- Это что? - спросил Павел, беря в руки блестящий золотистый кусок пластика.
- Это твоя кредитка.
- Зачем? Я же хорошо зарабатываю.
- Ну ведь почти треть зарплаты платишь за наем квартиры.
- Откуда ты знаешь?
- Я много чего знаю, - Дарья тихонько засмеялась, - так вот, купишь себе нормальную трехкомнатную квартиру, поближе к центру, там,- Дарья кивнула на карточку, - там хватит. Это будет для нашей с тобой будущей жизни. Кстати, пинкод я тебе сбросила на мобильный.
- Даш, но ведь это же сумасшедшие деньги! Я их никогда не отработаю.
Дарья засмеялась громче.
- Дурилкин, ведь это будет наше с тобой. А отработаешь ты очень просто. - Дарья приблизила свое лицо к лицу Павла, лизнула его аппетитные губы. - Прямо сейчас сделаешь мне ребенка. Нашего с тобой ребенка, понял?
Павел было открыл рот, желая возразить, но Дарья ловко и умело запечатала его открытый рот своим пощелуем.
- Выполнять приказание! - с насмешливой строгостью крикнула Дарья и бросилась на Павла, покрывая его грудь поцелуями.
И вот теперь зареванная Дарья сидела в ванной и дрожащими руками сжимала мобильный телефон. Коренев должен быть уничтожен, это даже не ставится под сомнение. После всего, что ему удалось узнать, более того, после того, что от него удалось услышать, нормальное сосуществование было бы фарсом. Мосты сожжены. Глупый хороший Тюкин никак не может этого понять. Если мэр останется жить, он сделает все, чтобы уничтожить империю Мышигина, начнется большая война, и в этой войне ее, Дарьино счастье, может быть уничтожено, а если так, то и весь смысл жизни. Но ведь с ним погибнет и Павел. Решение нужно принимать немедленно, иначе машина подъедет близко к дому мэра, шумиха не будет иметь границ. А может позвонить Павлу, чтобы он остановился и выскочил из машины? Глупость. Вместе с ним выбежит и Коренев, это - старый опытный лис. И наверняка уже догадывается, что удавочка на шее затягивается все сильнее. Медлить нельзя. Потом уже Коренева не достать. А Паша? Дарья застонала, расцарапывая ногтями голые ноги. Потом упала на пол, выложенный дорогим кафелем и начала извиваться в приступе жестокого отчаяния, закусив ладонь, чтобы не закричать. Через несколько мгновений она перестала извиваться, успокоилась и поднялась с пола. Все, она приняла решение. Пусть Коренев живет, а вместе с ним останется живой и ее Пашка. Любимый Пашка. Черт с ней с империей! Пропадут они пропадом эти деньги, это гребаное благополучие! Переедут они с Пашкой в его, вернее, в их трехкомнатную квартиру, она будет преподавать физкультуру в школе, если не получит срок, Пашка шоферить, на выходные будут ходить в кино, а потом в пивную на пару холодного пивка. Одной рукой Дарья отбросила со лба надоедливую челку, а другой механически набрала на телефоне код и нажала зеленую клавишу. Потом удивленно посмотрела на себя в зеркало? Что она натворила? Ведь она не хотела! Что, что она натворила? Со всего размаха она шарахнула мобильный телефон о стену и завыла, как смертельно раненный зверь.
***
Коренев сидел в салоне Пассата, развалившись на заднем сиденьи, и напряженно думал. Сказать, что он был унижен - значит ничего не сказать. Он был разъярен. К черту все подписанные документы. Теперь, когда Мышигина больше нет, этот финансовый выскочка и его прошмандовка-жена будут диктовать ему условия? Идиоты! На что они надеются? На их месте Коренев бы сразу уничтожил такое препятствие, которое являл сам. А Тюкин чуть ли не прослезился от возможных совместных перспектив. Взращенный в европейских вузах мудила. Неужели теперь Коренев, когда устранены препятствия, намерен с кем-то делиться? С Тюкиным? Ну и пусть этот идиот несет в прокуратуру кассеты и доморощенное видео. Дальше что? Месяцы на доказательства, что это именно его голос записан на пленке. А за признание на видео Тюкина по головке не погладят. Под физическим давлением кто угодно признается во всем, даже в заговоре против покойного товарища Сталина. У Тюкина на руках одна мелочевка, ни одного козыря. И этот идиот Коренева отпустил! Юрий Сержевич натянуто усмехнулся. Хотя, секунду стоять. Еще не отпустил. Ведь мэр едет в его машине! Сейчас водила пульнет ему в голову и отвезет на свалку, а? Почему нет? Коренев встрепенулся и начал оглядываться. Пассат проезжал окраинами города, строго держа курс на виллу мэра. Водитель спокойно и сосредоточенно следил за дорогой, скорость не превышал, вел машину хорошо, без излишней суетливости. Все равно, тут что-то не так. Коренев еще раз осмотрел салон. Ладно, Тюкин. Тот лох, каких мало. Но Дарья, женушка его, которая почти сделала из яиц мэра омлет. Эта просто так Коренева не выпустит из когтей. Давай, Сержевич, думай, давай, дорогой. Предчувствия жаркой волной окатили Коренева. Звериный инстинкт заставил его уставший мозг работать с повышенной отдачей. Пассат как раз вьезжал на просторный перекресток, управляемый сонным светофором. Машин почти не было, но светофор выдал красный круг прямо перед приближающимся Пассатом. Водитель плавно затормозил и остановился. Вот он момент! Коренев попробовал дверцу. Та легко открылась - замки не были заблокированы. Коренев толкнул дверцу от себя, выскочил из машины и что есть мочи помчался к обочине, а там дальше спрыгнул в кювет и , ничего не разбирая в темноте, понесся навстречу маленькой рощице, темневшей метрах в пятидесяти. Каждое мгновение он ожидал пулю в спину, пока не растворился в темноте рощи. Харкая слюной от перенагрузки, Коренев споткнулся о какую-то корягу и со всей дури хлопнулся на холодную росистую землю.
