– Том, не переживай. Я не подведу, – ответил Геллерт, словно прочитав тревожные мысли, что было абсолютно нереально с таким сильным менталистом, как Риддл. Затем он взмахнул волшебной палочкой, накладывая на себя дезиллюминационные чары.

Чтобы не потеряться на территории школы, Гриндевальду пришлось держаться за локоть Тома, хотя на случай чрезвычайных обстоятельств они еще дома активировали парный нетеряющийся артефакт, действующий по принципу маяка и своеобразной магической привязи одновременно. Так что сбежать Гриндевальду не светило – Том последовал бы за ним повсюду даже при аппарации. Время было обеденное, и практически все волшебники, обитавшие в Хогвартсе, находились в Большом зале. Это давало возможность свободно передвигаться по замку, не опасаясь на кого-нибудь ненароком наткнуться. Коридоры и лестницы уже украсили к Хэллоуину наколдованными тыквами, скалившими свои смешные и страшные рожи, и целыми гирляндами из летучих мышей. Том мысленно ухмыльнулся символичности выбранной ими даты – Дамблдор одержал над ним прошлую победу тоже в такой же день пятнадцать лет назад, а теперь им предстояло навсегда поставить на место этого зарвавшегося мага. Геллерт с удовольствием разглядывал убранство помещений, которые они пересекали, добираясь до условленного пункта, он вовсю вертел головой, как восторженный ребенок, радуясь, что чары скрывали его немного несерьезное поведение. Когда последние ступеньки Астрономической башни остались позади, и Том с Геллертом очутились на ее верхней площадке, откуда открывался замечательный вид на все постройки замкового комплекса, было набрано несколько слов на браслете Коди, сообщавших о прибытии Снейпу и Поттеру.

***

Северус еще с утра пораньше активировал все чары, обещавшие поймать Дамблдора в ловушку, место для которой выбрали не случайно. Как раз на вершине Астрономической башни собирались основные потоки магии Хогвартса, чтобы невидимой для человеческого зрения колонной опуститься вниз до подземелий, а там снова разойтись тысячами тонких струй в стороны, заключая все строение и часть территории в своеобразную сферу. Именно эту магию Снейп как Защитник использовал для своего колдовства, надежно отрезая ограниченный объем пространства от внешнего мира, оставив туда лишь проход через дверь.

Получив во время обеда сигнал от Тома, Северус немедленно покинул Большой зал, нисколько не тревожась, что его действия будут превратно истолкованы. Его поведение всегда считали импульсивным, да и засиживаться за столом он никогда не любил, порой посещая приемы пищи только для того, чтобы отметиться согласно правилам, а затем сразу же вернуться в свои подземелья. Сегодня же пестро украшенный зал заслужил его язвительную характеристику, произнесенную весьма громко исключительно недовольным тоном, так что никто даже не сомневался, что он просто сбежал из этого «тыквенного ада», судя по его же собственному заявлению.

И лишь трое, кроме него самого, знали, что Северус торопился на место ответственной операции, можно сказать – самой важной в его жизни, на которой он сможет торжествовать долгожданную победу над врагом. Добравшись до Тома и Геллерта, он достал Сквозное зеркало и, проведя пальцем по его серебряному рисунку в виде феникса, пропуская через этот артефакт Хранителей Даров личную магию, тихо, но требовательно позвал:

– Фоукс, мы ждем тебя.

Огненноперая птица не задержалась, почти мгновенно вынырнув из ниоткуда и закружив над хозяином Бузинной палочки.

***

Гарри заранее предупредил друзей, что ему будет необходимо решить днем кое-какие личные проблемы, поэтому никто из них не удивлялся его внезапным уходам и приходам, они не задавали вопросов, не бросали любопытных взглядов и тем самым не привлекали постороннего внимания к его действиям. На обед Гарри и вовсе не пошел, дожидаясь сигнала на открытой галерее буквально в двух шагах от зала, где ели студенты. Он, коротая время, тихонько успокаивающе разговаривал с одной из школьных сов, так и норовившей помчаться исполнять поручение – рядом на перилах лежало письмо.

