— Мой друг, ты скверно мыслишь о моих делах. Я храню баланс, но есть и те, кто тянется за иными знаниями, скрытно от меня. Это они сейчас ползут по лестнице, алчут силы и славы Архимага, истинные знания им, что ветер в поле, — сухо проговорил он.
— Знаю я, кто тебя из главы подвинуть хочет, — прошептал Хардарра, глава Изумрудных магов. — Да только ты сам привилегии дал…
— Не в моих силах теперь их отнять, — признался Кеордиум. — Архимагу дел нет до баланса, а ученики эти…
— Академия для них сейчас желаннее самого высокого ранга здесь, — закончил за него Хардарра.
— Ничего! Должен быть и тот…тот… — Эдориус замялся. — Ладно, пора спускаться на церемонию.
В Срединной Зале хватало места всем. Каждому Ордену была отведена своя часть, особое положение занимали так же маги, которые сумели найти учеников, и теперь привели их в Этиль Арад. Ученики носили неброские убранством одежды, удобные для занятий. На церемонии они не имели права отлучаться от своего учителя и заговаривать с другими магами. За нарушение, ученика жестоко наказывали. Это правило касалось и тех, кто сегодня только прибыл в город, поэтому в гомоне толпы можно было слышать, как маги торопливо дают наставления новым ученикам.
Зал заполнился хоть и быстро, но никто не толкался. Ровный поток шел через двери и привратник терпеливо ждал, когда зайдет последний из идущих, чтобы протрубить в рог. После этого сигнала в Зал войдут главы Орденов и верховный маг города. С приходом последнего начиналась сама церемония, на которой ученики принимались в Ордены.
Наконец, зал поглотил всех желающих. Не торопливо, они занимали свои места под высоким куполом, оставляя центр свободным. Зал наполнился не только магами, но и светом. Солнце хлынуло сюда сквозь открытые окна, позолотив тонкую мозаику на стенах и колоннах. Его лучи заиграли на четырех тронах, пробежав по самоцветным камням, и те тот час же приняли свой истинный вид. Трон верховного мага, самый высокий, засветился серебром, и над его изголовьем распростерлась белая птица, чуть ниже стояли троны трех глав. Белый Орден засверкал позолотой и огнем, трон Изумрудного Ордена оплели травы и цветы, а трон, принадлежавший темным, окутала сизая дымка. Каждый из них отражал свою суть и суть того, кто на них сидел.
Протяжной песней над долиной запел рог привратника, и три главы, опираясь на посохи, вошли в зал. Их приветствовали поклонами, достаточно низкими, чтобы выразить свое почтение. Старцы прошли к тронам и остались стоять, ожидая верховного мага. Тот появился следом. По правилам он носил белую одежду и был подпоясан темно-серым поясом. И то и другое, украшала тонкая, едва заметная глазу вышивка. Эодар, так звали мага, шагал мимо собравшихся неспешно, присматриваясь ко всем ученикам. Последние склонились еще ниже, так, что он мог видеть только их спины. Взгляд беловолосого старца, словно что-то искал среди них, но так и не нашел. Шелестя одеждами, он поднялся на свой трон и тихо сел. Двери зала закрылись.
— Пусть этот день будет светел! — громко объявил верховный маг. — Последний день в этом году, предназначенный для приема пытливых умов и умелых рук в наши стены. Путь мага всегда труден, но вступивший на него, не может свернуть. Забудьте свою прежнюю жизнь. Судьба тут у всех иная и разная. Сегодня вы предстанете перед всеми магами, и как ученики, должны будете показать свой талант. Церемонию прошу считать открытой!
Его голос звучал громко, и его речь услышали все. Ученики, кто из новых, с волнением топтались на месте, поглядывая на своих наставников. Те ничего не говорили и никак их не успокаивали, взгляд же трех глав действовал на учеников не лучшим образом, пугая их еще больше. Старцы глядели жестко, каждый своим особым взглядом и только взгляд Эодара не был ни жесток, ни мягок. Опытный маг смог бы прочесть в его глазах разочарование. Их темный цвет словно бы потускнел, а Кеордиум сразу учуял его печаль. Относящийся талантом к ночи, он почувствовал его сердце, как свое собственное, и сам тяжело вздохнул. Мысленно они могли переговариваться, но Эодар оказался тверд, как скала и скрыл свои мысли. Эдориус и Хардарра тоже не многословили. Их печаль так же тянулась тонкой струйкой.
