– Знаешь, я раньше, до Азкабана, очень уважал Аластора. Он был моим наставником. Но после того, что он провернул с Альбусом, обманом став моим законным супругом, я его возненавидел. Когда выяснил о его роли в смерти Лили – моя ненависть возросла многократно. Но… У него были свои принципы и, как ни странно это прозвучит – честь и совесть. Он ошибался и на многое закрывал глаза, но сознательно никогда не шел ни у кого на поводу, если считал это неправильным. Так что его все же было за что уважать, – Сириус перестал рассматривать известный до последней черточки интерьер своего кабинета, перевел взгляд на портрет отца и был рад увидеть в его взгляде поддержку, а затем посмотрел на Гарри. – Мне по-человечески жаль его, но скорбеть по нему я не стану. Он заплатил по счетам, – Сириус четко выразил свое отношение к случившемуся с Грюмом. – Кстати… – он чарами призвал с полки деревянную то ли коробку, то ли довольно скромно оформленную шкатулку. – Здесь воспоминания Аластора. Каждый флакон подписан, – Сириус поднял крышку, демонстрируя содержимое. – В тетради найдете все, что он успел записать о работе Ордена Феникса и о Дамблдоре. Я пролистал – там есть важные сведения. Альбус, конечно, держал Грюма подальше от своих темных делишек, но аврорский нюх Аластора позволил ему теперь вспомнить о подозрительных моментах, на которые он раньше просто не обращал внимания, доверяя Дамблдору. Аластор всегда был аврором в душе, поэтому он заверил тетрадь в министерской магической канцелярии. Так что все написанное в ней можно приобщить к любому делу в качестве доказательства.
– Вот это отличный ход, – Гарри не скрыл восторга профессиональностью Грюма. – Да будет Госпожа к нему справедлива и снисходительна, – искренне пожелал он, надеясь, что его слова не останутся без ответа. Гарри не имел понятия, что происходит с людьми после смерти – об этом Госпожа наотрез отказалась говорить, ссылаясь на то, что Гарри об этом не следует даже задумываться, пока его дух не окрепнет достаточно для подобных знаний. – Отдам Тому – пусть сам разбирается, как это лучше использовать. Я еще не вникал в тонкости планов, касающихся свержения Дамблдора с пьедестала. Вот летом как раз этим и займусь, – пояснил он, почему так сильно рассчитывает на решения Риддла.
– Раз уж разговор зашел о делах, то, полагаю, тебе будут небезынтересны мои предположения насчет местонахождения Люпина. Ты упоминал о нем вчера во время нашей беседы через зеркала и просил, если что… – Сириус отвел глаза, словно ему было неловко.
– Мне показалось, или ты и в самом деле как-то замешан в его исчезновении? Дамблдор был прав, и ты помог ему? – Гарри заметил небольшое смущение крестного, но не мог себе представить, чтобы тот вдруг захотел спасти того, кто его чуть не погубил.
– Что? Нет! Я не помогал ему, но я… Я предупредил, что буду требовать для него законного наказания. Он перешел все границы! Совсем помешался из-за своего запечатления! Я же рассказывал? – Гарри сдержанно кивнул, подтверждая, что в курсе, и Сириус продолжил: – Он решил, что делает мне одолжение, освобождая от брака с Аластором! Какова самоуверенность! В общем… Это я вынудил его сбежать. Он заверял, что Альбус намерен защитить его и настаивать, чтобы инцидент рассматривался как несчастный случай. Но моя позиция в этом вопросе, особенно после признания Люпина, что он умышленно отправил Аластора в Арку, наверняка свела бы на нет все попытки Дамблдора. Люпин понял, что я хоть и числюсь в беглых узниках, но смогу с легкостью добиться своего, действуя через тебя. А ты уж точно не горишь благодарностью ему за то, что с тобой произошло. Так что, – Сириус развел руками, – это с моей подачи он кинулся в бега. Но я же не догадывался, что Ремус окажется полезен, – бросил он в свое оправдание. – И еще… Я не желаю ему смерти, а ведь именно так карают оборотней за убийство. Я просто ему угрожал, чтобы заставить сбежать. Все же он когда-то был другом.