– Пора, дорогая, – прочитав краткое сообщение Северуса, сказал Гарри. – Отнеси поскорее это письмо директору Альбусу Дамблдору, – он позволил взмахнувшей крыльями птице схватить свернутый зачарованный пергамент, а сам поспешил к входу в Большой зал, мысленно обращаясь ко всем заступникам, чтобы их приманка сработала.

***

Дамблдор как раз решал, стоит ли ему перейти к десерту или отведать еще один кусочек курицы в восхитительном карамельном соусе, когда в зал влетела серая сипуха. Учитывая, что наплыв пернатых почтальонов, доставивших корреспонденцию и газеты студентам, схлынул еще минут десять назад, это привлекло к себе внимание многих обедавших. Сделав разворот под потолком над висевшими в воздухе зачарованными тыквами, сова ринулась к преподавательскому столу и исключительно метко сбросила письмо в тарелку директора, пачкая пергамент в мясной подливке.

Альбус, скрыв недовольство несносной птицей и глуповато улыбаясь глядевшим на него учащимся и коллегам, взмахом волшебной палочки выудил компактный свиток, перевязанный тонкой алой ленточкой, из остатков еды и очистил его от жирных пятен, попутно проверяя на вредящие чары, лишь после этого взяв тот в руки. «Профессору Дамблдору от Гарри Поттера» – гласила надпись, порядочно интригуя и заставляя Альбуса собраться – Поттер никогда ранее не писал ему писем. Сообщение оказалось кратким, но подействовало ошеломляюще. Несколько строк послания извещали:

«Профессор Дамблдор, когда-то Вы спрашивали у меня, кто мои родители. Я взял на себя смелость предложить Вам знакомство с одним из них – единственным моим отцом, оставшимся в живых после трагической гибели Лили и Джеймса Поттеров. Если Вас все еще интересует ответ на Ваш давний вопрос, встретимся прямо сейчас возле Большого зала. Гарри Поттер».

Альбус успел дважды перечитать написанное до того, как пергамент вспыхнул магическим пламенем и осыпался холодными искрами, не оставив после себя и следа. Дамблдор, будто подчиняясь древнему инстинкту неискоренимого любопытства, вскочил со своего троноподобного кресла, даже еще до конца не осознав, что намеревается предпринять. Он невидящим взором окинул уставившихся на него студентов и торопливо покинул место за столом. Мысли в голове заметались со скоростью бладжера, запущенного умелой рукой загонщика. «Видимо, это и есть разгадка тому, что Поттер так грамотно устроил мне неприятности в Гринготтсе. Ему помогал его отец… Живой отец! Кто он? Блэк? Но Поттер распорядился в банке собирать данные еще до того, как Сириус сбежал из Азкабана. Я наконец-то выясню, кто спутал мне все карты, настроив мальчишку против меня. А вдруг удастся договориться? Или это ловушка, и с меня спросят за то, что я отправил Поттера к магглам? Ну уж нет! Где был этот отец раньше? Пусть бы сам и присматривал за своим отпрыском!» – все это пронеслось в голове Дамблдора за считанные секунды, пока он, сопровождаемый удивленными взглядами, мчался к выходу из Большого зала. Лишь выскочив за дверь, Альбус на миг растерялся, не зная, куда идти дальше, но тут из-за поворота показался Поттер.

– Я так понимаю, сэр, вам по-прежнему любопытно, кто мой отец. Второй отец, – Гарри старался держаться как можно отстраненнее. – В таком случае – идемте, – он приглашающим жестом указал на лестницу, ведущую вглубь здания, а сам продолжил: – Он никогда не бывал в Хогвартсе, поэтому я провел для него небольшую экскурсию, пока все обедают. Надеюсь, вы простите мне эту вольность. Он ожидает вас там, где ему понравилось сильнее всего.

– Гарри, если это какой-то розыгрыш… – Дамблдор покачал головой, поймав себя на мысли, что не заметил, чтобы сигнальные чары подали ему знак о том, что на территорию школы зашел чужак. – Ты ведь знаешь, что посещения школы строго регламентированы, и ты обязан был предупредить меня или хотя бы своего куратора, раз уже не являешься студентом, – только упомянув Северуса, Альбус вспомнил, что тот как-то слишком быстро сегодня пообедал.