Вопреки расхожему мнению, главе Темного Ордена, свет был не чужд. Он знал, чего они ждали и не дождались, и печаль охватила его самого. Эдориус сделал ему неоднозначный жест рукой от правого плеча, и взяв, таким образом, право слова, Кеордиум заговорил.
Когда он встал с трона, его одеяния заколыхались, как туман, а посох стал слегка светиться.
— Ну что же, — тихо начал он. — Вижу я, что велико пополнение в наших рядах. Пусть новых учеников не пугает цвет ночи. Магия звезд и темноты своеобразна. Владеть ею — тонкое искусство и большая честь… У вас у всех разные таланты, разным будет и ваше обучение. Кто смел, пусть первым покажет, на что способен.
Кеордиум опустился на трон и обвел толпу ищущим взором. Его Орден сильно разделился. Среди магов было много тех, кто не носил никаких отличий и готовился к отъезду в Академию. Их возглавляла молодая женщина в лиловом. Лучшая ученица самого Кеордиума, только слишком сильная и жадная до знаний и запретных книг. Сегодня она стояла без ученика, как всегда горделиво вздернув подбородок. На новых магов будущего поколения, Эллардис смотрела с пренебрежением. Зеленые и не опытные, те вряд ли могли показать что-то стоящее.
Не смело из толпы вышел юноша с медными волосами. Говорить он не имел права, собственно Кеордиум уже и так прочел его мысли и знал о нем все. Неловко поклонившись, он встал в позу, будто собирался поднять с пола нечто тяжелое. Его пальцы худые и длинные, быстро забегали по невидимым струнам воздуха. К ним от его ног протянулась тончайшая паутина, сотканная из дымчатых сумерек, в узоре которой, пели и плясали лесные дриады. Однако заклинание неожиданно сорвалось, а на лбу парня выступил крупными каплями пот. Действия дались ему тяжело, но Кеордиум одобрительно кивнул.
— Ткачи сумерек ныне редко встречаются, — сказал он. — Я ценю твой дар. Следующий…
Губы Эллардис дернулись в презрении. Силой тут и не пахло, лишь слабыми иллюзиями. Кеордиум строго глянул на нее. Его черные глаза могли причинить боль и очень сильную, и эта боль сжала горло мага. Эллардис даже виду не подала, только чуть отступила назад.
Ее поиски не увенчались успехом. Она осталась без ученика, а подбирать жалкие крохи было не в ее правилах. Сейчас любой маг был выше нее, даже с таким неопытным юнцом. В их глазах, она теряла статус, и это ее злило больше всего. За одну ночь она потратила уйму сил, обойдя все земли. Один раз нечто мелькнуло перед ее носом, мелькнуло быстро и исчезло. Ценное зерно прошло мимо, и Эллардис сжала свои пальцы в кулаки, впившись ногтями в ладони. Кеордиум не доверял ей, оборвав связь ученика и наставника, усомнившись в истинности ее намерений. От этого Эллардис озлобилась еще больше и затаила дыхание.
В центр мозаичного пола выходили все новые и новые ученики и делали свои попытки. Кеордиум кивал. Близился главный вопрос, который задавали уже очень давно всем ученикам. Когда последний ученик Темного Ордена показал свои способности, Кеордиум встал с трона.
— Есть ли среди вас тот, кто обладает иным даром? Тут многие волнуются и не раскрывают до конца своего таланта, — начал он. — Так есть такие? Если да, пусть выйдут сюда.
Ученики, молча переглядываясь, остались стоять. Кеордиум выждал некоторое время, а затем передал слово Хардарре. Будто не хотя, тот встал и тяжело оперся о посох из темного дерева, с изумрудным навершием. Камень светился матовым ровным светом, говоря о том, что особых талантов в его Ордене сегодня не предвидеться. Хардарра раздул широкие ноздри и шумно вздохнул. Он не был человеком. Его раса принадлежала к древнейшим, и уступала только Высшим эльфам. Арты славились своей природной магией и знанием трав, знали они и слово леса, отчего сам лесной хозяин привечал их в своих владениях. Хардарра был высок и широкоплеч, как и полагалось арту. Его кожа имела бледно-лиловый оттенок, который иногда светлел до серого. Его волосы уже тронула седина, и из черных, они давно превратились в белые. Сквозь их копну проглядывали уши, переходившие на висках в роговые пластины, откуда они срастались в надбровные дуги.
