Роланд и Робин вернулись с большим опозданием, и пусть их отсутствие никого не заставило скучать, Коль всё же потребовала у мужа объяснений.

— Опоздал не я, а этот…

— Этот? Что он ещё сделал?

— Роланд считает, что приставал ко мне, невзирая на присутствие младенца, — весело фыркнула Робин, поправила кофточку дочери, которую всё так же не выпускала из рук, и поприветствовала Румпеля и Белль.

— Извини, что я проявляю заботу, — буркнул Роланд сестре.

— Это называется опека, а не забота. Не путай понятия.

— Так что? — остановила их перепалку Коль. — Ты не получила квартиру?

— Получила, не беспокойся! — ответила Робин. — Завтра утром переберусь.

— Я не беспокоюсь.

— Славно! Пойду уложу Клэр, — она вышла из гостиной, сделала замечание детям и поднялась наверх.

Роланд приготовил всем ещё чаю и занял место на диване по другую сторону от Коль, посадив Кайла на колени и заставив его оторваться от игры. Когда Робин снова к ним присоединилась, все опять разговорились, и как-то каждый раз получалось, что разговор неизменно приводил к Сторибруку. Голд ушёл в себя и никак не напоминал о своём присутствии. Когда Роланд передал ребёнка Робин и пошёл готовить ужин, а Белль решила помочь ему, Голд тоже покинул комнату, будто хотел присоединиться, но вместо этого вышел на крыльцо.

В осенних сумерках Бруклин казался синевато-серым, расплывался во влажном воздухе и этим очаровывал. Тут было хорошо, спокойно, и Голд надеялся, что его отсутствие нескоро заметят, но надежда оказалась тщетной.

— Мистер Голд?

Он обернулся и увидел Роланда.

— Вам не холодно?

— Нет, — улыбнулся Голд. — Совсем нет.

— Вы выглядите уставшим, — сказал Роланд, шагнул на крыльцо и прикрыл за собой дверь.

— Потому что я устал, — снова улыбнулся Голд. — Но это пройдёт. Всё проходит рано или поздно. Зачем беспокоиться о прошлогоднем снеге, когда грядут новые снегопады, не так ли?

— Всё так.

Они обменялись ещё несколькими ничего не значащими фразами и замолчали. Замолчали, потому в ноябре в Бруклине пошёл снег. Снежинки были липкими, маленькими и таяли быстрее, чем успевали долететь до земли.

— Смотри как угадал! — Голд слегка развеселился. — Первый снег!

— Да уж, — усмехнулся Роланд. — Не последний.

Дом дочери они покинули почти сразу после ужина. Прощаясь, Коль почти перед ним извинилась за непредвиденную толпу и выразила сожаление, что им не удалось пообщаться. Однако она не заметила его подавленного состояния, чему он искренне радовался, да и в целом день оставил приятные впечатления и немного его успокоил.

Воскресенье он полностью проспал, а потом и почти весь понедельник. Теперь, когда ему не нужно было постоянно заботиться о Белль, он легко мог себе позволить подобную блажь. Во вторник он встал, как обычно, и собрался идти в офис.

— Может быть, отдохнёшь ещё пару дней? — робко поинтересовалась Белль. — Ты выглядишь неважно.

— Мне нужно лично поговорить с Сюзанн, — пояснил Голд. — И думаю, что до нового года я буду работать из дома. Как считаешь?

— Считаю, что это отличная идея, если тебе так легче.

— Вот и узнаем.

Он поцеловал её на прощание и поехал в офис, где ему пришлось задержаться намного дольше, чем он планировал.

Сюзанн на месте не было, и Голд попросил Джиллин сообщить, когда она придёт, а сам, не желая никого видеть, закрылся в своём кабинете. Он пытался работать, но ни на чём не мог сосредоточиться, пребывая в странном томительном ожидании, которое не испытывал со времён своего детства, когда ему нужно было прясть, а хотелось на ярмарку, и всё зависело от решения его справедливых воспитательниц. Сейчас это был сложно сопоставить, но чувства были похожие, а само воспоминание выдавило у него вполне искреннюю ностальгическую улыбку.

Джиллин позвонила в половине двенадцатого, и Голд, выдержав паузу, поспешил к Сюзанн и столкнулся в коридоре с Ив.

— Мистер Голд! — растерялась она. — Не знала, что вы здесь.

— Я очень старался, чтобы и не узнали, — смущённо улыбнулся он. — Я иду к Сюзанн.

