— Мистер Голд, — протянул он. — Не так ли?

— Так, — кивнул Голд, пряча руки в карманах. — Я знаю, о чём вы хотите спросить, детектив Маккарти, и уверяю вас, что мне нечего добавить к тому, что вам рассказал мистер Холл. Поэтому сегодня не тратьте на меня время. Я отвечу на ваши вопросы в другой день. Я очень устал.

— Как мне тратить время, я решу сам, мистер Голд, — недобро оскалился Маккарти. — И я должен взять у вас показания, так что вам придётся проехать со мной.

— Я никуда не поеду.

— Не заставляйте меня применять силу.

Видимо, Маккарти дали все полномочия, и потому, сопротивляясь, Голд мог только нарваться на неприятности. Белль была так сильно возмущена, что он едва удержал её от выпада в адрес защитников правопорядка.

— Хорошо, — неохотно согласился Голд, жалея, что не обзавёлся личным адвокатом. — Я еду с вами.

— Отлично, — кивнул Маккарти и дотронулся до плеча Голда, когда тот двинулся к выходу вместе с ним и другим детективом.

— Руки! — рыкнул Румпель и посмотрел детективу в глаза.

То, что он увидел, заставило его мгновенно забыть про усталость и раздражение. В бесцветных глазах Маккарти зажглись мрачные огоньки. Вот так на пустом месте у Румпеля появился неожиданный и неудобный враг, и потому лишь, что он, Румпель, ему не нравился. Маккарти почуял, что ему известно немало, а также то, что Голд не скажет ему ни слова. Этого было достаточно для нарушения всех негласных прав свидетеля. Маккарти грубо толкнул его к выходу, не сильно церемонился, сажая в машину, и позже, когда привёл его в участок, тоже. Было очень поздно, а потому в участке не было никого, кроме Голда, парочки дежурных и двух детективов. Выяснилось, что Маккарти был не просто детективом, а капитаном. Он руководил отделом убийств, и этот факт особенно развеселил Голда, хотя по приезде в участок его веселило очень и очень многое. Маккарти посадил его в допросной и оставил одного больше чем на десять минут. Всё это время Голд смотрел в сторону камер и улыбался, скрестив руки на груди. Ему приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы не рассмеяться.

— Чему вы улыбаетесь? — спросил Маккарти, когда наконец решил почтить задержанного своим присутствием. — Вы находите эту ситуацию забавной, мистер Голд?

— Именно так, — не без иронии ответил Голд. — Вы будто собираетесь предъявить мне обвинение, капитан.

— Не будем медлить, — сказал Маккарти, игнорируя насмешку в голосе Голда. — Итак… Какие отношения связывают вас с мистером Брайантом?

Голд не спешил с ответом и не успел ответить на вопрос, как другой детектив прервал их, распахнул дверь и замялся на пороге.

— Что такое, Спэнски?! — взбесился Маккарти.

— Адвокат мистера Голда, — потупившись, ответил Спэнски.

— Что?! Какой ещё адвокат?!

— Адвокат мистера Голда.

Маккарти, который уже спрашивал про адвоката, уставился на Голда с удивлением и неприязнью, но Голд и сам был удивлён не меньше.

— Какой ещё адвокат?!

— Я — адвокат мистера Голда, — на пороге появилась Ив. — И я пришла удостовериться, что права моего клиента не будут нарушены.

Она прошла в допросную и остановилась возле Голда.

— Валяйте, — буркнул Маккарти. — Итак, мистер Голд…

— Я не закончила, — резко прервала его Ив. — Сначала вы объясните мне, на каком основании вы всё это устроили и привезли моего клиента сюда в одиннадцать часов вечера?

— О, оно у меня есть.

Руки Маккарти развязал прокурор Эдвард Мэйн, но все полномочия, которые он обрёл ввиду срочности дела, Ив сочла неубедительным оправданием и разрешила Маккарти задать всего четыре вопроса, не давшие ему ответы, на которые он рассчитывал.

— Спасибо, — поблагодарил Голд, когда они с Ив покинули участок. — Это было неожиданно.

— Не за что, — улыбнулась Ив. — Просто оплатите мне этот час.

— Непременно. Кажется, мне нужен адвокат.

— Если вы не возражаете, то я себя уже наняла.

— Не возражаю, — ответил Голд. — Как ты узнала?

Ив молча указала рукой в сторону серебристого мерседеса Белль.

