— Это навсегда со мной, — прошелестел его голос.

— Ты помнишь всех? — Тира старалась не глядеть в его глаза.

— Да, всех и во многих мирах…

— Тяжкий груз…

— Я лесной дух, дух жизни, это мое бремя, помнить боль битв, боль миров и их гибель.

— Гибель? — Тира вспомнила слова Кеанры. — Скажешь, моя сила может разрушить этот мир?

Лесной хозяин замер. Его кожа отсвечивала зеленью, и узоры на ней проступили ярче.

— Да, сила драконов не для этого мира. Он слишком молод, тонок, как первый лист по весне, — тяжело проговорил он. — Твое место не тут, Аэрионнэ…

Он проговорил ее имя, настоящее имя и Тира это почувствовала, но волю чувствам не дала, хотя память крови тут же всколыхнула образ отца.

— Постой! — прервала она лесного духа.

— Твое место в Высшем Мире, — закончил тот. — Есть миры и более высшие, совсем далекие, о которых никто не знает…

— Никто не знает, кроме тебя? — догадалась Тира.

— Твое место и место твоего наставника в Высшем мире, не тут, — вместо ответа, сказал тот.

— Наставника? Иллигеас жив? — Тира заглянула ему прямо в глаза. — Жив?

— Жив, — нехотя ответил тот. — Но у него иная игра, и время его здесь истекает…

— Едем! — драконица встала, ни смотря на ужасную усталость. — Я знаю, ты не устаешь и силы у тебя свежие. Едем!

— Твое тело еще не такое крепкое, как у взрослого дракона… — начал было лесной хозяин, но видя решительность своей всадницы, обратился зверем.

И снова ледяной ветер ударил в лицо. В этот раз зверь мчался быстрее, словно за ними была погоня. Чем ближе они подходили к северу, тем острее становились скалы, покрытые снегом и льдом. Магия, которая тут витала, давила на Тиру, душила саму драконью суть.

Они огибали земли Академии, ныне захваченные Аргелором. На них словно стоял барьер из мрака, тира чувствовала, как лесной дух подавлял в себе желание рвануться туда и разорвать эту грань на куски. Скоро к его ярости прибавилась и тревога, а там и погоня не заставила себя ждать. Воздух заполнился запахом железа и крови. Охотники вернулись.

— Они сзади… — прошептала Тира.

Дух ответил ей мыслью, четкой и тревожной. Драконица пригнулась так низко, что густая шерсть на загривке зверя щекотала ей нос. Зверь летел, как птица, почти не касаясь ни земли, ни ледяной воды, и все же охотники черного дракона их нагоняли. Медленно, но верно, расстояние между ними сокращалось.

— Не уйдем… — шепнула воительница.

Лесной хозяин молчал. Драконица щупала пространство на пограничье, только его тут не было. Когда раздался вой, бег сделался бессмысленным. Тира слетела со спины зверя до того, как он, зарывшись лапами в острые камни, остановился. Перекатившись, драконица вскочила на ноги и помчалась туда, где кончался остров. Выбежав на лед, она замерла, встав в удобную для боя позу. Охотники не заставили себя ждать. Тиру окатило холодом, и она подняла руку. Чужая магия сжала ее виски, сдавила тело и сознание. Воительница боялась выдать себя Аргелору, боялась, что тот может явиться раньше времени, но мечи теснили ее к краю льдины, к воде. Черные псы чуяли ее. Их железо могло разрубить ее броню.

Драконица сжала зубы. Сознание обострилось. Драконья суть в ней стала пробуждаться. Огонь рождался где-то в груди, бурлил белым пламенем. Всего одним движением, Тира могла разорвать эти магические путы. Разорвать и обнаружить себя. Лесной хозяин ее опередил. Зверь набросился на охотников со спины, разбив их ряд. Удары посыпались с них вперемешку с магией, с дикой лесной силой. Он бился жестоко, рвал призраков на части, а их тьма, рассыпаясь пеплом, вновь восстанавливалась. Мечи сверкали темным светом и часто попадали в цель. Лесной дух был уязвим, по крайней мере, в этом теле.

— Беги! — прорычал он Тире.

