К сожалению, из-за особенностей метки, повиновавшейся только своему создателю, у Альбуса не имелось возможности добраться до Упивающихся напрямую, чтобы на расстоянии причинять им боль, удерживая в узде, но зато существовало достаточное количество способов отобрать магическую энергию у любого волшебника. Оставалось выбрать тот, что не даст сильно навредить Барти, которому предстояло превратиться в своеобразную батарейку, снабжающую Альбуса магической силой.

***

Постепенно число волшебников, заступавшихся за доброе имя Дамблдора, становилось все меньше и меньше. Некоторым элементарно надоело спорить, и они решили дождаться того славного момента, когда смогут торжествующе воскликнуть: «Мы были правы!» Другие же исподволь теряли веру в великого светлого волшебника, осознавая, что сфальсифицировать данные о стольких преступлениях, приписываемых одному человеку, просто нереально. А после третьей публикации, в которой прозвучало утверждение о том, что Дамблдор тесно связан с Упивающимися Смертью, нападавшими на мирных граждан, как их вдохновитель и организатор, даже самые горластые любители повозмущаться замолчали, не рискуя публично поддерживать его. Теперь каждый законопослушный маг был рад любому заверению администрации Министерства о том, что ситуация находится под надежным контролем. Среди населения поползли слухи, что грядут тяжелые времена, а война уже стоит на пороге их мира. Не нужно было объяснять, что всех волновал факт возможного присоединения к Упивающимся столь сильного колдуна, как Дамблдор. Школа авроров по требованию активистов открыла курсы для всех желавших повысить личные навыки в боевых заклятиях. Домохозяйки запасались продуктами и всем необходимым, чтобы пореже покидать свои жилища. Магическая Британия ожидала перемен.

***

Альбус рвал и метал, когда прочел о том, что его связь с Упивающимися раскрыта. В статье не было ни слова о Барти, как о «возрожденном» Волдеморте, зато перечислялись такие детали, о которых знали только трое, не считая самого Альбуса. Всплыли, без ссылки на конкретное имя, данные о похищении им заключенного из Азкабана. Отыскались раскаявшиеся свидетели того, что через несколько дней после посещения узника Дамблдором в камере был обнаружен мертвый маггл вместо волшебника. Скитер растрезвонила на весь магический мир и о том, какое задание получил незаконно освобожденный из тюрьмы колдун – изучение и создание метки, подобной тем, какими пользовались ортодоксы. В статье присутствовало и упоминание о визуальном различии этих знаков, прежде всего – по цвету рисунка.

Напрашивался однозначный вывод – Регулус жив-здоров, и он без зазрения совести сдал их аврорам. Первым под руку Дамблдору попал Питер, обвиненный в недостаточном усердии по психологической обработке Блэка.

– Я же дал тебе такое простое задание – регулярно и убедительно напоминать этому инфантильному недоумку, что в нем неимоверно нуждаются. Но и это оказалось для тебя непосильной задачей. Вот теперь любуйся своим именем в газетной передовице! Или тебе льстит, что о тебе пишут в прессе, да еще и ставят чуть ли не на одну планку со мной, называя самым важным Упивающимся Смертью и правой рукой Предводителя?

Питер молча сносил обвинения, прекрасно осознавая, что все, что он скажет, будет повернуто против него. Зато он ощутил прилив согревавшего душу злорадства, когда Альбус переключился на Барти и смело обзывал того безголовым и неспособным ни на одно разумное решение. Краучу припомнили практически беспричинное избиение Регулуса, так исправно помогавшего Упивающимся с зельями и, по сути, руководившего когортой ученых. А еще большим нападкам подверглась неуместная сентиментальность Барти, который так и не одарил меткой своего любовника. Если бы Питеру еще требовались доказательства, кто здесь главный, то он их получил с избытком.

После третьей публикации Дамблдор снял чары невидимости со своей бороды и на территории базы впредь не надевал маску, сперва весьма шокируя своим присутствием рядовых боевиков. Но совсем скоро те поняли преимущества того, что на их стороне оказался столь могущественный маг, и стали провожать его восхищенными взглядами, а сообразив, что Предводитель, хоть и не слишком открыто, но подчиняется Дамблдору, начали наперебой предлагать свои услуги и помощь. Примеру Альбуса последовал и Питер – скрывать свое лицо за маской уже не было необходимости, раз его имя все равно известно всем волшебникам магической Британии. Однако для него лично подобное рассекречивание не принесло никаких изменений в отношении соратников.