– Да уж. Подпортил ты игру. Но что сделано, то сделано, – Гарри невесело улыбнулся. – Хотя это как посмотреть, возможно, наоборот – помог, – он хмыкнул. – Нам его побег выгоден не меньше, чем подтверждение им некоторых фактов. Так что ничего с Люпином не случится, если будет вести себя как следует, – довольно уверенно заявил Гарри. – Ты же не считаешь, что он осмелился на самоубийство? Не знаешь, куда он мог спрятаться? Подумай, не было ли у него тайных мест, где можно затаиться.
– Я сегодня полдня об этом размышлял. Покончить с собой у него кишка тонка. Не знаю, как он попал на Гриффиндор со своими тараканами в голове. Скорее всего – это Альбус подсуетился. Ремус всегда был чересчур нерешительным, хоть и всеми способами пытался это скрыть от окружающих. Наши с Джеймсом юношеские выходки, не делавшие нам чести, – сразу оговорился Блэк, – служили неплохим для него прикрытием в этом плане. Так что даже его побег – это весомый шаг, – Сириус презрительно усмехнулся. – Отважился же! Насчет тайных мест… Нет у него никаких схронов, по крайней мере, мне о них не известно. К его дому, где он в последнее время жил, я утром смотался – там ничего не осталось из-за пожара. Однако я вспомнил, что еще в школе после инцидента со Снейпом… ну, ты в курсе… – Сириус уже давно покаялся в своем жестоком юношеском поступке. – Люпин тогда намеревался уйти в стаю, где вожаком был тот, кто его обратил. Нам с ним пришлось несколько раз серьезно потолковать, пока не уговорили не совершать глупостей и остаться среди волшебников.
– Считаешь, он и сейчас туда направился? А ты знаешь, где это? Или хотя бы – кто конкретно его обратил? – Гарри хотелось обрести хоть какую-то зацепку – уж слишком важное свидетельство мог подтвердить Люпин.
– Фенрир Грейбек его укусил еще в детстве по просьбе родителей, спасая от какой-то болезни. Это незаконно, но в подобных случаях, когда на кону стоит жизнь мага, обычно на обращение смотрят сквозь пальцы. Где обитает стая – не имею ни малейшего представления. Оборотни таким с волшебниками, как правило, не делятся, а только со своими. Хотя в Министерстве стоит полюбопытствовать, – подсказал Сириус и решил уточнить: – Какие-то сведения могут найтись в Отделе регулирования магических популяций. У них есть отдельное Бюро по регистрации и контролю оборотней. Никогда ранее не интересовался, какие именно данные они собирают. Но мне кажется, что там вполне можно разжиться чем-нибудь полезным. Конечно, я не утверждаю, что Люпин подался туда, но… Мне больше ничего не приходит на ум, – Сириус покачал головой, выражая свою неспособность реально помочь с делом поиска Ремуса.
– Спасибо за наводку. Обязательно проверим. Сегодня уже поздно, – Гарри посмотрел на часы, – чиновники, скорее всего, уже отправились по домам. Но завтра займемся зондированием этого варианта. Сириус, а Дамблдор был в курсе желания Люпина вернуться к стае? Не опоздаем ли мы? Северус рассказывал, что директор был чересчур зол на оборотня за своеволие.
– Вряд ли, – Сириус все же задумался на несколько секунд. – Нет, определенно, с Дамблдором тогда Люпин своими планами не делился. Да он, по всей вероятности, и нам устраивал истерики, грозя бросить школу, лишь для того, чтобы привлечь к себе внимание. Ну… это мне теперь так кажется. А Альбус всегда настраивал Ремуса на то, чтобы он подавлял своего внутреннего зверя, что тому с успехом и удавалось, калеча свою природу оборотня.
– Спасибо за информацию. Надеюсь, она нам пригодится. Ты же понимаешь, насколько важно сейчас доказать, что лже-Волдеморт и Том – это разные люди. А тут такой удачный момент – они практически одновременно находились в одном месте с кучей свидетелей, а оборотень может подтвердить, что это разные люди. Да, магические твари имеют неравные права с волшебниками, но в данном случае тому же Дамблдору отмахнуться от такого факта окажется непросто, – Гарри решительно поднялся с дивана. – Мне уже пора домой. Том там, наверное, заждался. Прости, что пока не приглашаю в гости. Не знаю, когда к себе в Брайстон-хаус попаду, а…
– А то место, что ты зовешь домом, недоступно для посторонних, – продолжил вместо него Сириус. – Понимаю, не переживай. Будь на связи и сообщи мне, если разыщите Люпина.
