— Эмма?

========== Октябрь ==========

Это и правда была Эмма. Как и все, кроме него, она сильно постарела за эти годы, быть может, сильнее собственной матери, но сейчас она выглядела особенно жутко: измученная, уставшая, перепуганная и растерянная. Когда Голд преградил ей путь, то она даже не сразу узнала его, а потом её большие широко открытые глаза стали как-будто ещё больше от испуга.

— Голд… — тихо сказала Эмма. — Что вы тут делаете?

— А вы? — быстро ответил Голд. — Если вы не спешите, то мы могли бы поговорить?

— Поговорить? Да, поговорить можно…

Они некоторое время молча шли по улице, как два незнакомца, которым просто по пути, а затем заглянули в бельгийскую кофейню и заказали по чашечке кофе. Там Эмма немного успокоилась, огляделась по сторонам, расправила плечи и улыбнулась сама себе. Её бледные, слегка обветренные губы заалели, и руки уже не казались такими мертвенно-белыми, да и вся она как-то сразу похорошела.

— О чём вы хотели поговорить?

— Я вас давно не видел. И уже пару лет не был в известном городе, — пояснил Голд. — Всё ли в порядке?

— Да-да, — солгала Эмма. — Всё в порядке. Так что вы делаете в Бостоне?

— Мой сын живёт здесь, — ответил он, удивлённый её уважительным отношением к нему, казалось давно утраченным. — Приехал навестить. Сегодня же уеду назад. А вы?

— Та же причина. Я хотела увидеться с Генри. У него новая книга на днях вышла, и презентация в Бостоне. У нас отношения в последнее время неважно складываются, и я хотела всё исправить, — она робко улыбнулась, погрустнела, и взгляд стал иным, более серьёзным, сосредоточенным. — Как обычно.

— Я последний раз видел Генри в июне, — сообщил Голд через некоторое время, чтобы вывести её из задумчивости. — И как-то после этого мы не обменивались новостями.

— Он рассказывал.

— Он сожалеет, что вы отдалились. Есть ли для этого особые причины?

— Что вы хотите знать, мистер Голд? — многозначительно улыбнулась Эмма, сузив глаза.

— Есть ли что-то, что вы всеми силами пытаетесь от меня скрыть?

— Вы думаете, что я вам скажу?

— Вы думаете, что я всё брошу и побегу вам палки в колеса вставлять? — мягко и доверительно говорил он. — Поверьте: у вас больше нет причин меня опасаться.

— Всегда есть причины вас опасаться! — ответила на это Эмма.

Пару минут они просто сидели и смотрели друг на друга, а потом Голд рассмеялся, и она тоже.

— Хорошо, мисс Свон. Очень хорошо! То есть миссис Джонс.

— Уверяю: я здесь исключительно из-за Генри. А в Сторибруке всё в порядке.

Они проговорили ещё полчаса, обсудили некоторых общих знакомых — Капитана, Дэвида, Реджину, Белль… Он всё пытался найти зацепку в её аккуратных, осторожных ответах и не мог. Расставшись с Эммой, Голд вытащил из кармана телефон, не понимая, что в точности он хочет сделать, и машинально набрал номер миссис Брайант.

С Реджиной они встретились вечером в одном фешенебельном ресторане, через день после того, как Голд приехал из Бостона. Голд пришёл раньше на полчаса по чистой случайности, и проклял всё в своём нетерпеливом ожидании. Он сам не знал, почему нервничал и что могли изменить для него эти сведения. В душе он боялся, что они могут изменить всё.

— Здравствуй! — появилась Реджина и сразу же отметила, взглянув на него: — Ну вот! Не успела я ещё ничего сказать, а ты уже себя накрутил!

— Здравствуй! — он выдавил улыбку, встал и помог ей снять пальто. — Извини.

Она села прямо напротив, небрежно откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ногу, сфокусировалась на нём.

— Итак…

— Итак.

— Может быть, для начала поужинаем?

Есть ему не хотелось, но он согласился её подождать. Она заказала равиоли и бокал кьянти, а он ограничился рюмкой коньяка, и пока пил, старался выжидательно не смотреть на Реджину, но время от времени всё же не выдерживал.

— Что именно тебя интересует?

— Вот ты мне и скажи. Почему так важно, чтобы я не знал об этом?

— Кто сказал?

— Эмма, — отрывисто произнёс Голд. — Намекнула.

— Где ты её видел?

— Позавчера в Бостоне.

— Она не сказал, что делала в Бостоне? — Реджине эта новость не понравилась.

— Хотела повидать Генри.

— Они встретились?

— Это мне неизвестно.

— Эмма приехала ко мне четыре дня назад. Я убедительно попросила её не рассказывать Генри то, что хочу сейчас рассказать тебе, — объяснила Реджина. — И тем более не просить Автора о помощи, как бы это эгоистично ни было. Эмма согласилась со мной во имя безопасности нашего общего сына. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— В чем опасность?

— В начале лета некто прознал про Сторибрук. И до конца лета этот некто практически себя не проявлял, но в августе начали происходить странные события, и в итоге всё закончилось убийством как самым странным из событий.

— Некто? — спросил Голд так, будто его разыгрывали. — В чём странность?

— В убийце и убитом. Лерой убил Антона.

— Великана?

— Да. Лерой сжёг всю плантацию бобов, а великан попытался остановить его, и тогда Лерой его зарезал. Когда Дэвид задержал его, он всё ещё держал в руке нож и громко смеялся, — рассказывала Реджина. — Сторибрук отрезан от других миров. И портал никак не создать, потому что ты одолжил палочку Ученика Малефисенте, которая вряд ли в ближайшее время объявится.

— Оставим упрёки в мой адрес! — нетерпеливо остановил её Голд. — Почему Лерой сделал это?

— Он будто чем-то одержим.

— И сейчас?

— И сейчас. Второго сентября Зелена закрыла город, получив некий знак, что внешний мир для тайного врага представляет даже больший интерес, чем Сторибрук.

— Некий знак? — это его насторожило, но он понял, что ей самой неизвестны все подробности. — Лерой один такой?

— Нет. И Антон не единственный погибший.

— Сколько?

— Пока семь.

— Бессмыслица…

— Ничего не известно, — она была с ним согласна. — Но Эмма считает, что в городе не нужны ещё два человека, практикующие в основном тёмную магию. В особенности не нужен сам Тёмный маг…

— Я в этом плане безопасен.

— То есть ты уверен, что ты больше не Тёмный?

— Всё имеет цену. Когда ты что-то предаёшь, то наказанием всегда служит существенная потеря, — уклончиво ответил Румпельштильцхен. — Я предал Тёмного мага, когда разорвал с ним связь почти 26 лет назад. Ради Коль. И всё же он оставался со мной, но таял. Когда я совершил невозможный прыжок в пространстве, он будто исчез.

— Так Тёмный ты или нет?

— Я не знаю. Я избавился от кинжала, но магию сохранил.

— Это невозможно.

— Но это факт. Ты правда считаешь, что наше присутствие в Сторибруке усугубит ситуацию?

— Напротив, — вздохнула Реджина. — Но я предпочту остаться здесь. На случай, если оттуда и правда что-то выберется.

— Реджина, я не хочу, чтобы Роланд и Коль об этом узнали, — попросил Голд. — Чтобы они хотя бы что-то услышали.

— Мог не напоминать. Я не сказала ни слова ни Генри, ни Роланду. И это было непросто! Я сделаю всё, чтобы их уберечь.

— Рад слышать.

— Ну, мне пора, если не возражаешь.

— Вовсе нет, — он встал из-за стола одновременно с ней. — Проводить тебя?

— Не нужно.

— До встречи, Реджина.

— Да, — она поцеловала его в щёку на прощание. — До встречи.

Дома он рассказал обо всём Белль и сразу пожалел об этом, потому что такие новости вряд ли способны были её успокоить. Они долго в тот вечер говорили о Сторибруке и приняли решение, что на них это влиять не должно, что они никому больше об этом не скажут и постараются спокойно жить дальше.

Не так просто было «спокойно жить дальше» и молчать. Где-то через неделю Голд встречался с адвокатами мистера Дженкинса и оставил Белль одну в своём кабинете. Когда он пришёл со встречи, её не было. Он подумал, что она, должно быть, ушла к Сюзанн, и начал поиски оттуда.

— Сюзанн, я тут жену потерял, — весело сказал Голд. — Не видели?