Он преобразился и стал биться еще сильнее. С его когтей срывались молнии и искры, вперемешку с зеленым огнем. Буря ярости металась по берегу, разрывая охотников, а те появлялись вновь и все ближе к Тире. Темное колдовство сдавило ее сильнее, и та зарычала сама. Драконица рвалась помочь лесному хозяину, но его шар зеленого огня, охладил ее пыл. Его магия не причинила вреда Тире, зато она услышала его мысли. Он призывал бежать и торопил ее. Магия прорезала весь лес, теперь дух сам завлекал охотников на себя. Тире ничего не оставалось, как броситься бежать. Прикрывая фиал рукой, она рванулась к следующему острову, и с ходу бросилась в воду.

Сейчас каждый всплеск драконьей магии мог привести Аргелора к ней, поэтому она скрывалась, как могла. Море охладило ее, и она поплыла, мощными гребками толкая себя вперед.

Преследователей видно и слышно не было. Однако драконица чуяла нечто темное. Она не знала, чем кончилась битва лесного хозяина, а прислушиваться она не могла. Это отняло бы слишком много времени.

Хозяин же бился до последнего. Он не жалел себя. Мечи пронзали его насквозь, и вместо крови, на землю лилась магия, сама суть леса. Он исчезал и перевоплощался, пытаясь задержать охотников, умирал и возрождался, но темная магия тянула из него последние силы. Псы одерживали верх. Все чаще лесной дух оказывался под ними на земле, пока вконец не обессилил. Меч воткнулись в него разом, пронзив грудь и горло. Хозяин захрипел и замер. Мир в этот миг остановился. Тира услыхала его вздох и скорбь, а затем боль, такую сильную, что сама рухнула на острые камни острова, на который она выбралась.

Не так далеко от них, Аргелор зло ухмыльнулся. В его игру хорошо вписывались все события. Даже лесной хозяин считал его черным колдуном, черным драконом. Все готовилось к битве, в которой Аргелор отвел для себя особую роль.

— Мертв… — это слово разнеслось в его зале, когда он увидел на карте своих охотников.

— Лесного духа нельзя убить, — монотонно произнес Лар, который был с ним в зале. — Это всего лишь ослабит его силы, но он возродиться…

— Ослабит силы…хорошо, — проговорил про себя черный дракон.

— Он элементаль Высшего Мира, — стал объяснять Лар.

— Меня это не волнует, — отрезал Аргелор. — Войска построены?

— Да, как черный дракон приказал, — ответил тот. — Белая драконица рядом…

— Я его не чую, — Аргелор раздраженно глянул на молодого мага, и в очередной раз сдержался, чтобы не свернуть ему шею.

Лар смотрел на него изучающим взглядом, чуть склонив голову набок и блестя глазами. Возможно, он читал мысли, но черный дракон этого не почувствовал, хоть и выстроил защиту на всякий случай. Зато Лар, его ложь почуял, только не сказал об этом.

— Охотники видели белую драконицу, — невозмутимо сказал он. — Возможно, магические грани, что мы подняли над этими землями, приглушают магию черного дракона.

— Возможно…

— Возможно, черный дракон вынул свое сердце… — произнес Лард.

В следующий момент. Его хлипкое тело оказалось прижатым к стене. Черные когти сжали его горло, в другой руке Аргелора пылал огонь.

— Ты откуда это узнал? Откуда?! — зарычал он.

— Я маг… — прохрипел тот. — Я чувствую просто…артефакты…

В его глазах не было страха, даже когда огонь задымил возле его бледного и холодного лица.

— Почему ты не страшишься? Почему не боишься потерять жизнь? Что ты за маг такой? — Аргелор сжал его еще сильнее, так, что ребра мага затрещали под его нажимом.

— Мой страх не изменит решения черного дракона, если он решил меня убить. Зачем мне бояться? — его слова были спокойны и холодны, как его лицо, на котором не отражалось никаких эмоций.

Аргелор остановился. Огонь погас, когти исчезли. Он отпустил мага, и взглянул на него уже по-другому

— Не боишься? — он посмотрел ему в глаза.

— Нет, — тихо ответил тот.

— Ты не так прост, как я посмотрю. Так, где же я укрыл свое сердце? — спросил он, внимательно глядя на него. — Известно тебе об этом?

— Нет, — маг был честен. — Я не могу проследить путь без крови обладателя сердца.

— Это хорошо. Я не стану тебя убивать. Вижу, что ты многое знаешь, — Аргелор сел в свое кресло. — Твои знания мне пригодятся. Не сейчас, потом. После битвы. Ты знаешь о моих планах?