Мышигин закурил сигарету, выпустил дым в потолок. - Ну как она выглядит? Обыкновенный медный стакан. Древний, конечно, судя по всему. Стенки грубые, такие неровные. Надпись там еще....

- Какая надпись? - Аривонда подскочил со стула, губы его дрожали от нетерпения.

- Ой, как ты разволновался. - Мышигин захохотал. - Друг мой, я тебе этот стакан подарю, не нужен он мне, сам потом будешь разбираться, что там за надпись.

Аривонда взял себя в руки, неспеша сел на стул, постарался овладеть своим нетерпением и любопытством.

Мышигин продолжал. - Вобщем, что-то, как я понял, по латыни написано. Старинный стакан...

Аривонда вытащил сигарету из пачки и закурил. Потом, вроде как ни в чем не бывало, спросил.

- А внутри стакан белого цвета, угадал я?

Мышигин застыл. Потом медленно загасил сигарету в пепельнице и повернулся к Аривонде.

- А ты откуда знаешь?

- Так я прав?

- Видишь ли, я сам долго думал, чегои- то он белый внутри. Как будто кто жевачку размазал. Попробовал соскрести, но не получается. Металл там какой-то. А что за металл, ей Богу, не знаю.

Аривонде стоило немало сил, чтобы овладеть внутренним возбуждением. Но лицо его выдало.

- А чтой-то ты така разволновался? - Мышигин пристально посмотрел на Аривонду. - Никак знаешь чего? А ну рассказывай, что это за стакан?

- Да особо много не знаю. И рассказывать нечего. Вобщем, если тебе этот стакан не нужен, то подари его мне. Я коллекционирую всякую заморскую рухлядь.

Мышигин прищурился.

- Вот хотел его выбросить. А теперь не выброшу. Что-то Аривонда ты знаешь, а сказать не хочешь. Ладно, так и быть, будет стакан твоим, но только после моей смерти. Все тебе завещу, спаситель ты мой. И стакан тоже твой будет.

Аривонда поднял руку, желая что-то сказать, но Мышигин со всей дури ударил по столу, за которым они сидели, стол не выдержал, затрещал и развалился.

- Я сказал, Аривонда, все твое будет. Слово свое не меняю. Не хочешь со мной остаться, Бог тебе судья. Завтра едем за картой. Отдам тебе ее, чтобы не мучился....

Пашот перевел дух, походил по комнате.

- На следующий день мы никуда не поехали. Нас всех убили.

***

Повар Мбоно вышел из такси в районе городского вещевого рынка. Походив по рядам с полчаса, он купил себе дешевую непритязательную одежду и переоделся в одной из примерочных кабинок. Пакет со старой одеждой он выбросил в мусорный ящик в одном из дворов. Еще через полчаса он уже был перед домом Марии. Несмотря на ранний час, Мария уже была на прогулке в небольшом сквере, расположенным прямо за ее домом. Она с неподвижным мрачным лицом сидела в коляске, которую толкала перед собой небольшого роста смуглая домохозяйка. Глаза Марии были спрятаны за стеклами солнцезащитных очков, распущенные густые волосы трепал легкий утренний ветер. Мбоно подошел поближе и стал наблюдать за Марией. Он откровенно любовался красивой девушкой, не решаясь подойти сразу. Возможно, он стеснялся домохозяйки, возможно, его останавливал страх быть неузнанным и , тем самым, отвергнутым. Мария заметила его сама. Она сделала знак служанке остановиться и сняла очки. Потом приветливо махнула рукой.

- Господин Мбоно, если не ошибаюсь? Добрый день. Какими судьбами?

Ее звонкий голос наполнил сердце повара теплом и надеждой. Широко улыбаясь, он подошел к девушке и поцеловал ей руку.

- Познакомьтесь, это наша домохозяйка Елена Харитоновна. Господин Мбоно, прошу любить и жаловать.

Елена Харитоновна чопорно поклонилась и протянула руку для приветствия. Повар учитиво ее пожал. Потом обратился к Марии

- Собственно, Мария Андреевна, я пришел поговорить с вами. Обсудить один очень важный вопрос...

- Вот даже как? Слушаю вас...

- Видите ли...- Повар неоднозначно показал глазами на служанку.

Мария улыбнулась.- Ах, вот в чем дело. Елена Харитоновна, спасибо за вашу помощь, господин Мбоно обо мне позаботиться...

