— Мне не о чем спорить, — Иллигеас поклонился ему и покинул зал.

Он не стал брать коня, или оружие. Они были не в надобность. Маг прошел мимо войска, которым Раальдор гордился по праву, и направился к выходу из эльфийских земель. Вскоре его фигура просто растворилась в воздухе. Король смотрел ему в след до последнего шага, а после сложил письмо, и спрятал его под свой серебряный доспех.

Впервые за много дней, Иллигеас почувствовал свободу. Уже не скрывая ни себя, ни своей магии, он шагал через пространство, пока не оказался у заснеженных скал. Тут холод все же показал ему предел его сил. Ветер резанул по щекам до мучительной боли, и маг поспешно отступил назад. Над этими землями будто висел купол изо льда. Сюда пройти Иллигеас не смог. Однако стоя на краю скалы, он хорошо видел капли крови и глубокие борозды от когтей. Коснувшись снега, он в полной мере ощутил всю боль раненной драконицы, и не только. Мощь черного дракона витала тут, как полноправная хозяйка.

Кроме того, Иллигеаса коснулся знакомый холодок пустоты, тяжелый и невесомый одновременно. Взмахом руки, маг отдернул завесу и увидел очертания Наблюдателя. Он был прозрачен, да и держался с трудом, будто этот мир не пускал его в себя.

— Время истекло… — прошептал он. — Оно истекло для нас. У этого мира теперь другой правитель. Ты опоздал, брат.

— Еще нет, — Иллигеас поклонился. — Битва впереди.

— Наблюдатели больше не могут его уничтожить. Тебя ждет участь этого мира, если только избранное тобой пророчество не повернет вечную дорогу в иную сторону. Ты отрекся от Ордена, но братья еще могут тебя вернуть, — Наблюдатель, чью призрачную фигуру трепал ветер, замолчал, ожидая ответа.

— Я не изменю решения, — маг снова поклонился.

Наблюдатель еще был некоторое время, а затем его иллюзия растаяла. Иллигеаса в лицо хлестнул ветер с острыми льдинками. Еще раз, бросив взгляд на скалы, маг исчез с холодной земли гномов-мастеров.

Войска, если так можно было назвать разношерстные горстки воинов, стекались к берегам Северного Предела. Кто на лодках, кто вброд, они переходили ледяное мелководье и высаживались на черных скалах. Кое-где уже мерцали робкие огоньки первых костров, и пятна походных шатров. Были тут и тэларийцы со своим новым гостем артом.

— Не нравится мне здешняя земля, — сказал вождь песчаных воинов. — Горизонта не видно, холод смертельный, и неба не разглядеть. В пустыне врага видно, а тут… Что скажешь, седовласый?

Он глянул на Хардарру. Тот молча взирал на туман и низкие тучи.

— Наш враг видит нас, — наконец сказал он. — В этом его преимущество, и не только. В этом тумане только мы слепы, но не он.

К вечеру, когда ледяная ночь спустилась на скалы, начали собираться предводители. Их было немного, седобородые старцы от гномов пришли с топорами, люди с юга, их было очень мало, и вожак серых эльфов с горсткой тех, кто смог спастись от охотников. Совет не приняли только Высшие эльфы под предводительством Наальдора. Они стояли стороной, в блестящих доспехах, с луками, на свежих конях, будто те и не устали с дороги.

— Почему эти остроухие не подходят? — буркнул один из гномов.

Закованный в латы с ног до головы, он гневно блеснул черными угольками глаз. Как ответ на его вопрос, из воздуха в круг ступил Иллигеас. Предводители только успели усесться вокруг небольшого костра. От мага они отшатнулись, но арт, не веря своим глазам, напротив, обнял выходца из Высшего Мира.

— Ты жив! — он сжал его своими ручищами, будто боясь, что тот снова исчезнет.

Кеанра тоже узнала мага.

— Тира? Ты видел ее? — накинулась она на него с расспросами.

— Нет, я сейчас не могу ей помочь. Она на земле гномов-мастеров. Но вам, я еще могу помочь, — ответил он.

— У тебя, маг, есть ответ, почему Высшие нам не в помощь? — гном, немного отойдя от неожиданного появления Иллигеаса, уставился на него с недовольным видом. — Мне все равно, какой магией тебя сюда занесло, меня больше волнует раздор на этом поле боя!

Его борода яростно встопорщилась и он засопел.

