Они с Полом летом снимали видео для одного парня, ездили по всему Нью-Йорку. Во время съемок Пол познакомился с теми ребятами, что позже погибли от передозировки. Они и подсадили Пола на иглу, и Крис не смог его отговорить. Очень скоро Пол потратил все деньги, которые ему оставили родители, а ещё попросить боялся и стал брать наркотики в долг. Крис узнал об этом не сразу, а когда узнал, то старался помогать другу, подрабатывал и отдавал его долги, кормил его и ухаживал за ним как мог. Позже Крис стал сам разводить ему новую дозу.

— Я каждый раз уменьшал дозу, — пояснил Крис. — Ему не хватало, но так было нужно, чтобы он просто не умер. Пару раз он пробовал бросить. Я помогал ему очиститься, но через недельку-две всё возобновлялось.

— Так вот зачем тебе нужна была работа, — вздохнул Голд.

— Мне правда нравится работа. Но мне нужны были деньги. Много денег. Я не мог просто их попросить, — продолжил сын. — Вы бы спросили зачем, я не смог бы придумать ни одной убедительной причины. Конечно, я мог бы сказать, что трачу их на девушку, но столько на девушек не тратят.

— А с кем твоя мама говорила по телефону? Брат Пола ведь не живёт с ним? Если вообще существует.

— Он существует. Он военный. А мама разговаривала с одним парнем из театрального класса. Я ему платил по сто долларов за каждый разговор, — голос юноши задрожал. — Слушай, я знаю, как всё это выглядит…

— Всё выглядит так, как выглядит. Ничего тут не изменишь, — прервал Голд. — Просто я не понимаю, почему ты не позвонил его родственникам? Почему ты даже не подумал, что можно рассказать нам? Ты ведь понимаешь, что не можешь заниматься такими вещами, да? Тебе всего шестнадцать. Ты должен учиться, встречаться со своей Салли, а не вытирать блевотину за другом-наркоманом и платить его долги.

— Я понимаю, — вздохнул Крис. — Но он не хотел, чтобы его запирали в лечебницу и увозили из дома. Он верил, что справится, а я верил в него. Кроме меня некому было о нём позаботиться. Наверное, без меня он бы уже умер. Я не жалею, что всё это делал. Не жалею.

— Но теперь его всё равно поместят в лечебницу, — возразил Голд. — Я просто обязан позвонить его родителям. Он не справится сам, а ты, как я уже говорил, не можешь этим заниматься.

— Я знаю, — он снова беззвучно заплакал. — Прости, что врал. Я просто не видел другого выхода. Я тоже в этом виноват.

— Ты не виноват, — Голд участливо обнял его. — Ты ни в чём не виноват. Я всё понимаю. И я на тебя не сержусь. Всё хорошо, Крис. Всё будет хорошо.

Домой они отправились, когда более или менее пришли в норму. Им потребовалось всё их самообладание, чтобы успокоиться и успокоить ожидающую их Белль. Она кинулась к ним сразу же после того, как они переступили порог.

— Крис…

— Прости, мама, — потупился Крис. — Я не хотел, чтобы ты волновалась.

Белль крепко обняла его и посмотрела на Голда, словно в его глазах находились ответы на все её вопросы.

— Так что произошло?

— Мы можем завтра поговорить? — вежливо попросил Крис. — Я бы хотел сейчас пойти спать.

— Да, думаю разговор может подождать до завтра, — Голд ласково потрепал сына по плечу. — Иди, сынок.

Крис ушёл, а Белль налила чай себе и мужу чай, к которому они едва притронулись. Когда в комнате Криса всё окончательно стихло, Голд сделал один глоток и принялся тихо пересказывать жене то, что услышал от сына. Белль слушала внимательно, не задала ни одного вопроса и почти не изменилась в лице. Только глаза её становились всё темнее и темнее.

— Я завтра позвоню Френсису и Шарлотт, — сказала она, когда он закончил рассказ. — Не могу поверить, что это правда.