— Ну, разумеется.

Они сели в машину, и Белль тут же надавила на педаль газа. Она не спешила с расспросами, сначала отвезла Ив в Гарлем, а потом уже дала волю своему беспокойству и неуёмному любопытству. Голд ответил честно, попутно высмеяв Маккарти, и дал понять, что предпочёл бы не возвращаться к событиям сегодняшнего дня, и потом, дома, Белль спасла его от очередных расспросов со стороны Криса.

— Всё хорошо, — успокоил юношу Голд. — Иди спать, сынок.

Крис недовольно на них смотрел, но сдался и послушался.

— По-моему, он должен радоваться, что мы немного отвлеклись от его персоны, — со смехом заметил Голд, и затем устало вздохнул: — Мне нужно в душ.

— Конечно, — кивнула Белль. — Может, ещё что-нибудь?

— Больше ничего.

Румпель чувствовал, что сил у него хватит только на душ. Если бы не особые обстоятельства, он бы и от душа с радостью отказался. Этот день был слишком странным и мучительно длинным, и, стоя под струями тёплой воды, он с трудом собрал воедино свои чувства и мысли. Он пробыл в ванной комнате больше, чем рассчитывал. Белль уже успела переделать все дела по дому, переоделась ко сну и ждала его, сидя на расправленной постели. Стараясь не смотреть ей в глаза, он подошёл к своей тумбочке, положил на неё часы и взглянул на время.

— Половина первого. Вот тебе и пришёл домой пораньше, — грустно усмехнулся Румпель. — Поздравляю с первым днём весны.

— Да уж, — отозвалась Белль. — Надеюсь, что весной у нас будет меньше сюрпризов.

— Ты это как-то неубедительно сказала, — он забрался в постель, обнял жену, закрыл глаза и пробормотал: — Всё же я рад, что зима закончилась.

Следующий день Голд планировал провести дома, наблюдая за Крисом, но в девять, когда он только-только расправился с завтраком, позвонила Реджина и попросила его одного приехать в больницу. Отказаться он не смог.

Реджина ждала его у палаты Чарли, и, к его неудовольствию, она была не одна. Рядом с ней с печальным лицом стоял Эдвард Мэйн собственной персоной. Он обернулся, посмотрел на Голда и коротко кивнул в знак приветствия, а потом снова повернулся к миссис Брайант.

— Реджина, я пойду. Я найду того, кто это сделал, — пообещал Мэйн и обратился к Голду. — Мистер Голд, мне очень жаль, что с вами вчера так грубо обошлись, но с тем человеком я вынужден работать.

— Не беспокойтесь, мистер Мэйн, — отмахнулся Голд. — Это не ваша вина. Я всё понимаю.

Эдвард Мэйн неловко улыбнулся, слегка поклонился и ушёл, оставив их вдвоём. Голд приоткрыл дверь палаты и взглянул на Брайанта, к телу которого тянулись трубки и провода. По крайней мере, неделю Чарли предстояло дышать через трубочку, питаться под капельницей и справлять нужду в мешочек.

— Он не просыпался? — спросил Голд.

— Просыпался, — улыбнулась Реджина. — Совсем ненадолго. Упомянул тебя. Спасибо тебе, что позаботился о нём.

— Я ничего не сделал.

— И всё же. Мне неудобно просить тебя о помощи. Я бы не хотела говорить здесь.

— Ладно. Ты завтракала?

— Нет.

— Тогда пойдём. Я угощу тебя завтраком.

— Ладно, — согласилась Реджина. — Я только попрощаюсь.

Это было лишено всякого смысла, ведь после завтрака она наверняка сюда вернётся, но он и не думал её отговаривать или торопить.

Позже, когда они вышли из больницы, он предложил ей свою руку и повёл её на восток по 59-й и потом вниз по 9-й авеню, где они нашли неплохое американское кафе: ближе приличной закусочной не было. Реджина заказала себе весьма скромный завтрак и кофе, Голд ограничился только кофе, и затем они сели у окна, разглядывая прохожих.

— Провела в больнице всю ночь? — спросил Голд, не сомневаясь в утвердительном ответе.

— Да. И следующую, скорее всего, тоже проведу там, — ответила Реджина. — Уильяма я уговорила идти домой, а сама как-то… Надо снять номер, но я всё никак не соберусь.

— Ясно. Разве у Чарльза нет дома в Нью-Йорке?