9) Лейбниц совершенно также глядел на этот вопрос и благодаря этому воззрению, вероятно, и был принужден к признанию существования астрального тела.

«Наблюдения естествоиспытателей, - говорит он, - позволяют принять, что существование созданий не начинается, как то обыкновенно полагают, с зарождения их, но что семенные животные, или оживлённое семя, уже существовали с самого начала вещей; порядок же и рассудок требуют, чтобы всегда существовавшее в прошлом никогда не переставало существовать и в будущем. Следовательно, зарождение составляет лишь увеличение в объёме заранее сформировавшегося и развившегося существа, а потому и смерть только уменьшение переформированного и свернувшегося создания, составляющего неизменяющуюся основу всех этих метаморфоз, подобно тому, как, напр., гусеница и бабочка составляют одно и то же животное». (Betrachtungen über einen allgemeinen Geist).

10) Парацельс говорит: «Поймите же меня хорошенько: у человека два тела: одно - состоящее из элементов, другое - из астральной материи, почему их и следует различать.

После смерти человека его элементное тело, с его духом (жизненной силой) зарывают в могилу, астральное же тело сливается с эфиром, и дух изображения возвращается к тому, кем было сотворено изображение. Человек обладает двумя телами - элементным и астральным, но оба тела составляют одного, единого человека. Смерть разъединяет совместную жизнь этих телес. (Philosophia sag. I. 3. Т. II).

Парацельс считает астральное тело свободным от всех недостатков физического тела, а трансцендентальное сознание- от всех недостатков чувственного сознания: «и если природа и ошибётся, где-нибудь, то на душу и дух эти ошибки не простираются, - они от воплощения не изменились. Например: вот один родился кривым и хромым, без ног, так что принуждён ползать по земле; а вот другой здоровый, могущий бегать. Который же будет хромым на том свете? - ни тот, ни другой. А который будет дураком? Тоже, ни тот, ни другой. И вот потому-то не следует никого считать или называть глупцом или дураком, так как ошибка здесь лишь со стороны физической природы, которой мы подпали», (De generatione stultorum W.W. II, 180).

11) Эттингер тоже не может себе представить духа не обладающим телесностью: «Никакая душа, никакой дух не могут существовать без тела (Vom der Verbindung d. Seele d. Körpers. 10), и никакая духовная вещь не может быть совершенна, не обладая телесностью. Всё, что дух, - вместе с тем и тело. (Эттингер видит в телесности созданий не недостаток, а, наоборот, совершенство). Телесность составляет реальность или совершенство, если только эта телесность очищена от недостатков, свойственных земной телесности».

12) Философов Боодер говорит: «Если я, живя ещё сам земной жизнью, познаю все земные тела, тишь как предметы и сопротивления, которые я принуждён устранить, сломать или разделить, чтобы иметь возможность существовать в телесном образе, то внезапное превращение моего тела в динамическое (астральное) имело бы для меня то последствие, что все эти земные тела сделались бы для меня призрачными телами, и моё собственное тело перестало бы для них существовать, как не могущее, по своей тонкости, ощущаться ими. В материализованной природе прикосновение обусловливается непроницаемостью, а видимость - непрозрачностью; прямая противоположность этому существует в материальной природе». (Там же).

Как ни парадоксально для нас понятие об астральном теле, тем не менее оно подвергалось всесторонней обработке, не только философами, медиками, теологами и мистиками, но и народным сознанием.

Отрицание дуализма силы и вещества и признание их лишь разными сторонами одного и того же основания (первого начала) мы находим и в среде материалистов, напр. у Бюхнера. Но такого рода монизм - лишь словесный монизм. Если бы утверждение Бюхнера было им сколько-нибудь логически продумано, он был бы вынужден перейти от него к метафизическому индивидуализму или, по крайней мере, к пантеизму.

«Но наш просвещённый век, - говорит барон Карл дю-Прель, - собравшись совсем похоронить всякую мистику, в действительности не мог даже вычеркнуть из задач философии астрального тела. Разработке его посвятил свои умственные силы целый ряд философов и естествоиспытателей, как то видно из литературных списков, приведённых Генингсом, Даумером и Фезнером; при этом последний сам оказывается вынужденным признать существование астрального тела. В новейшее время заслуживают особенного внимания труды Фихте младшего и Форшлаге».

Германский мыслитель Фихте младший, в своём психологическом учении, дошёл философским путём до понятия о душе, как о внутреннем теле человека, т.е. до тех же двойников человеческого тела.

Приведём его взгляд из книги «Современные направления в науке о душе (СПБ. 1886 г.) профессора Влаславского». - Фихте младший, объясняет автор, желал примирить в своей философии односторонности двух направлений: идеального и реального; эту односторонность сознавали и заявляли раньше Фихте многие другие германские мыслители. Областью приложения этой теории служит не одна психология, но и вся философия. Фихте считает душу реальным существом, т.е. признаёт за нею качественное, определённое, действительное бытие, а никакое качество не мыслимо без того, чтобы оно не заключало в себе количественной формы, определённой известными свойствами.

Душа, по его теории, сама создаёт себе в теле свой пространственно-временной образ и, конечно, созданием души, в этом случае, нельзя считать обыкновенное тело - собрание веществ, управляющих известными физическими и химическими законами.

Разбирая человека с этой точки зрения, Фихте естественно пришёл к понятию органической силы. Вполне целесообразность устройства нашего тела, до мельчайших подробностей приспособленного к деятельности души, подтверждает, по убеждению Фихте, его идею о внутреннем теле. И так, внутреннее тело есть нечто среднее, посредствующее - между душой и физическими элементами, составляющими видимое тело. Психология оставалась бы, по его мнению, крайне неполною наукою, если бы она не пыталась раскрыть смысл душевной жизни и разгадать загадку бытия. «Мы живём в этой жизни, - говорить Фихте, - только для будущей, даже уже отчасти будущей жизнью; ибо как же иначе понимать внутреннее неразрешимое разногласие между истинными потребностями и желаниями человека, и тем, чего он вообще здесь может достигнуть?.. Короче, настоящая жизнь понятна лишь, как отрывок будущей. Поэтому психология и антропология должны заканчиваться в теософии и служит для неё основанием. Человек должен знать вечное, но он может найти его только в Боге».

Не логично ли заключить из всего вышесказанного, что понятие об астральном теле, или о полуматериальной оболочке души, не может идти в разрез с данными всякой логической науки, каких бы положительных знаний ни желал держаться человек; ибо все выводы бесспорно клонятся к признанию его?

На этом основании ми считаем себя в праве, в дальнейших наших рассуждениях, говоря о душе, всегда воображать её облечённой в некоторую эфирную оболочку, которая и есть орудие передачи разума, воли, мысли и чувства, составляющих проявления или принадлежность разумного и духовного начала, или нас самих и нашего чувствующего и сознающего «я».

На основании всего вышесказанного, мы принуждены принять, как более вероятное и логичное, что существо человека составляют не три элемента, но четыре, а именно:

1) Материальное тело.

2) Жизненная сила, или начало.

3) Духовное и разумное начало, или наше сознательное «я».

и в 4) Полуматериальная и эфирная оболочка нашего сознательного и отвлечённого «я». Её часто называют двойником человеческого тела.

Первые два элемента нужны человеку для возможности жизни на земле; без них он не мог бы быть человеком и не мог бы проявлять своей земной деятельности. Эти два элемента имеют чисто земной, временный характер и после смерти человека уничтожаются безвозвратно. Последние два элемента остаются неприкосновенны для смерти, и существо духа, освободившись от тела, делается свободным и независимым от законов вещества.