***

Снейпа и Поттера вызывали в Аврорат не реже одного-двух раз в неделю для того, чтобы уточнить детали ранее рассказанного ими, или для выяснения их роли в очередном открывшемся следствию эпизоде по обвинению Дамблдора. Не избежали участи пообщаться с дознавателями и преподаватели Хогвартса, а также многие студенты, выбранные практически наугад для независимой и объективной оценки деятельности Альбуса на директорском посту. Правда, никого не удивило, что среди опрошенных оказались все друзья Гарри Поттера и некоторые члены разоблаченной Армии Феникса.

Регулус Блэк, выступивший в качестве заявителя, по обращению которого завели уголовное дело в отношении Дамблдора, оставался на свободе. Параллельно он подал явку с повинной о своем сотрудничестве с Упивающимися Смертью, так что разбирательство велось по двум направлениям. Тем не менее власть имущими было решено, что до суда ему безопаснее пребывать под защитой Люциуса Малфоя, представлявшего интересы Регулуса, подвергшегося длительному ментальному воздействию подчиняющего характера. С Регулуса взяли клятву о содействии следствию и ограничили в колдовстве. Его волшебную палочку снабдили соответствующими чарами, которые сразу же сообщат о нарушении в службу контроля, если он, невзирая на то, где будет в тот момент находиться, применит заклинание из списка запрещенных для него.

***

Люпин, третью неделю ежедневно заступавший на пост неподалеку от входа в Министерство Магии, уже почти потерял надежду отыскать Сириуса таким образом. Учитывая, что это место было защищено волшебством от вторжения магглов, Ремус всегда пользовался дезиллюминационными чарами, чтобы его не заметили в пустынном переулке. Однако поддерживать невидимость целый день ему оказалось слишком сложно, поэтому каждые два-три часа приходилось уходить, чтобы ненадолго дать себе отдых. Люпин, убедившись, что никого нет поблизости, отменял свое колдовство, рассчитывая, что темные очки, парик и плащ с высоким воротником послужат отличной гарантией от узнавания, если кто-то все же увидит его до того, как он сбежит на соседнюю улицу. Это, скорее всего, и стало его ошибкой.

Стоило ему только снять с себя чары в этот раз, как по телу пробежал холодок заклинания обездвиживания, а из-за спины раздался до боли знакомый голос из прошлого:

– Не спеши, друг Ремус.

Перед Люпином возник все такой же не очень симпатичный, но выглядевший довольно уверенным в себе Питер Петтигрю.

***

Поиски Сириуса Блэка, так же как и его брата, инициированные Дамблдором, не приносили успехов. Логично было допустить, что и Регулус теперь прятался в родовом особняке. На самой площади Гриммо те не показывались: то ли аппарируя всегда прямо в дом, то ли пользуясь для перемещения исключительно каминной сетью. Предполагать, что они там не живут, не хотелось, да и через неделю наблюдений получено подтверждение, что слежка, скорее всего, была раскрыта, несмотря на всю тщательность действий Упивающихся. Авроры нагрянули внезапно, и один из соратников Барти был схвачен еще до того, как успел сообразить, что происходит. Второму, к счастью, удалось сбежать. От него-то и узнали о случившемся. В дальнейшем стражи порядка стали регулярно появляться поблизости от невидимого для посторонних дома, присматривая за Блэк-хаусом.

Петтигрю прилагал все усилия, чтобы справиться с возложенными на него обязанностями после не слишком удачной операции по нападению на стаю оборотней и позже выясненного обстоятельства, что те сменили место своего поселения, а следовательно, были больше недоступны для реванша. Барти снова вернулся к ежедневным тренировкам с боевиками, маскируя таким образом собственную жажду причинять боль, тем самым самоутверждаясь за счет унижения и подчинения соратников. Дамблдор смотрел на его развлечения сквозь пальцы, время от времени бросая на Барти задумчивые расчетливые взгляды. Все это заставляло Питера искать способы выслужиться, чтобы как можно надежнее обезопасить свое существование.