— Милая, вы кажетесь мне более разумным человеком, нежели этот сумасшедший Ульрих, так что хоть я и нарушаю слово, данное своему батюшке, раскрывая вам суть дела, мне кажется, что вам эта информация пригодится гораздо больше, нежели упертому отцу Ульриху.

Я непонимающе уставилась на него.

— Вы о чем?

Кетэн шлепнулся рядом со мной на бревно.

— Я, ведьмочка моя, о том, что когда Лоран приказал моему предку выстроить собор Святого Харальда, он не учел одной вещи, а именно — что досточтимый сколько-то там прадедушка Хардос был колдун, и Силы у него было поболе, нежели у тебя. Так вот, после того, как началось повальное насаждение веры в Истинно Великого, святилища старых богов начали повсеместно уничтожать. Не знаю, говорила ли тебе матушка до своей смерти что-нибудь о старой вере?

Я отрицательно покачала головой.

— На месте собора Святого Харальда стоял алтарь Вальда, существа, которое изначально владело Силой и согласно учению старой веры, создало людей. Вальда подарил ее избранным людям, чтобы те, используя дар по своему усмотрению, облегчали жизнь себе и близким, и чтобы человек, самый слабый из ее творений, выжил и укоренился в мире.

— Значит…

— Да, — карлик чуть склонил голову вправо и стал похож на огромную любопытную птицу, — раньше наделенные Силой считались избранными, любимцами Вальды. Но потом человек забыл о том, что и для чего дало ему Силу. Он стал стремиться к власти, а блеск золота закрыл сияние солнца.

Правители решили объединять земли, и для этого было решено ввести новую религию, единую для всех земель. Так появилась вера в Истинно Великого.

Следом и возникла необходимость в первых Инквизиторах, потому что церковники не обладали Силой, следовательно, не могли показать людям чудо, а обладающие не желали вставать на сторону Истинно Великого, справедливо полагая, что такое поведение разгневает Вальда.

Да что чудо, они и вылечить простое воспаление не могли. Наделенные Силой были словно пощечина на лике новой веры, человек видел разряженного святого отца, распевающего молитвы во здравие, но не делающего ничего конкретного, и ведьму, которая без всяких воспеваний врачует его болезнь, и, как правило, излечивает ее. Как ты думаешь, ведьмочка, могли ли храмовники позволить, чтобы и дальше демонстрировалось превосходство старой веры над новой?

— Нет, — прошептала я.

Карлик вздохнул.

— То-то и оно. Церковники объявили ведьм и колдунов злодеями, стремящимися уничтожить как можно больше людей, дабы забрать их скарб и сангрии, началась охота Инквизиции. Сотни человек погибли на кострах, не успев передать опыт и ритуалы обращения с Силой.

— Скажи, — перебила я его, — Сила всегда передается по наследству?

— Нет, хозяин Силы сам выбирает того, кто после его смерти наследует способности. Так я продолжу?

— Да, прости, что перебиваю, — я устроилась поудобнее на бревне и обратилась в слух.

— И конечно же, были уничтожены все святилища, которые хоть как-то напоминали людям о богах, создавших их. Так вот мой предок Хардос был один из тех, кто понимал, что настали другие времена, и что не стоит выставлять свои способности напоказ, поэтому он и прожил так долго. Когда герцог Лоран приказал ему возглавить строительство, то дедушка понял, что Вальда посылает ему шанс сохранить свою святыню, и посему он приложил весь свой талант и способности к тому, чтобы убедить герцога развернуть строительство на месте святилища; основной аргумент Хардоса заключался в том, что такой ход позволит, во-первых, продемонстрировать полное и окончательное торжество новой веры, а во-вторых сэкономить на полу собора, ибо в качестве материала можно использовать камни алтаря. Не знаю, что перевесило в итоге, подозреваю, что второе, но Лоран легко согласился на такую идею, и вскоре собор вознес шпили в небо.

Инквизиция все же прознала про Силу бывшего зодчего, доброжелатели находятся во все времена, но даже под пытками он не сознался в том, что сохранил полное расположение священных камней Вальды, направления знаков и таблицы заклинаний.

— Но зачем он это сделал?

