— Ещё раз специально для тебя, Руперт: не будь занудой!

— Он этого не любит, Хелен, — сказала Белль. — Неисправимый консерватор. Слишком стар, чтобы меняться.

— Просто я считаю так: что происходит за закрытыми дверями спальни, должно оставаться за закрытыми дверями спальни, — спокойно пояснил Голд и затянулся. — Это совершенно нормально, Хелен.

— За закрытыми дверями спальни… — протянула Хелен и закурила. — Или за закрытыми дверями кабинета. Или кабинетов.

— Ты ей рассказала?!

— Мне пришлось, — проворчала Белль. — Меня страшно пытали.

— Мне просто интересно стало, — вставила Хелен. — Где ты, жук, ключ раздобыл?

— Я умею быть очень убедительным, — улыбнулся Голд. — А тебе нужен был ключ?

— Да. Это помогло бы мне провести тот вечер приятнее. И подняло бы настроение после занимательных бесед с Дебби Райт.

— Тебя она тоже взбесила? — равнодушно бросила Белль.

— О, да! — воскликнула Хелен. — Ещё как взбесила! Сучка должна сдохнуть!

— Какие эмоции, — заметил Голд. — Что она вам такого сказала?

— Она нам сделала множество приятных комплиментов, на которые мы из вежливости не стали отвечать, — ответила Белль. — У неё особый талант: она умеет заставлять людей чувствовать себя никчёмными.

— Под конец она взбесила даже хозяйку вечера, — сообщила Хелен. — Вы рано ушли и не видели. Бедному Эду придётся ходить к Брайантам без пары.

— Иногда я просто обожаю Реджину. Какое глупое злорадное удовольствие! Мы глупые.

— При этом старые и глупые. Если бы мы были молодыми и глупыми, то нас можно было бы ещё простить.

— Бросьте, дамы! — ободрил Голд. — Вам едва перевалило за пятьдесят. У вас ещё целая жизнь для глупостей.

— В этом есть что-то разумное, — поддержала Хелен. — У всех нас ещё много времени для глупостей. Может, у Руперта даже немного больше.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты будто не меняешься. Ты выглядел абсолютно так же семнадцать лет назад.

— Я просто очень быстро состарился, а потом долго не менялся. В молодости я прошёл через много нехороших вещей, знаешь ли, — разоткровенничался он. — И думал, что усвоил уроки, но, как и всегда, наверное, нет. Что-то я заболтался…

— Это точно, — ухмыльнулась Белль и отобрала у него выкуренный косяк. — Думаю, тебе хватит.

— Не решай за меня, — в шутку возмутился Голд и сразу помрачнел. — Хотя как хочешь.

— Что это с тобой?

— Ничего. Когда там уже привезут еду?

Практически секунда в секунду после этого вопроса Белль позвонил доставщик. Обед вышел в полцены, потому что он опоздал на десять минут, только они этого не заметили. Ели они в полной тишине. Хелен то и дело сосредоточенно разглядывала одноразовую вилку, Белль перебралась за стол и листала рукопись, а он наблюдал за ними, но в основном за тем, что он ест, и ни о чём не думал. Около трёх он собрался ехать на работу, распрощался с Хелен и очень неохотно с Белль. Она проводила его не только до выхода с их этажа, но до выхода из самого здания.

— До встречи, — с грустью в голосе попрощалась жена. — Спасибо за всё.

— Тебе спасибо.

— Мне показалось, что ты что-то хотел мне сказать.

— Нет, — соврал Голд и тут же об этом пожалел, но продолжил гнуть свою линию. — Почему тебе так показалось?

— Не знаю. Показалось, и всё, — пожала плечами Белль и легко поцеловала его напоследок. — Увидимся дома. Я люблю тебя.

— Да… И я тебя люблю, — кивнул он. — Увидимся.

Он проследил, как она исчезает за вращающимися дверьми на входе, сделал глубокий вдох и сел в такси. Он упустил не лучший, но всё-таки шанс: шанс сделать вещи проще, чем они есть.

За эту неделю он успел переделать массу дел и не забыл про просьбу Клайва. Несмотря на то, что оказание эскорт-услуг стало полностью легальным, а труженицы теперь мало выделялись из толпы, найти женщину, отвечающую запросам шотландца, было не так-то просто. В итоге Голд отобрал шесть возможных кандидаток и назначил им встречу на нейтральной территории, чтобы обменяться парой слов с каждой. Затем он рассказал об этом Белль.

