Мы увидели длинный стол, вокруг которого сидело шестнадцать человек зрелого возраста и достойной наружности; перед каждым из них лежала книга, а посреди их сидел молодой король шестнадцати, семнадцати или восемнадцати лет, с короной на голове и скипетром в руках. Направо от него сидел высокий и красивый мужчина, лет сорока; лицо его дышало честностью, и возле него сидел мужчина лет семидесяти. Я заметил, что молодой король несколько раз потрясал головой, а окружавшие его люди ударяли рукой по книгам, лежавшим перед ними. Я посмотрел в сторону и увидел тогда возле стола плахи, все плахи, и палачей, рубивших одну голову за другой, так что кровь потекла по полу. Бог мне свидетель, мне стало более чем страшно. Я посмотрел на свои туфли, не доходит ли кровь до них. Но этого не было. Казнь совершалась большей частью над молодыми дворянами. Я отвернул глаза и увидел трон почти опрокинутый, и рядом с ним стоял человек, который казался регентом. Ему было около сорока лет. Я весь дрожал и, отойдя к дверям воскликнул: „Что должен я выслушать от Господа? О, Боже, когда всё это должно случиться?“
Я не получил ответа, но юный король потрясал головой, a окружавшие его ещё сильнее ударяли по своим книгам. Тогда я ещё громче воскликнул: „О, Боже, когда же всё это будет происходить? Смилуйся, о Боже, над нами и просвети нас, что нам подлежит тогда делать!“ Тогда юный король ответил мне: „Всё это произойдёт не при тебе, но во время шестого государя после тебя; он будет, иметь мой возраст и мою внешность, а вот этот, - показывает, - каков будет его попечитель; несколько юных дворян почти успеют опрокинуть трон в последние годы его попечительства; но тогда попечитель, до тех пор преследовавший молодого короля, серьёзно возьмётся за свою обязанность. Он укрепит трон, и король сделается сильнее всех своих преемников, и шведский народ будет благоденствовать под его скипетром. Король этот достигнет необычного возраста, оставит королевство без долгов и с несколькими миллионами в казне. Но прежде, чем он укрепится, потекут такие ручьи крови, как не бывало доселе в Швеции и никогда не будет. Оставь же ему, как королю Швеции, хорошие указания“.
Когда он кончил - всё исчезло, и в зале остались только мы, с нашими светильниками. Мы вышли в глубочайшем изумлении, как всякий может себе легко представить, и когда мы проходили через комнату, обитую чёрным, то обивка вся исчезла, и всё было в обычном порядке. Мы вернулись в мою комнату, и я тотчас же сел, чтобы записать, как мог, это предостережение. И всё это истина. Я утверждаю это клятвой моей: так же истинно, как Господь мне да поможет. Карл XI, нынешний король Швеции.
Как свидетели, бывшие на месте, мы видели всё, как описано его величеством, и утверждаем рассказ его своей клятвой, так же истинно, как Господь нам да поможет. Карл Бьёлке, канцлер. H.В. Бьёлке, советник. А. Оксенштиерна, советник. Пётр Грауэлен, вице-вогенмейстер».
Протокол этот заимствован газетой «Journal de Debats» от 2 марта 1888 года из Истории королей шведских Карлссона.
Ещё некоторые видения.
Кроме этих примеров можно было бы привести много случаев, где явления были также подтверждены вполне бесспорными доказательствами, а следовательно, должны быть приняты за реальные факты, наглядно доказывающие, что у человека, кроме видимого и грубого тела, есть действительно другое, которое переживает его, но что оно бывает видимо только при известных и исключительных обстоятельствах.
Из вышеприведённых примеров можем заключить, что эти тела бывают иногда даже совершенно не так эфирны; капитан, например, высадил графиню Штейнбок из кареты под руку, следовательно, он её чувствовал, трогал и не нашёл разницы между сложением обыкновенного живого тела и настоящим сложением тела графини; потом она говорила с ним и передавала секреты королевы, которые никогда и никто, кроме королевы и графини, не знал. Впрочем, факт материальности духов в известных исключительных случаях не подлежит более сомнению с тех пор, как удалось снять с духов фотографические снимки и гипсовые слепки.
В большинстве случаев видения являются человеку неожиданно, моментально и совершенно так же скоро исчезают и пропадают бесследно, а следовательно, иметь вполне неоспоримые данные, при описании подобных явлений, не всегда возможно. Вот главная причина, почему многие из подобных явлений остаются совершенно неузнанными и неохотно рассказываются теми, которые их видели, тем более, что вообще не только учёные, но и многие из публики часто признают эти видения за игру воображения.
