— Хотел проконсультироваться, — уклончиво ответил Адам. — Я тут открываю что-то вроде своего дела, и меня интересуют кое-какие детали…

— Так. Я весь внимание.

— Слушай, давай правда потом. Приезжай ко мне завтра в офис.

— У тебя уже есть офис?

— В общем, расскажу всё подробно, если приедешь, — настаивал Адам. — Ладно?

— Ладно, — сдался Румпель. — Куда нужно ехать?

Ехать нужно было в Хобокен. Там в одной из новых высоток на Клинтон-стрит Адам арендовал не только офис, но и квартиру. Его примеру последовали и некоторые его сотрудники, с которыми Адам познакомил Голда, когда тот на следующий вечер к нему приехал. Но особое внимание Голда заслужил партнёр Адама — Стефано Ортис. Молодой мужчина лет двадцати семи, шести футов ростом, смуглый, черноволосый и худощавый, глаза тёмные и хитрые, умное лицо, нахальная ухмылка. Он неохотно протянул руку Голду, но тот не ответил на рукопожатие, сделал вид, что не заметил эту протянутую руку и вопросительно посмотрел на Адама, намекая, что для начала предпочёл бы переговорить лично с ним.

— Адам, я сейчас отъеду ненадолго, — растягивая слова, сказал Стефано Ортис. — А вы пока переговорите. Наедине. Я совсем не хотел мешать.

— Ты не мешал, — сказал на это Адам. — Но нам и правда стоит поговорить наедине.

Стефано вежливо улыбнулся ему, попрощался с Голдом и ушёл.

— Не обязательно быть таким враждебным, — мягко упрекнул Адам.

— Я его совсем не знаю, — защитился Голд. — И не знаю, чем вы собираетесь заниматься, а потому прошу простить мне мою враждебность.

— Разумно. Я всё тебе объясню. Только спустимся ко мне в квартиру.

Необустроенный офис Адама находился на двадцать первом этаже, а поселился он в просторном лофте двумя этажами ниже, и там ситуация с мебелью была не лучше. Адам привёл его в просторную квартирку с тёмно-серыми стенами и широкими панорамными окнами. Дверей было только две: входная и дверь туалета. Из мебели, помимо кухонного гарнитура и бытовой техники, жильцы собрали только диван салатового цвета, маленький столик, два стула и кровать, которую отделяли от остального помещения тонкие стены. Повсюду стояли коробки с вещами, в том числе с теми, что явно приехали сюда из Калифорнии. Постель была незаправленная, мятая, на коробках вперемешку лежала женская и мужская одежда, на столике рядом со здоровенной стопкой документов скромно теснились две чашки из-под кофе.

— Э, да… — смущённо сказал Адам. — Тут слегка не прибрано. Келли с утра убежала на собеседование, а я сразу же ушёл наверх.

— Ерунда, — отмахнулся Голд, повесил пальто на крючок у входа и сел на вполне чистый, прибранный диван. — А в твоей компании ей не нашлась работа?

— Нашлась. Но она не желает меня поддерживать.

— Так что же это у тебя за предприятие такое?

— Дата-центр. В перспективе.

— Дата-центр? — удивился Голд. — Это же очень дорого и мало окупаемо. Откуда у тебя финансирование на дата-центр?

— Стефано.

— Ясно. Твой партнёр, — закивал он и решил выразить сомнения. — Зачем ему ты? Точнее, не так. Чего он хочет?

— Ты не поймёшь.

— Так же, как и Келли?

— Да, — кивнул Адам и плотно сжал губы. — Так же, как и Келли.

— Ладно, — вздохнул Голд. — Что ты хотел спросить?

Адам сварил кофе, разлил по чистым белым чашкам и протянул одну отцу, а потом, не присаживаясь, стал рассказывать о своём дата-центре. Вопросы из области юриспруденции, которые он попутно задавал, настораживали Голда. Совсем плохо Румпелю стало, когда сын пояснил ему, какой проект собирается раскручивать их команда. Если он всё правильно понял, то они писали особую программу по обработке данных, которая в перспективе могла дать ошеломляющие результаты и подарить утраченному и скрытому новую жизнь. Главным образом скрытому. Вот только, как правило, скрывают что-либо виновные, а виновными становятся отчаянные. И Адам совершенно точно имел это в виду, полагая, что люди должны знать своих «героев».

— Ты совсем с ума сошёл?! — отреагировал Голд.

