– Вообще-то, Драко не нуждается в нашем одобрении, – посмеиваясь, высказался Рон. – Главное, чтобы ему его выбор был по душе, – дипломатично добавил он.

– Гарри, а ты? Уже присмотрел себе пару? – Гермиона не собиралась отступаться и решила проявить заботу о каждом из друзей. Она была счастлива с Виктором, который станет ее мужем, и хотела, чтобы и у остальных в личном плане все сложилось также хорошо. – Тебе нужно побыстрее определиться, иначе в сентябре придется отбиваться от тучи поклонниц и поклонников, преследующих тебя по пятам. Ты слишком лакомый приз – столь молод, а уже глава рода. К тому же у тебя нет всяких дядюшек, которые помешают будущим родственникам влезать в твои дела.

– Ты не первая такое говоришь, – усмехнулся Гарри. – Не беспокойся, я уже сделал выбор. Но я ничего вам не скажу, – улыбаясь во весь рот, заявил он, наблюдая, как Гермиона чуть ли не подпрыгивает на месте от желания выведать его секрет. – Пока не скажу. Вот соберемся в Брайстон-хаусе… – Гарри специально только намекнул и загадочно замолчал.

– Я сгорю от любопытства за три дня, – легонько толкнув Поттера в плечо, рассмеялась Гермиона. Драко в предвкушении интересных новостей потер ладони, а Рон лишь с пониманием ухмыльнулся. А затем они отвлеклись на разговоры о разных мелочах, не желая быть застуканными на обсуждении тем государственной важности, которые они рассмотрят в более подходящей обстановке.

Ближе к завершению раута Гарри подошел к Флер, подумав, что вполне приемлемо разобраться с одним из многих вопросов, ожидавших его внимания, прямо сейчас.

– Флер, не окажешь ли ты мне честь принять приглашение на обед по случаю моего дня рождения, который я организовываю в своей усадьбе тридцать первого числа? – учитывая, что за этот вечер они уже не раз беседовали с Флер, Гарри не стал ходить вокруг да около, тотчас перейдя к самому важному. Он все же решил прислушаться к совету Тома, хотя это в итоге и заставляло несколько пересмотреть план празднования.

– Ох! Гарри, мне так жаль! Поверь, я с превеликим удовольствием приняла бы приглашение, – Флер действительно выглядела слегка расстроенной. – Но, понимаешь, у нас на послезавтра портключ для пятерых. Мистер и миссис Уизли отправятся с нами, чтобы познакомиться с моими родителями и… – она кокетливо стрельнула глазами, – договориться на осень о помолвке.

– От всего сердца поздравляю тебя! Билл – отличный парень, и вы составляете прекрасную пару. Желаю тебе всего самого доброго! Ничего страшного, Флер, ты еще обязательно побываешь в моем скромном поместье, – Гарри искренне произносил правильные слова, но в душе все же был рад, что ему удастся воплотить в жизнь свои первоначальные задумки по празднику в Брайстон-хаусе.

***

Во время раута в Малфой-мэноре Том улучил момент и ненадолго исчез из главного зала, отправившись проведать Регулуса Блэка. За десять дней тот должен был уже достаточно окрепнуть, чтобы без последствий для здоровья перенести психологическую нагрузку при встрече с тем, кого когда-то ценил за знания, а сейчас считал давно погибшим. Войдя в комнату, где в тесном семейном кругу коротали время Сириус, Беллатриса и Регулус, Том снял с себя чары иллюзии. На пару минут в помещении залегла тишина.

– Ты? – Регулус был поражен. Он, конечно, уже читал в газетах о нападении на Отдел тайн и о том, что Поттера спас маг по фамилии Риддл, но он даже представить себе не мог, что это был именно тот самый Риддл, который возглавлял ортодоксов пятнадцать лет назад.

– Если ты спрашиваешь, являюсь ли я ранее знакомым тебе Томом Риддлом, то да, это я, – Том улыбнулся, обменялся рукопожатием с Сириусом и поцеловал ручку Беллатрисе. Он без церемоний занял четвертое кресло, словно специально для него приготовленное за карточным столом. – Так уж вышло, Регулус, что мне пришлось некоторое время оставаться вдали от всего, что происходило в нашем мире. Я полагал, что так принесу больше пользы, дав возможность волшебникам жить спокойно и не тревожиться за своих родных, чего однозначно не произошло бы из-за амбиций известного нам обоим мага. Ты ведь не забыл, кто был инициатором нападений в прошлом?