— То есть ты хочешь провести что-то вроде собеседования?

— Вроде того… Звучит странно, но так оно и есть. Мне нужна тактичная и обходительная женщина.

— Ясно. А мне с тобой можно?

— На собеседование с проститутками? — глупо спросил Голд и смущённо почесал подбородок. — В моей голове это звучало лучше.

— Да, на собеседование с проститутками, — подтвердила она. — Я тоже желаю добра бедняге Клайву. Возможно, тебе будет любопытно узнать моё мнение.

— Да, скорее всего, — осторожно согласился он, поражаясь её реакции. — Ладно.

— Отлично! — Белль отреагировала чересчур радостно и даже потёрла руки от предвкушения. — И когда приступим?

К делу они приступили в субботу в ресторане одного из отелей, в котором, согласно глупым правилам, сняли номер: этот отель был единственным местом, куда согласились прийти все шесть кандидаток. Все встречи были назначены с промежутком в полчаса. Первых двух женщин Голд отверг не напрямую. Одна была довольно грубой, глупой и хамоватой, а вторая слишком молодой. С третьей они разговаривали дольше, и вопросы ей в основном задавала Белль. Женщину звали Жанет. Она была классической жертвой пластической хирургии и настолько увлеклась, что теперь красивой или просто симпатичной назвать её было очень и очень сложно. Отказ её оскорбил, и она не постеснялась выплеснуть свои эмоции.

— Мне плевать, что вы думаете! Я красивая!

— Иного я не заявлял, — сказал Голд в свою защиту.

— Вообще-то… — кашлянула Белль и не успела продолжить, потому что он предупредительно положил руку ей на плечо.

Для Жанет это стало последней каплей, и она ушла, выкрикнув напоследок пару грязных словечек, и чуть не сбила по пути четвёртую кандидатку.

Четвёртая им понравилась. Она подходила более чем полностью, но когда услышала всю историю Клайва, то сразу же отказалась. Голд попытался убедить её, но не смог.

— Простите, но я правда не могу согласиться, — твёрдо сказала женщина. — Я не сомневаюсь, что ваш друг и правда очень хороший, но от этого даже хуже. У меня уже был подобный опыт, один профессор, умерший также, и я прониклась сочувствием и привязалась к нему. Это был тяжёлый опыт и снова связываться с подобным я не хочу. Надеюсь, что вы меня понимаете.

— Да, понимаем, — улыбнулся Голд. — Спасибо, что пришли.

— Нет проблем. Всего вам доброго!

— И вам, — отозвалась Белль и пожала ей руку.

Он тоже пожал ей руку, и она ушла, тепло улыбнувшись на прощание.

— Следующая подойдёт через двадцать минут, — сообщил Голд. — Не хочешь кофе?

— Хочу, — кивнула Белль. — Что если ни одна из шести не подойдёт?

— Позвоним грубиянке, — пошутил он. — Её мы не успели оскорбить.

— Забавно, что мы оскорбляем тех, кому иногда за это платят.

— Кстати, я им всем заплатил.

— Тогда потребуй с Жанет свои деньги. Она их явно не отработала.

Звонить грубиянке ему не пришлось. Ему не пришлось даже собеседовать последнюю кандидатку, потому что выбор их пал на пятую.

Её звали Трикси Мэд. Разумеется, это был лишь звучный псевдоним, совершенно не подходящий её мирному интеллигентному образу. Она выглядела лет на сорок, но на самом деле была лет на шесть старше. Красивая, голос у неё был мягкий, вкрадчивый и глубокий, манеры — безупречные, и её ни за что нельзя было заподозрить в том, чем она на самом деле зарабатывала себе на жизнь. Они рассказали ей про Клайва, показали, как он выглядит, и она, не выразив ни сомнения, ни отвращения, согласилась на работу.

— Как часто мне нужно с ним встречаться?

— Пару ночей в неделю. Чаще, реже, — ответил Голд, — но оплату вы будете получать не за ночь, а за месяц. Условия таковы, что у вас не должно быть других клиентов. Только личные связи, разумеется. Вы не будете ни в чём нуждаться.

— Ясно, — рассмеялась Трикси. — Может, и контракт есть?

— Вообще-то есть.

— У него всегда есть контракт, — поддела Белль. — Это уже вроде вредной привычки.