До сих пор, как читатель, вероятно, уже заметил, мы не привели ни одного свидетельства лиц, принадлежащих к лагерю спиритов, ни к лагерям теософов и оккультистов. Но, говоря о сверхчувственных ощущениях и состояниях человека, нет положительно возможности не упомянуть и о них; ибо число приверженцев всех трансцендентальных знаний растёт не по дням, а по часам и в особенности увеличивается лагерь спиритов. Между ними мы видим множество имён самых выдающихся учёных нашего века, которые все, пройдя через долгий ряд сомнений, колебаний, опытов, почувствовали себя покорёнными строгой доказательностью реальности медиумических явлений, производящихся в настоящее время положительно во всех странах образованного мира. Реальность же медиумических явлений не может не заставить всякого здраво смотрящего на дело своего знания природы, задуматься и воскликнуть: «Ведь мир в самом деле совершенно не такой, как учат нас позитивисты».
Спиритизм необыкновенно заманчив. Не все, конечно, убедившись в реальности медиумических явлений, начинают правильно изучать их; но те, которые вникали в спиритизм без предвзятых идей, с чистым желанием добиться истины, скоро становились в ряды спиритов; ибо вся система их чрезвычайно убедительна, вся их теория донельзя проста, понятна и логична; все объяснения явлений и фактов проявления загробного мира в нашей материальной среде чрезвычайно определённы, своеобразны и доказательны, их влияние на убеждения каждого, желающего вникнуть в них, положительно неотразимо.
Нет ни одного человека, к какому бы он обществу ни принадлежал, какое бы ни было его развитие - интеллигентное или нравственное, - который, захотев заняться спиритизмом и вникнуть в него без предвзятых мыслей, не убеждался бы как в абсолютной реальности медиумических явлений, так и в правоте самого учения, а следовательно, и не перешёл бы на сторону спиритического миросозерцания.
Факт, достойный большего внимания, - что все естествоиспытатели, которые добросовестно брались за проверку спиритизма, как бы они и не были сначала предубеждены против него, в конце концов, после известного периода сомнений и недоверия, всегда оказывались на стороне его; только те, которые не захотели заняться спиритизмом и вникнуть в него, оказывались в рядах его противников и отрицателей.
Можно биться об заклад, что каждый отрицатель спиритизма всегда с охотой признается, что он никогда не занимался им, не изучал его и впредь изучать его не станет, ибо спиритизм противоречит его научным убеждениям. Он будет ратовать за то, что если бы и было всё так, как доказывает спиритизм, то всё же человеку научному не следует касаться его, а, напротив, обязанность каждого адепта науки отказаться, а в крайнем случае - прямо отвергать его. Он ни за что не захочет понять, что в этом случае в нём говорит не разум, но вполне человеческие страсти, его умственная лень, что в нём говорит односторонность его ума в связи с недостатком нравственного развития.
Как бы ни был образован человек, тайны природы останутся всегда за пределами его знания; в каких бы чудесных и загадочных образах они не проявлялись, обязанность каждого образованного человека не отказываться от них, но исследовать и изучать до последней крайности; если же они не поддаются его изучению, то следует оставить вопрос открытым, предоставив исследования этого факта будущему. Ни в каком случае человек науки не может окружать свою науку китайской стеной рутины, ибо это показало бы вполне тщеславные и эгоистические отношения к своим, весьма ограниченным, знаниям. Одним словом, спиритизм противоречит не самой науке, ибо наука должна идти вперёд, не ограничиваясь никакими препятствиями, но он противен самим людям, их привычкам и принципам, вследствие их небрежного отношения к делу.
Однако, давая такой радушный отзыв о спиритизме, мы должны оговориться и сказать, что не считаем его ещё за науку. Он впал в ту же ошибку, в которую впал и позитивизм. Мы обязаны чистосердечно сделать ему этот упрёк. Вся деятельность спиритов направлена исключительно к доказательству реальности медиумических явлений и собранию фактов проявления загробной жизни между живущими. У спиритов, так же как у позитивистов, вся деятельность направлена на обогащение экспериментальной части, а другая умозрительная часть знаний положительно отсутствует.
Нам кажется, что как химии предшествовала алхимия, как астрономии предшествовала астрология, так и спиритизм есть начало будущей великой, истинной, мировой науки. Несмотря на всю молодость спиритизма, в нём накоплено в настоящее время такое неимоверное количество всевозможных сверхчувственных явлений, состояний, настроений, фактов и всевозможных данных самого непонятного и чудесного характера, которые ждут только гениального обобщителя, который привёл бы их в стройный и цельный вид и представил бы их все в одной связной системе, которая и послужила бы канвой для переделки всех позитивных знаний на новый деистический лад.
Учёные не должны забывать, что слово «чудо», или название какого-либо явления природы чудесным или сверхъестественным не имеет абсолютного значения. Значение этого понятия сокращается по мере развития образования в человеке, и многое, что считается чудом у дикарей и чего боится невежество, совсем не кажется чудом для образованного человека. Образование и развитие человека, завоёвывая познаниями своими вселенную, мало-помалу уничтожает это понятие. Чем образованнее человек, тем меньше для него чудес. Наука не должна бояться их, ибо всякий раз как учёные брались за изучение чудес, так немедленно перед ними расширялся горизонт, просветлялись картины мира, и всё непознаваемое, всё чудесное и таинственное превращалось в естественное и понятное, и прежние чудеса перед ними исчезали, но, конечно, восставали новые, о которых они прежде ничего не знали. Всё дело совсем не в невозможности изучения этих отвлечённых областей мироздания, но в неразвитости людей, в упорном традиционном убеждении, полученном ими ещё с молоком матери и закреплённом внушениями наших школ, что дальше позитивных пределов идти нельзя. Спросите: «отчего же нельзя»? Вам всегда ответят: «так принято».
Задавал ли себе читатель вопрос, - что такое общество со всеми его модами, модными принципами, обычаями и приличиями? Вдумывался ли он, в каких ежовых рукавицах и неумолимых тисках держат они каждого человека, желающего посещать это общество, его салоны и считаться его сочленом?
Попробуйте прийти в это общество в чёрном галстуке в то время, когда все в белых, или прийти на бал или взойти в ложу бельэтажа в сюртуке; или разрежьте за обедом рыбу ножом, и ваша репутация будет навсегда потеряна; после этого можете себя считать выбывшим из него, и вас уже более приглашать никто не будет, так как вы не отвечаете его требованиям. Общество охотно прощает сочленам своим целые преступления, пороки, слабости, страсти, но отступление от коренных, самых мелочных принципов, обычаев и приличия наказываются жестоко, а потому все стремятся ему понравиться, и угодить, чтобы не получить какого-либо возмездия за свою строптивость. Девиз общества есть: «Canaille tant que vous voulez, mais mauvais genre jamais». - Научных вопросов в обществе не принято затевать, но всякий должен представляться человеком, знающим науку или, по крайней мере, её принципы и быть в курсе новейших модных открытий, принятых наукой, и, главное, интересно знать все памфлеты, направленные на еретиков науки.
Наш современный позитивизм не допускает в своих стенах исследования ничего сверхъестественного. Но ведь такая неестественность и может существовать только при позитивных, сухих, практических, модных взглядах общества на сущность земной жизни. Модный взгляд на жизнь обязателен для всех. Стремясь иметь как можно больше подписчиков, модная пресса обязана потакать модным вкусам и взглядам и отвечать требованиям дня; и это одно условие может только и составит репутацию серьёзной модной газеты или журнала. Они, как церберы, следят за появлением в других немодных и вольнодумных газетах и журналах сообщений о каком-нибудь чудесном факте, который можно было бы поднять на смех и тем угодить обществу, науке и наполнить столбцы своего издания пикантной насмешкой, дающей лишнюю тему для весёлых разговоров и острот.
