13) Вильгельм Вундт, знаменитый физиолог и один из самых ярых защитников материалистического мировоззрения, в своём научном труде: «Essais» стр. 359, сказал:
«Нет такого времени, которое было бы отмечено отсутствием явлений, более или менее сходных с спиритическими. В этом отношении имеются многочисленные показания даже членов суда, которым, конечно, нельзя беспричинно отказать в доверии. Явления, считавшиеся до сих пор выражением вредного суеверия, превращаются с свидетельства особенно успешного распространения трансцендентных тайн».
14) Эдуард фон-Гартман, пользующийся всемирное известностью и автор знаменитой философии «Бессознательного», занимался также исследованием сверхчувственных явлений и издал даже довольно обширный труд, под заглавием «Спиритизм».
Из этого труда надо заключить, что Гартман сам никогда не занимался лично экспериментальной частью спиритизма, но должен был признать всю подлинность его, в виду уже одной многочисленности данных, скопившихся в спиритической литературе, и в виду очевидности и убедительности всех доводов, приводимым спиритами. Как строгий поборник положительных знаний, не допускающий ни свободной воли, ни души, ни загробной жизни, он не мог признать системы спиритов, а составил свою собственную, в которой, не затрагивая вопросов сущности, объясняет все эти явления действиями нервной жидкости или нервными токами, излучающимися, будто бы, из человека, и скрытой в человеке способностью к непроизвольной галлюцинации, которая может, будто бы, доходить до такой интенсивности, что человек начинает галлюцинировать всеми своими пятью чувствами.
Вся его система не выдержала критики, ибо, с одной стороны, действие нервных токов вне пределов человеческого организма, т.е. там, где их нет, останется навсегда совершенно непонятной загадкой. Система же галлюцинаций была опровергнута фотографическими снимками и алебастровыми слепками, снятыми с духов, что вполне опровергло всю его систему, ибо ни фотография, ни алебастр галлюцинировать не могут, а передают внешние формы вполне реально и безошибочно. Советуем каждому, желающему ознакомиться с заблуждениями Эдуарда фон-Гартмана прочесть прекраснейший труд профессора А. Аксакова «Критика гипотез «галлюцинаций» и «бессознательного», как решающих проблему медиумических явлений», помещенную в журнале «Ребус» за 1890 г. №№ от 1 до 20, - это труд, достойный большего внимания; он положительно уничтожает всю систему Гартмана и способен заставить задуматься самого упорного из скептиков.
Впрочем, здесь нас должна главным образом интересовать не история заблуждений Гартмана, по самый факт признания медиумических явлений человеком выдающегося ума и настроенного очень враждебно против всего сверхчувственного и чудесного; несмотря на всё это, однако, он стоит за всю целесообразность дальнейших изучений всех этих загадочных фактов. Приведём подлинные слова Гартмана из его книги «Спиритизм».
«Очевидно, совершенно непростительно натуралисту отказываться от исследования этих явлений в силу того, что они связаны с условиями, установление которых в каждое время не лежит во власти исследователя. Когда хотят исследовать паразита кротов или глисту, водящуюся в кузнечиках, то, само собою разумеется, необходимо прежде всего изловить крота или кузнечика, чтобы отыскать в них этих животных. Если исследованию подлежит известная форма сумасшествия, то надобно идти в дом умалишённых, где есть такие больные. Если хотят исследовать электрического ската или угря, то надобно велеть прислать их себе оттуда, где они водятся. Точно также, при желании изучать анормальные явления человеческой природы, надобно отыскивать личностей, одарённых анормальным организмом, или вызвать таковых к себе. Нередко и лабораторные опыты зависят от таких сложных условий, что исследователь не может ручаться за их успех в каждом данном случае; но это не уменьшает доказательности удачных опытов. Если электрическая рыба больна или истощена вследствие путешествия, то опыты над нею будут также неудовлетворительны, как и опыты с медиумом, который болен. Когда влажность атмосферы переходит за известные границы, то опыты с электрической машиной так же не удаются, как иногда и опыты с медиумами. Но всё это не должно препятствовать изучению анормальных явлений».
Или далее: «Тот, кто при всяких своих предосторожностях считает свои пять чувств недостаточными для того, чтобы отличить фокусничество от непроизвольных явлений, тот этим самым считает органы человеческих чувств вообще недостаточными для установления фактов, и должен точно так же отказать в значении всякому судебному свидетельству и всякому научному исследованию. Если к каждому заседанию можно привлечь искусного фокусника, в качестве четвёртого присутствующего, то это, конечно, следует рекомендовать, - фокусник, очевидно, будет заинтересован в том, чтобы открыть фокусничество и не допустить медиумов затмевать славу фокусников. Два первые фокусника Германии и Франции, Беллавини и Гуден, свидетельствовали, как известно, в пользу медиумов, которых они наблюдали; другие фокусники (напр. Герман) утверждали, что они могут посредством своего искусства произвести те же явления, как и медиумы.
Если поближе рассмотреть эти последние утверждения и познакомиться с безыменной книгой „Исповедь медиума“ или „Посетителями с того света“ Кумберлэнда и т.п. обличениями, то можно тотчас же заметить, что фокусничество требует таких условий и связано с такими предположениями, которые не относятся к медиуму. Так, напр., при письме на расстоянии достаточно заботиться о том, чтобы медиум или вовсе не дотрагивался до доски; или имел бы её в руках лишь на мгновение, при конце опыта: таким образом, возможность подготовки будет устранена; чтобы сделать невозможным для медиума прямое писание собственными пальцами, достаточно наблюдать положение его рук и заботиться о том, чтобы доска была надёжно закрыта. Так как существуют бесчисленные известия о слышном для уха писании, происходящем в хорошо закрытом пространстве между грифельными досками, когда они находятся в руках третьего лица или свободно лежат на столе; так как некоторые наблюдатели видели при письме движение кусочка грифеля по доске, часть которой была выдвинута из-под стола, а некоторые наблюдали даже писание по бумаге карандашом, который сам собою стоял прямо; так как писание останавливается, когда присутствующие разрывают цепь и, как говорят, начинается снова при соединении рук; так как, при закрытых досках, нередко пишутся те слова или предложения, которые диктуются медиуму одним из присутствующих, после того, как доска закрыта, или когда уже писание началось; так как этим способом, при закрытых досках, даются вполне осмысленные ответы на написанные известные медиуму вопросы, и подобные явления наблюдались сотнями свидетелей не только при Слэде, Монке и Эглингтоне, но также и при частных медиумах, - то, если и можно сомневаться в достоверности этих свидетельств, так это, во всяком случае, не потому, что посредством фокусничества можно произвести подобные же явления при существенно других условиях.
Или: «Сам я не могу по личному опыту судить о реальности необыкновенных явлений, но имеющиеся на лицо свидетельства истории и современников во всей их связи считаю достаточными для допущения, что в человеческом организме существует более сил и способностей, чем сколько открыло и исследовало их нынешнее точное знание, и что обстоятельство это может служить достаточным вызовом науке для того, чтобы приняться за точное исследование этой области явлений». (Ребус 1886 г., стр. 2, 19 и 42).
16) Профессор Вильям Карпентер в Лондоне и позитивист А. Дассье в Париже занимались также изучением медиумических явлений; они также должны были скоро признать всю реальность их и так же, как и Эдуард фон-Гартман, не нашли возможным для объяснения их пожертвовать своими принципами позитивизма, но старались дать каждый свои особые объяснения, которым, впрочем, не суждено было приобрести популярности, не смотря на их громкую и научную авторитетность.