– Д-да, – Регулус кивнул, но было видно, что он все еще находился в состоянии глубокого шока. – Дамблдор… Он солгал о том, что Поттер тебя убил?

– Дамблдор много о чем врал в своей жизни, – Том хмыкнул. – Разве ортодоксы когда-нибудь угрожали мирным людям, как он всегда утверждал? Но я пришел не для того, чтобы обсуждать свою жизнь в добровольном одиночестве – об этом можно будет поговорить в другой раз, если ты захочешь. Я слышал, что у тебя возникли проблемы с восстановлением памяти. Это так?

– Кое-что я постепенно вспоминаю, но это всего лишь разрозненные фрагменты, – осторожно заметил Регулус.

– Я могу тебе помочь, – предложил Том, внимательно наблюдая за мимикой его лица. Походило на то, что подозрения Люциуса, будто Регулус почему-то просто не желал рассказывать о своем прошлом, были обоснованными. – Ты же не забыл, что я владею ментальными практиками?

– Да, я знаю, но… Я бы хотел, чтобы память вернулась сама, – Регулус почувствовал себя в западне. Отказываться от помощи – значит, не ценить усилия родственников по его лечению. Но и согласиться он не мог, потому что тогда Риддл сразу поймет – он уже вспомнил практически все, за исключением причины, по которой оказался в Блэк-хаусе со следами жутких побоев, как ему сообщили.

– Это твое право. Но имей в виду, что я готов в любое время поработать с твоим сознанием, чтобы ускорить процесс выздоровления. И еще… – Том достал из кармана артефакт, называемый уздой безволия. – Это было зажато в твоей руке, когда ты появился в родовом особняке. Я изучал чары на этом предмете, – кратко пояснил он, почему вещь находилась у него, а не у Сириуса, к примеру. – Ты в курсе, что это такое? – Том подал порванный ремешок Регулусу, чтобы он смог его рассмотреть.

Повертев в руках странную полоску кожи со сломанной застежкой, тот, пожав плечами, ответил:

– Даже не представляю, для чего это нужно. Похоже на ошейник, – он вопросительно посмотрел на Риддла.

– Это и есть ошейник. Для волшебника. Его используют, если хотят кого-нибудь лишить его личной воли и заставить воспринимать мнение своего хозяина, как собственное. Это подчиняющий артефакт мягкого действия, если можно так выразиться. Носящий это «украшение» не видит и не чувствует его на ощупь, пока не подвергнется чему-то вроде Круцио, – Том не сводил глаз с Регулуса, поэтому не пропустил момент, когда зрачки того резко расширились, а дыхание сбилось.

Стоило Регулусу услышать об ошейнике для мага, как в его мозгу полыхнула боль, словно его стегнули раскаленным прутом, а следом за ней пришло воспоминание: он, избитый до потери сознания, перед тем, как воззвать к магии рода, содрал со своей шеи что-то, очень подходившее под только что озвученное описание. Последний кусочек мозаики встал на свое место, и Регулус теперь точно знал, что он бросил Барти и сбежал от него. Он больше не испытывал желания вернуться, хотя еще утром думал, что уже через неделю будет вполне способен аппарировать и отправится к своему любовнику за ответами. Нужды в этом отныне не имелось.

– Мне жаль, но я не в курсе, почему эта вещь была у меня в руках, – несмотря на полностью восстановившуюся память, Регулус не торопился делиться своими знаниями. Ему требовалось время, чтобы все обдумать и сориентироваться в реальном положении дел. Он слишком долго жил вдали от настоящего магического мира. Чтение газет не может заменить непосредственного общения с теми, кто вершит историю – обычными людьми, волшебниками, политиками.

– Регулус, рассказать правду – в твоих интересах, если ты ждешь от нас доверия и помощи, – Тому не нужно было даже считывать поверхностные мысли, чтобы убедиться, что Регулус обманывает. – Я не представляю, что с тобой произошло, но из-за этого, – он показал возвращенную ему узду безволия, – могу предположить, что что-то не очень хорошее. У тебя есть брат и сестры, – он указал в сторону Сириуса и Беллатрисы, – которые помогут тебе разобраться в том, что происходит в магическом мире. Однако они не будут полезными тебе, если ты не расскажешь им, где жил все эти годы и что случилось. Поправляйся, – Том не стал дожидаться, что скажет Регулус, и покинул комнату. Уже закрывая за собой дверь, он услышал слова Сириуса и ответ на них: