- Мне казалось, что тебе было важно самостоятельно проделать работу. Я поступил так, как считал лучшим, и посмотри, как здорово у тебя получилось.

Грег захотелось врезать ему. Он давно никого не бил, и сейчас тоже подавил этот порыв, но это не остановило его от того, чтобы наконец взорваться.

- А как насчет того, чтобы спросить меня, что было бы лучше? – Грег стукнул бокалом об стол, расплескивая дорогую жидкость себе на пальцы и на столешницу. Он поднялся и встал перед Майкрофтом. Это ему понравилось: возвышаться над ним. – Чем шнырять за моей спиной и спасать мою карьеру, почему ты просто не сказал мне, какого черта сделал? - проорал Грег. – Я знаю, что это был ты!

- Грегори, ты злишься не на меня, - пробормотал Майкрофт, глядя на него снизу вверх с плотно сжатыми губами.

- Да неужели? Поскольку я чертовски зол на тебя в данный момент!

- Я был уверен, что ты отвергнешь мою помощь, - сказал Майкрофт.

- Я прожил последние семь месяцев в аду. Всего одна записка со словами: «Я прикрываю твою спину» была бы очень кстати!

- Я всегда, как ты выражаешься, прикрывал твою спину.

- Я тебе не верю! Я думаю, что когда Шерлок умер, тебе стало плевать на то, что происходит со мной. – Ты покинул меня! Эти слова умерли на его губах непроизнесенными.

- Я никогда тебя не покидал, - Майкрофт встал, и Грег отвернулся. Он ненавидел то, как реагировал на близость Майкрофта. – Да, я сказал пару слов твоему начальству, чтобы спасти твою карьеру, как ты того заслуживал. Но тебе нужно было самостоятельно обелить имя Шерлока ради самого себя.

- Тебе было плевать на меня, - огрызнулся Грег. – И не изображай, что тебе не все равно сейчас! Слишком поздно.

- В данном случае ты очень сильно ошибаешься, - сказал Майкрофт. – Дело не в том, что мне все равно. Как раз наоборот, на самом деле мне было слишком не все равно.

Грег посмотрел на него и покачал головой: - Я тебе не верю, - прошептал он. – Семь месяцев! Я провел в одиночестве семь чертовых месяцев!

- Нет, - сказал Майкрофт.

- Не смей так просто говорить «нет»! Не отмахивайся от меня! Не обращайся со мной так, словно я последний идиот!

- Я никогда так не думал, - сказал Майкрофт и сделал шаг по направлению к нему, и Грег отступил – Грегори, - сказал Майкрофт тихо, протягивая к нему руку. Грег вздрогнул и уставился на протянутую руку, а потом покачал головой. Майкрофт на пару секунд нахмурился, Грег сглотнул и отвел взгляд.

- Это не твоя вина, что он умер, - сказал Майкрофт. Грег посмотрел на него. Лицо Майкрофта изменилось, словно смягчилось. Грег почувствовал, что его сотрясает крупная дрожь, и его нижняя губа задрожала. Майкрофт был неправ, Майкрофт лгал, Майкрофт пытался заставить его почувствовать себя лучше, но почему, Грег не мог понять.

Майкрофт подошел и легко положил обе руки на плечи Грега. Грег прикусил нижнюю губу и зажмурился. Он хотел оттолкнуть Майкрофта, но его руки были такими теплыми сквозь рубашку, что воспоминания лавиной обрушились на Грега. Со времени смерти Шерлока к нему так не прикасался ни один человек.

- Ты не убивал его, Грег, - сказал Майкрофт, и он выглядел таким чертовски искренним. – Это не твоя вина. – Грег почувствовал, что глаза снова угрожающе наполнились слезами, и слегка толкнул Майкрофта в грудь, но тот стоял твердо. – И мне не было безразлично, Грегори. Мне следовало тебе об этом сказать.

Майкрофт обвил руками шею Грега. Грег упрямо держал руки прижатыми вдоль тела, отказываясь так легко сдаваться, но он чувствовал, что не может устоять, что ему нужно дышать, и что с каждым вдохом он ощущает глубокий, уникальный аромат Майкрофта Холмса.

Майкрофт не отодвигался, наоборот, он притягивал Грега поближе к себе, и Грег не мог его оттолкнуть, тот был таким теплым.

Грег почувствовал, что его трясет, и Майкрофт крепче сжал его плечи: - Прости меня, - прошептал он, и именно это стало последней каплей. Эти два слова…Грег сдался, по его лицу потекли слезы, он мертвой хваткой вцепился в пиджак Майкрофта и уткнулся ему в плечо.

