– Не имеете права! – раздалось со стороны рейвенкловцев. – Это нарушение статута магических почтовых отправлений!

– Это забота о вашей безопасности, и ваши родители со мной согласятся. Если потребуется, мистер Акерли, мы станем проверять всю корреспонденцию до последней буквы. Потому что именно мы, преподаватели, деканы и директор, отвечаем за ваши жизни и благополучие, пока вы находитесь в стенах Хогвартса, – спокойно, но довольно жестко заявил Дамблдор. – Так что примите к сведению некоторые изменения правил и напишите об этом своим близким.

– Но Попечительский совет еще не дал согласия, так ведь? – неугомонный Стюарт Акерли пытался докопаться до истины.

– Я не сомневаюсь, что мои предложения будут поддержаны. Это временная мера, так что сильно не расстраивайтесь, – сказал в заключение Дамблдор, постаравшись тепло и успокаивающе улыбнуться. Он был почти уверен, что уже знает имена студентов – Упивающихся Смертью. Лишь у двоих его объявление вызвало не возмущение и расстройство, а страх.

***

После его сообщения завтрак стал более шумным, чем обычно – все обсуждали грядущее нововведение, и каждый старался поделиться собственным мнением по этому поводу. Большой зал гудел как улей с разозленными пчелами. Отовсюду доносились горестные сетования о том, что теперь они не смогут увидеться с родителями, накупить себе сладостей и лишены даже такого небольшого развлечения, как прогулка в соседнюю деревню.

– И зачем ему это понадобилось? – Панси Паркинсон сверлила преподавательский стол подозрительным взглядом.

– Он же объяснил – забота о безопасности, – язвительный тон Забини не дал обмануться – он тоже не поверил директору, предполагая, что тот собирается просто воспользоваться ситуацией, чтобы ужесточить порядки в школе.

– Скоро заставит нас маршировать по команде и в туалет ходить под присмотром, – злобно бросил Нотт. – Вот вам яркий пример, к чему ведет нас политика ограничений.

– Пусть лишь попробует дотронуться до моего шоколада. И вообще, наша Гарпия никому не отдаст посылку – только мне лично, – Миллисента Булстроуд презрительно хмыкнула.

– А ведь и точно, – Дафна усмехнулась – всем был известен вздорный нрав совы Миллисенты, всегда готовой пустить в ход и клюв, и когти.

– Если адресовать пакеты декану или директору, то придется отказаться от родовых почтальонов, зачарованных исключительно на нас, – задумчиво произнес Драко, привлекая внимание сокурсников.

– И о какой безопасности тогда будет идти речь? Моя мама ни за что не согласится на это, – категорично высказалась Трейси Дэвис.

Приблизительно такие же разговоры велись по всему залу. Поттер не был студентом и не получал посылок, поэтому его не очень волновали ограничения, которые планировал ввести Дамблдор. Однако его беспокоило то, что у Северуса появится больше забот, и он уже размышлял о том, что следует предложить ему помощь. Как бы то ни было, но школьная программа для Гарри – уже прошедший этап, и здесь он находился лишь для создания видимости учебы. Его взгляд был прикован к преподавательскому столу. Присматриваясь к лицам педагогов, он пытался понять, как они отнеслись к возможному нововведению Дамблдора.

– И что там тебя так заинтересовало? – Драко посчитал, что еще рано говорить о том, что Попечительский совет может и не поддержать.

– Да так, ничего… Хотя… – Гарри как раз посмотрел на Трелони, сидевшую с краю стола, почти напротив слизеринцев. Она редко посещала завтраки, разве что вот как сегодня – в выходной. Ее кабинет располагался намного дальше всех остальных учебных аудиторий, поэтому было ясно, что ей не хотелось каждый день вместе со студентами бегом нестись на первый урок, чтобы не опоздать к его началу.

– Что это с ней? Подавилась, что ли? – Драко проследил за взглядом Поттера.

– Транс не вовремя, – бросил тот и кинулся к прорицательнице – она ела в одиночестве, отсев от коллег, и те не слишком обращали на нее внимание, так что прямо сейчас оказать ей помощь никто не торопился.