— Тогда я зайду к ней позже, — кивнула Ив и открыла дверь своего кабинета.

— Ив, — остановил Голд. — Можно задать тебе личный вопрос?

— Хорошо… — насторожилась она. — Какой?

— О твоём муже. Вы ведь не разводитесь?

— Нет, не разводимся. Это точно.

— И какие у тебя планы на будущее? Снова переедешь в Чикаго?

— Нет, мистер Голд, — улыбнулась Ив. — Лэнгдон переведётся в Нью-Йорк. Я сказала ему, что для нас это единственный способ восстановить отношения. Так что пока я остаюсь!

— Отлично. Это то, что я рассчитывал услышать. Ну, не будем друг друга задерживать.

Ив снова улыбнулась ему и ушла к себе в кабинет, а Голд направился вперёд по коридору к кабинету Сюзанн. Когда он к ней постучался, она только-только успела разложить вещи и поставить чайник.

— Руперт, здравствуйте! — обрадовалась Сюзанн. — Пожалуйста, проходите! Мы за вас беспокоились. Ив убеждала, что нет причин переживать, но при этом не могла сказать, на сколько вы нас покинули.

— Причин нет, — не очень уверенно согласился Голд и сел в кресло. — Всё в норме. Конечно, положение дел таково, что я не могу ничего разглашать. В целом всё прошло на удивление удачно. Как ваша поездка в Вашингтон?

— О, неважно! Хотите чаю?

— Да, пожалуйста.

Сюзанн приготовила зелёный чай, поставила перед ним чашку и села напротив. Они говорили о её командировке в Вашингтон, о делах фирмы, о планах на остаток 2041 года. В целом он был доволен тем, как идут дела.

— Сюзанн, я, наверное, на некоторое время снова исчезну из поля зрения, — сообщил Голд. — Буду работать из дома. И приезжать буду только на совещания. Джиллин я ещё проинструктирую.

— Если вам необходим отдых, то вы могли бы взять отпуск, — сказала Сюзанн, сделав большой глоток из своей чашки. — У вас с двух прошлых лет осталось прилично отпускных. Все дела под контролем.

— Мне не нужен отпуск. Я ещё не настолько слаб.

— Простите?

— Собственные мысли, — отмахнулся Голд и горько усмехнулся. — Мне просто необходимо… Я даже не знаю, как выразиться. Что-то вроде передышки.

— От усталого человека проку меньше, — согласилась Сюзанн Уайз. — Легче предотвратить, чем потом чинить. Грубо говоря.

— Да… Да, вы абсолютно правы. Скажите, Сюзанн, я никогда не внушал вам неприятных чувств? Страха? Отвращения?

— Не могу вспомнить ничего подобного. А почему вы задали такой вопрос?

— Сам не знаю, — пожал плечами Голд и рассмеялся, скрывая неловкость. — Наверное, я слегка сумасшедший.

— Мы все слегка сумасшедшие, — тепло улыбнулась Сюзанн. — Абсолютно нормальных людей нет.

Они ненадолго замолчали, рассматривая стены. Казалось, больше им говорить было не о чем, но и расходиться по своим углам тоже не хотелось.

— Кстати, — вспомнил Голд. — Как бы вы отнеслись к Ив в качестве третьего партнера?

— Думаю, она это заслужила, — серьёзно сказала Сюзанн. — Другой кандидат — Джаред Корсак, но не Джаред Корсак в первую неделю работы заключил контракт на полтора миллиона долларов. Так что это самый очевидный выбор.

— Тогда объявлю об этом в следующем месяце. Ну, мне пора.

Он встал, допил остатки чая, попрощался с ней и ушёл: сначала из её кабинета, потом из офиса, с намерением не возвращаться сюда до конца этой недели, а может быть, и дольше.

Вернувшись домой, Румпель сразу же кинулся искать Белль и нашёл её в спальне с книгой в руках. После короткого дежурного приветствия он сдернул с себя галстук, снял пиджак и забрался на кровать, где притянул к себе слабо сопротивляющуюся жену и положил свою голову ей на живот.

— Ну, и что это такое? — засмеялась Белль и погладила его по голове. — Я что? Подушка?

— Тише! — добродушно проворчал Румпель. — Подушка, и очень нехорошая. Хорошие подушки не разговаривают!

— А ещё не дышат и не думают. Как ты?

— Хорошо, — он оторвался от неё и сел. — Знаешь, всё будет хорошо. В итоге всё можно починить. И даже меня.