Семь месяцев, семь месяцев – это было все, о чем он мог думать.

Шерлок умер, его отстранили, его допрашивали, он напивался до беспамятства и жил в постоянной боли. Семь месяцев.

Его лицо болело, глаза пекло. Ему казалось, что его колени подкашиваются, а тело сотрясалось в отчаянных, неудержимых всхлипываниях. Семь месяцев он не позволял себе развалиться, боролся с нервным срывом, но теперь Майкрофт крепко держал его, его руки плотно обхватывали Грега, поглаживали по спине. Грег плакал и не мог остановиться, слезы текли по щекам, и он чувствовал себя таким жалким, что ему хотелось свернуться и спрятаться навсегда. Он плакал так, словно это было единственное, что он умел делать.

Но Майкрофт его не отпускал.

Грег пытался выровнять дыхание и не мог, и слезы он тоже не мог остановить, и тогда одна рука Майкрофта легла ему на голову, провела по волосам и прижала ближе.

Грег сглотнул и одной рукой вцепился в Майкрофта так, словно тот был скалой, а Грег – потерпевшим кораблекрушение. Он стиснул в кулаке ткань его пиджака, потянул и выругался сквозь зубы. И все равно Майкрофт его не отпускал.

И колени Грега все-таки подогнулись, и Майкрофт опустился вместе с ним на пол, пока они оба не оказались на коленях. Грег продолжал плакать, уткнувшись в плечо Майкрофта. И тот все еще не выказывал ни малейшего намерения его отпустить.

Постепенно, медленно слезы начали стихать, и Грег смог выровнять дыхание. Он потерся щекой о – теперь уже насквозь мокрый – рукав пиджака Майкрофта. Ему нужно было отодвинуться, он знал это, но никак не мог. Он снова вдохнул запах одеколона Майкрофта и ощутил легкий аромат его сигарет.

- Я так скучаю по этому придурку, - наконец пробормотал Грег, когда почувствовал, что снова может дышать. Он почувствовал, что Майкрофт кивнул, и еще сильней вжался лицом в его плечо.

Наконец Грег отстранился, потер лицо и смахнул остаток последние слезы. Он взглянул на влажное пятно на пиджаке Майкрофта, стыдясь взглянуть тому в глаза: - Извини за это… - он кивнул на пятно.

Майкрофт тяжело улыбнулся и твердо положил руки на плечи Грега: - Это совершенно неважно.

Грег наконец смог взглянуть на Майкрофта. Глаза того были наполнены беспокойством и состраданием. Грег моргнул, но выражение лица Майкрофта не изменилось.

Грег начал отодвигаться, но Майкрофт не позволил ему и тремя пальцами практически невесомо коснулся щеки Грега. Грег взглянул ему в глаза и задержал дыхание. И когда Майкрофт придвинулся ближе, Грег неосознанно облизал губы. – Майкрофт, - хотел сказать он, - Майкрофт, я не могу.

Но слова застряли у него в горле, а Майкрофт еще приблизил лицо. У Грега задрожали руки, он прошептал «Майкрофт». И тогда Майкрофт наконец нашел губами его губы.

Вначале Грег не двигался, в шоке от ощущения его губ на своих губах, но вскоре сдался и в свою очередь прижал Майкрофта к себе. Поцелуй был нерешительным, полным осторожного опасения, коротким и легким. Сердце Грега стучало, ощущения переполняли его. Он уже так давно не был настолько близок к другому человеку, что почти забыл каково это.

Грег сглотнул и посмотрел в глаза Майкрофта. Те были серыми и широко распахнутыми. Они не мигая смотрели друг на друга, и Грег неровно выдохнул.

А потом Грег резко дернул его на себя, впившись губами в его рот, растворяясь в поцелуе, снова вспоминая его вкус. Теперь ему снова хотелось распробовать его рот, в полной мере ощутить его близость, тепло его тела. Рот Майкрофта был единственным, что сейчас имело значение, что вновь вернуло Грега на землю, что помогало ему вспомнить и снова начать жить.

Вот что значило снова быть способным чувствовать.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз он чувствовал что-то, кроме боли.

Но это, это было правильным, это было так, словно он очутился на небесах, окруженный блаженством, желанием и… - нет, этого он пока не будет произносить, для этого слова пока еще рано, слишком неожиданно и внезапно.