Недоверие это имеет свои основания, ибо человек в минуты появления призраков, в большинстве случаев, бывает не в нормальном состоянии, а под некоторым психическим аффектом, и может под влиянием его искажать факт. Тем не менее, бывают случаи, где человек и не подозревает, что видит призрак и только после всего виденного узнаёт, что это был дух, а не человек. В таком случае мы не можем даже и подозревать психического аффекта.
Приведу пять соответствующих примеров:
1) Доктор Вакуловский рассказывает следующее: «Моя служба заставляет меня дежурить в госпитале. Однажды, в минувшую зиму, я только что улёгся спать, как вдруг стучит кто-то. Отворяю дверь, вижу - фельдшер. „Ваше благородие, в палате № такой-то, больной очень плох“. „Хорошо, - сказал я, - сейчас иду“. Подымаюсь по лестнице и вижу, - стоит больной в халате, как живой, - „Зачем не спишь?“ - сказал я, и вдруг больного - как нет. Прихожу в палату, а фельдшер говорит: „Сейчас успокоился“. Прикладываю руку ко лбу - холодный; щупаю пульс - не бьётся; кладу руку на сердце - всё тихо... А больной - вылитое лицо того, что попался мне навстречу на лестнице. Я не передавал никому этого рассказа, только внёс его в свою записную книжку. Вернувшись в дежурную, я не мог тотчас же спать, а сел писать и написал статью по поводу рождения А.В. Жуковского, появившуюся потом в Русинской газете „Слово“. Очевидно, мозг мой не был вовсе настроен к чему-либо фантастическому, о чём не замедлили бы начать говорить иные, если бы я вздумал рассказать им этот факт. Значит, не галлюцинацией было то, что я увидел перед собою умершего больного»...
2) Г-н Т., старый холостяк, не верящий ни во что сверхъестественное, имел привычку каждый вечер перед сном гулять, иногда навещать любимого своего племянника и, если застанет его дома, то, просидевши у него до половины двенадцатого, никак не позже, возвращался домой, сопутствуемый, племянником.
В одну из таких возвратных прогулок дядя, подходя к своему дому (жил он в нижнем этаже, на улицу), обратился к племяннику с замечанием: «Странно, что у меня в кабинете свет!» Племянник с удивлением заметил то же самое. Интересуясь этим, они заглянули в окно и что же увидели? - Сам дядя, в халате и ермолке, сидел за письменным столом, немного спустя встал, взял со стола свечу и ушёл за драпировку, разделявшую спальню от кабинета, потом завернул занавес, и свеча потухла. Действительный дядя настолько испугался, что, несмотря на стремление племянника исследовать факт, заявил, что идёт ночевать к нему и так настоятельно, что племяннику пришлось согласиться.
На другой день, рано утром, когда все ещё спали, лакей дяди, старик Василий, прибежал, спрашивая испуганно и торопливо у прислуги племянника, тут ли его барин? После утвердительного ответа он умолял как можно скорее доложить о его приходе. Когда его ввели в спальню, где спал дядя, Василий, заикаясь и путаясь, сообщил, что потолок над кроватью барина провалился, и что Господь спас его от верной смерти. Все были поражены. Как это объяснить? (19 января 1884 г.).
3) Случай из жизни писателя и эмигранта Кельсиева, рассказанный им самим:
«Это было давно, когда я ещё учился в коммерческом училище. Я жил на квартире недалеко от училища, а отец мой с семейством жил на Васильевском острове. Он служил чиновником в таможне и занимал казённую квартиру около биржи. Занятый службою, он посещал меня редко. Однажды ночью, когда я ещё не ложился спать и читал какую-то книгу, бывши один в комнате, вижу: моя дверь отворилась и в комнату входит мой отец, бледный такой, печальный. Я нисколько не удивился его приходу, объясняя оный естественною отцовскою заботливостью обо мне. Прямо подошёл ко мне и говорит: „Вася, я пришёл тебя благословить... живи хорошенько и не забывай Бога“. Сказав это, он благословил меня как следует и скрылся, т.е. вышел в эту же дверь. Это посещение не произвело на меня никакого впечатления, как вещь обыкновенная, - отец часто приходил ко мне и так же скоро уходил. Но каково же было моё удивление, когда немного спустя, после ухода моего отца, ко мне стучат в дверь (так как я заперся, чтобы ложиться спать). Отворив дверь, я увидел кучера, приехавшего за мною. Он мне сказал, что отец мой только что скончался. И действительно, как оказалось, он умер не более часа тому назад и именно почти в то самое время, когда я видел его у себя в комнате. Тут для меня стало всё ясно: благословлял меня отец, уже умерший».