— Я знал, что ты не поймёшь, — спокойно заметил Адам. — Не беспокойся: тебе ничего не грозит, папа. Ты не такой…

— Что я не такой?! Я не такой преступник?!

— Не утрируй.

— Ты думаешь, я о себе пекусь?!

— Как-то ты сказал мне, что примешь любое моё решение, — веско сказал сын.

— И приму! — Голд повысил голос. — Но ты решил пустить себе пулю в лоб, Адам!

— Не нужно повышать голос, — холодно и резко ответил Адам. — Я тоже умею кричать.

— Не делай этого. Ты испортишь себе жизнь этим неприподъёмным так называемым бизнесом и этим тупым проектом, подобие которого, между прочим, запрещено!

— Я не порчу себе жизнь. Здесь всё иначе. Я просто хочу изменить мир к лучшему, но ты этого не видишь.

— Став марионеткой в руках какого-то проходимца?!

— Кажется, мы всё выяснили, — Адам едва сдерживался, чтобы не накричать на него в ответ, и даже весь покраснел от напряжения. — Я больше никогда к тебе не обращусь за советом.

— Выяснили, — успокоившись, холодно произнёс Голд, встал с дивана, прошёл через комнату к выходу, накинул пальто на плечи и бросил, не оборачиваясь: — Пока, Адам.

— Пока, отец, — Адам тоже на него не смотрел. — Однажды ты поймёшь.

Голд только горько усмехнулся и, разозлённый и встревоженный, ушёл прочь.

Почему-то он не поговорил об этом с Белль. Он вообще мало с ней говорил, когда тем вечером вернулся домой, молча расправился с ужином, молча проверил сочинение Криса по латыни, хотя обычно проговаривал и объяснял все ошибки, и также молча спрятался в своём маленьком кабинете, безуспешно пытаясь работать. В результате он только напился и уснул на диване. Белль пыталась уговорить его перейти в спальню, но он не поддался, а утром с жуткой головной болью, не завтракая, ушёл в офис, едва ли отдавая себе отчёт в том, почему эта незначительная глупая ссора с сыном так сильно его задела. Возможно, он сам бессознательно бередил старые раны, оживлял в своём сознании страх потерять сына.

Первое, что он сделал — пробил через знакомых Стефано Ортиса. И ничего не нашёл, кроме нескольких вполне обыкновенных фактов. Родился Стефано в 2014 году в Мадриде у итальянки Клоринды Терцы, вышедшей в 2015 замуж за богатого мадридца Освальдо Ортиса, который и усыновил мальчика. Других детей у пары не было, мать Стефано умерла, когда ему было двенадцать, а потому, когда в 2033 году Освальдо Ортис скоропостижно скончался, Стефано унаследовал всё его состояние. В школе учился хорошо, Мадридский университет закончил и вовсе с отличием. Не считая нескольких приводов по молодости за вождение в пьяном виде, Стефано Ортис был белее свежевыпавшего снега, но Голд не мог в это верить, нутром чуял, что здесь что-то нечисто. Тогда он позвонил Келли и договорился о встрече. К счастью, у неё как раз были дела на Манхэттене, а потому уже через каких-то полтора часа они встретились в одной небольшой закусочной в Ист-Сайде, недалеко от Таймс-Сквер.

Первые минут тридцать они болтали о всякой чепухе, а потом Голд начал осторожно спрашивать её про их жизнь в Испании, чтобы затем плавно перейти к интересующему его вопросу.

— Я не летала с ним в Испанию в последний раз, — внезапно призналась Келли. — Но всем вру, что была там.

— Что? — не веря собственным ушам, спросил Голд. — Почему?

— Он так захотел. И вернулся с этим…

— Тебе он тоже не нравится?

— Да, — честно ответила Келли. — Он втягивает Адама во что-то нехорошее и наглым образом ему врёт.

— Можешь это доказать?

— Нет. Я следила за ним, когда мы жили в пригороде Мадрида. Он часто уезжал по делам в Толедо. Он приезжал по одному адресу, бросал письмо в почтовый ящик, а потом сидел в машине, ждал, пока письмо не заберут, и уезжал. Однажды он меня заметил и…

— И?

— Сказал Адаму, что я его преследую, — Келли соврала, скрыла нечто нехорошее. — Мы поругались. Ничего важного.

— Ты помнишь адрес? — с надеждой поинтересовался Голд.