— Они к нам не присоединяться, — ответил Иллигеас. — У них своя сторона, третья, не наша, но и не врага.

— Вот как дело значит?! Так почему бы им сразу черепа на крепость не испробовать?! — по слову своего вожака, гномы схватились за топоры.

— Мы не будем заводить тут ссоры! — строго сказал маг.

Под его взглядом, гномы успокоились, да и остальные предводители притихли. Даже арт взирал на Иллигеаса с удивлением. У огня собрались разные народы, и самым чуждым здесь являлся именно Иллигеас, и все же его слушали. Тем временем, маг внимательно посмотрел на собравшихся. Больше всего его занимали серые эльфы и гномы. Один были почти что призраками, вторые же наоборот владели крепостью камня.

— В первую очередь, вам следует сохранять трезвость ума, — спокойно произнес Иллигеас. — мне нужны маги, или хотя бы те, кто владеет магией.

Никто не усомнился в его главенстве, никто не задал лишних вопросов. Его просто признали главой.

— Наш народ прирожденные лучники, но и магией мы владеем, — тихим шепотом ответил серый эльф.

— Мы тоже не обделены лучниками, — сказал вождь тэларийцев. — И магия огня наша сила. Мои воины владеют и луком и мечем.

— Хорошо, — кивнул Иллигеас. — Скоро наши ряды пополнит армия Раальдора. Это Высшие эльфы, но они займут нашу сторону. Задача лучников прикрывать мечников до последнего, а так же нести дозор. Тут туманы отнюдь не простые, и враг может напасть в любой миг…

Обсуждение стратегии длилось долго. Иллигеас тщательно распределял силы, выявлял магов, которых было очень мало. Совет закончился только ранним утром, серым и холодным.

Когда Иллигеас остался с Хардаррой наедине, он позволил себе выдохнуть свободней. Опустив плечи, он ковырнул потухшие угли костра носком сапога и обхватил голову руками.

— Ты тратишь много сил, — укоризненно произнес арт. — Хотя стоит признать, ты держался молодцом, и занял позицию главнокомандующего…

— Незачем меня восхвалять, Хардарра. Ты не меньше меня знаешь, что это только слова. Там, за туманом, враг слишком сильный, для этой жалкой горстки, что пришла сюда. Но они должны сражаться, — проговорил Иллигеас. — А у тебя великая скорбь по твоему народу. Я знаю об этом. Мои силы тут, это крупица…

— Не место тут для скорби. Но ведь есть белая драконица…

— Есть, — кивнул маг.

— Ты ведь веришь в ее силы?

Арт слегка склонил голову, вглядываясь в лицо Иллигеаса. Тот ответил молчанием. Он учуял белый огонь на севере, да и тут отголоски магии были очень сильны, и ведь Тира еще не сражалась в полную силу.

— Я слышал песнь серых эльфов. Мелодию жизни и смерти, — вместо ответа, сказал он.

— Смерти и жизни… — поправил его Хардарра. — именно в таком порядке. Это великая песнь о возрождении. Я видел эту эльфийку. Она ушла с лесным хозяином.

— Она сильная, — сказал Иллигеас. — А драконица… Я не всему ее научил. Да и не в моих это силах.

— Тебя что-то тяготит? — арт посмотрел ему в глаза и тоже вздохнул. — Ты в чем-то неуверен.

Иллигеасу не требовалось ему что-то объяснять. Хардарра дотянулся сам до его мыслей, аккуратно, прощупав всю дорогу и боль, что тот пережил. После, сжав губы, он сложил большие руки в замок, и прижал их ко лбу.

— Вот так-то… — проговорил маг.

— Да… — протянул арт. — Тяжелый у тебя был путь, да и письмо можно почитать слишком дорогой платой.

— Я знаю, но мир дороже, — ответил Иллигеас.

Он сделал подобие улыбки, и устремил взгляд лиловых глаз на север, к туманам, к прибежищу Аргелора. Туда же смотрел и арт. Только войска были в стороне со своими предводителями и занимались своими делами.

— Я думаю о народе, который может поднять песнь серой эльфийки, — сказал Хардарра.

Неожиданно, их разговор прервала Кеанра. Она подошла совсем тихо, только Иллигеас ощутил ее присутствие.

— Я хочу предложить разведку, — она взглянула на обоих магов. — Уж прошу прощения, что прерываю вашу высокую беседу.