— Дорогая моя, вот теперь я точно знаю, что ваша уважаемая матушка точно ничего не рассказывала о старой вере, потому что иначе вы бы знали, что Вальда не только дал Силу человеку, но и оставила инструменты, в котором эта Сила может найти достойное применение и стать могущественным оружием в грядущих сумерках миров.

Карлик замолчал. Я кожей ощущала, что он ждет вопросов, но не понимала, с чего и как можно начать.

С Вальды? С того, бог или богиня чего или кого это была?

С того ли, кто и как служил ей?

Узнать, как передавать Силу в случае необходимости или при опасности для жизни?

И вообще, для чего он мне все это рассказывает?

— Для того, моя ведьмочка, что вы — собственно, единственная, кому я могу рассказать обо всем этом. Я, знаете ли, несмотря на маленький рост уже давно не мальчик, скорее уж дедушка. Так что скоро я покину этот мир; наследников у меня нет, передать завещанную предком историю некому. Поначалу я думал, что подарю это оружие Ульриху. Размышляя над его стремлением к власти я пришел к выводу, что этот человек сохранит тайну, а если понадобится, то и сумеет воспользоваться алтарем, да видно многоуважаемый Инквизитор не в состоянии понять, что есть вещи пострашнее коричневой сутаны. Так что остаетесь вы, неприметная сельская девушка, обладающая Силой.

Он принялся болтать ногами, что совершенно не вязалось с его только что сказанной фразой про солидный возраст.

— Вы что же, мысли моя читаете? — спохватилась я.

Кетэн засмеялся.

— Ну до чего же чудесная ведьмочка! Вы настолько задумались, что не услышали своего собственного голоса, вот так вот, из ваших уст я и прознал про один из тех вопросов, которые породил ваш пытливый ум.

Я облегченно рассмеялась, напряжение полностью прошло.

— И что же мне теперь делать с этим знанием? Служить Вальде? Тогда мне не миновать костра.

— Я не знаю, что ты будешь с этим делать и какую мощь даст алтарь тому, кто обладает Силой. В самом худшем случае — передашь информацию дальше, своим детям.

Я задумчиво смотрела на покачивающиеся ветки.

Вот значит как. Любимцы неведомого мне доселе бога (или все-таки богини?) Вальды. Интересно, чем же так занят сейчас этот всемогущий бог, если допускает, что его детей, которых он так любит и которым дал Силу в качестве подарка-помощи, беспрепятственно сжигают на кострах Инквизиторы, служители нового, несуществующего бога?

— Ладно, пошел я, — нарушил тишину Кетэн.

— Подожди! — я выплыла из своих мыслей, — мне нужно еще очень, очень много разузнать…

Карлик грубо и бесцеремонно оборвал меня.

— Я больше сам не знаю ничегошеньки. То, что сказал — все, что мне было известно. Я не знаю, как ты будешь распоряжаться этими знаниями, но свой долг — передать имеющиеся сведения — я выполнил. Пусть не своим детям, боги не дали мне такой возможности, но молодой и полной сил ведьме.

С этими словами он слез с бревна и направился вглубь леса.

Я молча смотрела ему в спину.

Да и что я могу поделать? Бежать следом и умолять, чтобы мне рассказали… А что, собственно, он должен рассказать? Вполне вероятно, что карлик рассказал все, что знал, и вообще, я не вправе что-то от него требовать.

И снова нахлынула злость.

Сотни людей живут и не думают о каких — то там богах, алтарях, Силах. Они просто живут, просто наслаждаются миром, теплым светом, праздниками и любовью, трудятся, радуются, огорчаются. Им не нужно постоянно бояться выйти из себя, потому что, утратив контроль, они могут снести пару-тройку домов, а потом закончить свои дни на костре Инквизиторов; они не вздрагивают по ночам, не прячутся, не боятся, что подвергают своих родных опасности только потому, что они — муж, дочь, сестра ведьмы или колдуна, к ним не приходит во время прогулки рыжий карлик и не портит настроение на весь оставшийся день.

Я снова схватила многострадальный валун, подняла его повыше и швырнула на раскоряченное деревце, растущее неподалеку; древесина жалко заскрипела и раскололась на множество ароматных щепочек, валун уродливо расположился точно посередине, там, откуда еще мгновение назад росли нежно-зеленые листья.