Белль, подобно Голду, винила себя. Чтобы справиться со своими чувствами, она начала суетиться по дому: вымыла посуду, поправила подушки, протерла стол. Ему грустно было за ней наблюдать, и ещё хотелось ненадолго остаться наедине с самим собой. Он выбрался на пожарную лестницу, облокотился на перила и бросил взгляд на небо, на грязно-серое тёмное небо Нью-Йорка. Пошёл дождь, смывая небесную грязь на улицы города. Теперь он смотрел вниз, туда где капли взбивали пыль, и расстояние до земли будто возросло, а затем сжалось, и он сжался, из последних сил цепляясь за холодный мокрый металл. Именно из последних, потому что больше сил у него не было, и он не знал, откуда брать новые. По щеке покатились слёзы.

========== Пауки и жертвы ==========

Белль, как и обещала, позвонила родителям Пола и объяснила им ситуацию. Фрэнсис Хендрикс, отец Пола, вернулся в Нью-Йорк на следующий же день после звонка и увёз сына из больницы домой, а позже, в среду, забрал документы из школы и готовился до конца недели отправить юношу в Лондон к бабушке, где тот должен был пройти лечение и закончить образование.

Крису было непросто смириться с фактом, что он надолго, а может, и навсегда, расстаётся с лучшим другом. Голд предложил ему взять тайм-аут на несколько дней, не ходить на занятия и на работу, но тот отказался и простился с другом чуть ли не сразу, полагая, что так будет лучше. В этом была своя неутешительная логика. Крис опасался, что отец Пола будет винить его, но тот не только не высказал ни одной претензии, а даже поблагодарил и предложил Крису возместить убытки. Крис отказался.

После этой последней встречи вечером в среду он как ни в чём не бывало работал в офисе вместе с Голдом. На этот раз действительно работал, потому что впервые со времени перевода Криса из курьеров в ассистенты Голд не заставил его проходить тесты по испанскому, штудировать учебник истории или делать перевод с латинского, а просто велел обновить подшивки документов по коллективному иску против бывшей компании Брэдфорда. Работа, от которой Джиллин была рада избавиться.

— Я закончил, — сказал Крис где-то через час.

— Отлично, — оживился Голд и потянулся в кресле. — Можешь пока отдыхать.

— Я не устал. У тебя есть ещё задачи для меня?

Работа в офисе была всегда, но он не хотел нагружать ею Криса.

— Крис, отдохни. Слушай, я понимаю, как тебе сейчас грустно, — кашлянув, сказал он. — Знаю, что ты совсем не этого хотел.

— Это неважно. Всё правильно, — вздохнул Крис и печально улыбнулся. — Он сам не справится. А я не могу о нём заботиться. Всё так, как и должно быть.

— Если я чем-то могу помочь, то скажи.

— Спасибо, — ответил Крис. — Если хочешь мне помочь, то просто дай мне работу.

— Ладно, — сдался Голд и дал ему то, что он просил.

На следующее утро Крис был жизнерадостнее, болтал с ними, как в старые добрые времена, и не стремился убежать. Таким он был, и когда Голд, уже по привычке, подбросил его до школы, и он, весело махнув отцу рукой , вылез из машины и направился к главному входу.

— С ним всё хорошо, — сказал самому себе Румпель, отъезжая от школы. — Или будет хорошо.

Тем утром путь его лежал в больницу Сейнт Люкс Рузвельт к Чарльзу Брайанту. С тех пор, как в Брайанта стреляли, прошло две с половиной недели. За это время Голд навестил Брайанта три раза, но вышло не очень удачно. В первые два он только заглядывал внутрь, в третий заходил в палату, но ему не повезло: Чарльз спал, и Реджина, сторожившая его самоотверженнее, чем Аргус прекрасную Ио, поспешила выпроводить посетителя из палаты. Голд не знал, почему ему не всё равно. Наверное, потому, что он был с Чарли в тот самый день и теперь чувствовал некую ответственность за его жизнь, или же ему было совестно за роль, которую он сыграл в жизни его жены.

Сегодня Чарли был бодр и выглядел очень хорошо. Вернулся здоровый цвет лица, порозовевшие губы растянулись в улыбке, а в глазах плясали весёлые огоньки. Он даже позволял себе короткие смешки в ответ на весёлую болтовню, которой его развлекала Дженнифер. Реджина тоже улыбалась и смеялась, но всё ещё казалось напряжённой и зажатой.

— Ладно, папа. Мне пора. Я ещё забегу к тебе вечером, — сказала Дженнифер и легко поднялась со стула возле постели больного. — Не скучай!

— Буду ждать, — улыбнулся Чарли, подставив ей щёку для поцелуя. — Заходи!