Водитель Павел услышал щелчок открываемой дверцы и оглянулся. Пассажир, сидевший на заднем сиденьи, как бешеный выскочил из машины и помчался, куда глаза глядят. Удивленный Павел закричал:
- Что случилось? С животом что-ли проблемы? Тут стоять нельзя....
И в этот момент под днищем автомобиля что-то резко хлопнуло, пол раскололся надвое и через открытую щель выплеснулось раскаленное пламя. Земля содрогнулась. Павел с широко открытыми от ужаса глазами обхватил двумя руками голову. Это было последнее его движение. Мощный взрыв разнес его и машину на мелкие кусочки, отшвырнул несчастный светофор далеко в темное ночное небо, наполненное комарами и мотылями, расплавил асфальт и выплюнул красный смертельный огонь высоко в поднебесье.
Коренев вскочил, оглушенный взрывом и ужасом. Там, где всего секунду назад стоял Пассат, из которого он так умело сбежал, бушевало пламя, где-то кто-то верещал от ужаса, гавкали собаки в дальних частных дворах. Какой-то металлический обломок автомобиля, как комета, перелетел поле и упал в метре от Коренева, разбрасывая шипящие искры.
Мэр, словно пьяный, сел на траву, смотря расширенными от ужаса глазами на горящее шоссе. В его зрачках отражались смертоностные алые блики.
***
Поезд несся сквозь ночь, наполняя ритмичным перестуком колес вагон, окна которого из-за летней духоты были открыты настежь. Окна открывались только в проходе. В купе, как и во всех бывших советских вагонах, окна были предусмотрительно завинчены намертво. Изнуренные жарой пассажиры толпились в проходе, открывали двери в свое купе, чтобы хоть как-нибудь проветрить место ночлега.
Октавиан и Томаш подошли к проводнице.
- Можно вопрос?
Проводница недовольно посмотрела на мужчин.
- Ну, спрашивайте.
- Скажите, пожалуйста, в каком купе едет такой симпатичный мужчина, ну тот, который садился в поезд перед нами?
- Ух ты, - проводница засмеялась мелким икающим смехом, - вот спросили. А я думала, вас девушки интересуют. У нас их в вагоне аж три.
Октавиан поднял брови и поджал губы от раздражения.
- Так вы нам не скажете? - едва сдерживая себя, чтобы не нахамить проводнице, снова спросил он.
Проводница почувствовала, что ляпнула лишнее, посерьезнела.
- Во втором ваш пассажир.
Иван Федосеевич посмотрел на часы. До Крисаново оставалось минут двадцать пять- тридцать. Член коллегии вздохнул и посмотрел на себя в зеркало. На него по-прежнему смотрел Семен Руков, но уже какой-то постаревший. Иван Федосеевич знал, что долго он не продержится. Еще пара часов, и уже никого нельзя будет обмануть. Но главное он сделал - почти все недруги пошли по ложному пути. Вопрос в том, сколько этих недругов? Из того, что сказала проводница, было понятно, что до Москвы ему не доехать. В Крисаново его повяжут. Если, конечно, он это позволит сделать. Однако действия стражей закона ему понравились. Арестовать его могли и в городе, но нет же - разрешили сесть в поезд. Значит, руководство местного МВД подозревало о возможных осложнениях, поэтому приняли решение перенести весь процесс в соседний район. Если что и случится, то отдуваться будут уже другие власть придержащие. А просто так сдаваться Иван Федосеевич не собирался.