Служанка надула губы. - Ну как же? Мария Андреевна. Я не могу вас доверить незнакомому человеку. Тем более, иностранцу. Я надеюсь, что не обижаю его этим.

- Нисколько. - Мбоно улыбнулся.

- Елена Харитоновна, я благодарю Вас за вашу заботу, но, все-таки, дайте нам , пожалуйста, поговорить

- Ну, если вы настаиваете...- Служанка, недовольно скривив губы, указала Мбоно на ручки коляски, предлагая ему взяться за них, и , не спеша, направилась к дому, всем своим видом давая понять, что затея хозяйки не совпадает с ее личным представлением о том, как все должно происходить.

Мбоно приблизился к Марине. Он почувствовал, что пьянеет от бездонных синих глаз, сверкающих, как драгоценные сапфиры, великолепных, бесподобных, способных осчастливить любого мужчину, если бы не было невообразимой боли и страдания, неестественно вплетенных в узор зрачков, пронизывающих насквозь, заставляющих отвести взляд и чувствовать виноватым за то, что произошло с обладательницей таких прекрасных глаз.

Марина взяла его за руку.

- Что с вами, господин Мбоно? Вы что-то хотели мне сказать?

Мбоно уже овладел собой. Он , не спеша подкатил коляску к ближайшей скамейке, сел на теплые засаленные доски и развернул коляску к себе.

- Марина, я давно хотел вам сказать..... Я хотел сказать...

Девушка смотрела на негра внимательно и равнодушно.

Мбоно понял, что он не первый игрок в душе красавицы. Он даже не понял это, он почувствовал это так, как африканский колдун привык чувствовать малейшее дуновение ветра, изменение в цвете грозовых облаков, в поведении птиц и животных. Он понял, что он проиграл. Он понял, что он привечаем, но нелюбим. Нет, нелюбим.

Тем не менее, он спокойно извлек бумаги из портфеля, который забрал из ячейки банка час назад. Руки его дрожали, но голос был уверенным.

- Марина, вот здесь договор с израильским военным госпиталем, а вот оплаченный счет.

Лицо Марины посерьезнело, она взяла в руки бумаги, начала читать.

- Если вам что-то будет непонятно, я объясню.

- Нет, нет, - голос Марины звучал растерянно.- Я хорошо понимаю по-английски.

- Вот ваши билеты на самолет в Тель Авив. Вы вылетаете завтра в 10.00. Все расходы оплачены. Копии выписок из истории болезни я уже давно передал.

Мбоно перевел дыхание. - Вас вылечат, Марина...

Марина медленно подняла заплаканное лицо.

- Это какая-то шутка, господин Мбоно. Меня уже никто не может вылечить. Вы даже представить себе не можете, сколько людей занимались моим здоровьем. Сколько денег Ольга израсходовала не бесчисленные анализы и лекарства. Не издевайтесь надо мной. Просто скажите, что это шутка.

Мбоно вытер лоб носовым платком, сложил его крестиком, потом снова развернул,сложил его квадратом, потом снова развернул.

Марина, смахивая слёзы, пытаясь на коляске подъехать ближе к Мбоно.

- Ну что же вы молчите, господин Мбоно? Это что, шутка? Желание поиздеваться над несчастной девушкой? И вы хотите, чтобы я вам поверила? Вы хотите,чтобы я все прямо сейчас бросила и отправилась в Израиль? Или это все сделано ради газетной шумихи?

- Это правда, Марина. Вас вылечат. Никто не собирается шутить...

Марина, не скрывая слез, разорвала воротник своей накрахмаленной рубашки

- Вы хотите мне сказать, что все это лечение организовали вы? Ради чего??

- Да, - Мбоно собрал все силы в кулак, -- Все сделал я . Ради одного. Ради надежды когда-нибудь снискать вашу взаимность.

- Да вы врете, господин Мбоно, вы все врете... Какую взаимность вы хотите? Я не понимаю.

- Я не вру , Мария, вас действительно вылечат. Вы будете ходить, бегать, прыгать... Я специально занимался этим вопросом.

- Врете, Мбоно. Всё до копейки врете. Зачем вы заплатили так много денег? Зачем вам это?

- Это сейчас уже не причина для разбирательств, вы едете?

- Конечно...Да, конечно.... Я не знаю, что там могут выдумать израильские врачи. Но я готова использовать любую возможность, чтобы снова ходить. Любую, даже встречу с Дьяволом, если будет нужно. Елки! А с визой- то как?