Гарри и Драко с первого курса старались сидеть поближе к учителям, чтобы иметь возможность оценивать их реакцию на разные новости, а при случае и подслушать особенно громкие разговоры. Подбежав к преподавательскому столу, Поттер невербальным заклинанием удалил из горла Трелони, впавшей в безучастное к реальности состояние, грозившую удушить ее пищу. Конечно же, своими действиями он привлек интерес не только профессоров, но и некоторых студентов, но так как стоял напротив Трелони спиной к залу, то многие подумали, что Гарри решил о чем-то посоветоваться с педагогом, и вернулись к обсуждению животрепещущей новости об ограничениях. Однако и Дамблдор, и Снейп сразу поняли, что происходит, стоило им лишь увидеть остекленевший взгляд Сибиллы, и они поспешили к Поттеру, не желая выпустить ситуацию из-под контроля.

Трелони сделала судорожный вздох, инстинктивно возвращая себе нормальное дыхание, при этом не отводя невидящего взгляда от Гарри, а затем, словно через силу выталкивая из себя слова, принялась вещать поменявшимся низким грудным голосом:

– Нет лица… Душа истлела… Обманут надеждой и покорен навек… Бездна зла, прячась в его тени, отберет силу у слабых, доверчиво склонивших головы… – она помолчала несколько секунд, было похоже, будто что-то мешает ей говорить, но потом все же продолжила: – Безвольный, лишенный оков, посеет, а воины Магии – пожнут… У Лорда Тьмы много тайн и возможностей, но они не спасут его. Час истины приближается…

Трелони закрыла глаза и начала оседать на стуле, благо, что Северус стоял рядом с ней, а не напротив через стол, как Гарри и Дамблдор, и смог не дать ей свалиться на пол. Но уже спустя пару мгновений прорицательница пришла в сознание и, удивленно взглянув на придерживавшего ее за плечо Снейпа, поинтересовалась:

– Северус, ты что-то хотел? – тот в ответ лишь криво усмехнулся и, не произнеся ни слова, отправился на свое место, предварительно выразительно зыркнув на Гарри. – Директор? Мистер Поттер? О!.. – она посмотрела на других преподавателей, несомненно, прислушивавшихся к ее словам, и понимающе кивнула. – Я что-то важное сказала, не так ли? Или не очень важное?

– Здесь не место это обсуждать, Сибилла, – Дамблдор казался понимающим и внимательным, но его взгляд оставался сосредоточенным и требовательным. – Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да, – Трелони, слегка отклонившись в сторону, оценила положение в зале – большинство студентов продолжали завтрак как ни в чем не бывало, но некоторые слизеринцы с любопытством уставились на происходившее за преподавательским столом. В последнее время Сибилла замечала, что ее дар стал активнее – вселенная спешила через нее о чем-то предупредить волшебников. – Спасибо, Альбус, за заботу. Со мной все нормально, – директор и Гарри уже возвращались на свои места, когда до них донеслись ее слова, адресованные явно себе самой: – Интересно, и кто же из них его принял?

Это был весьма интригующий вопрос, и Гарри даже оглянулся на Дамблдора, встретившись с его пытливым взглядом – тот, видимо, тоже не оставил реплику Трелони без внимания.

***

– Вот это финт! – Забини радовался как ребенок, впервые попавший в парк развлечений. – И что она там наговорила? А то слышно было так себе, – пояснил он, обращаясь к Поттеру.

Гарри на секунду задумался – стоит ли рассказывать текст пророчества или не торопиться, но его опередила Дафна Гринграсс, сидевшая ближе всех к преподавательскому столу:

– Всякую туманную чепуху и страшилки. Зло высосет из кого-то силу, а великие воины придут и победят его, – она махнула рукой, давая понять, что ее не слишком впечатляет подобное, не зря она и на прорицания не ходила.

– Это тебе не интересно, а вот я бы послушала еще раз. Блейз прав – только отдельные фразы сюда донеслись, – Панси отрешенно качала стаканом с соком.

– Нет лица… Душа истлела… Обманут надеждой и покорен навек… Бездна зла, прячась в его тени, отберет силу у слабых, доверчиво склонивших головы… Безвольный, лишенный оков, посеет, а воины Магии – пожнут… У Лорда Тьмы много тайн и возможностей, но они не спасут его. Час истины приближается… – решился все же Гарри, посчитав, что лишь усилит любопытство, попытавшись утаить сказанное Трелони. Ее пророчество на этот раз казалось еще более загадочным, чем те, которые Гарри уже знал. Повторив без запинки слова Сибиллы, Поттер сообразил, что, скорее всего, именно он и является принявшим это откровение оракула, конечно, если учения правы, и не может быть двух, запечатлевших в своей душе одно и то же пророчество. – Как видишь – профессор Трелони говорила не очень понятно даже для того, кто был рядом с ней.