– Он отрекомендовался как мистер Риддл. Я об этом упоминал, – спокойно заявил Гарри, отмечая, как пристально на него смотрит Скримджер. – Мне кажется, что вы уже не знаете, о чем бы еще меня спросить. Мы закончили разбираться? – холодностью тона Поттер дал понять, что не намерен отвечать на провокационные вопросы.

– Да. Ознакомьтесь и заверьте подписью, – Руфус подал бумаги опроса. – И я попросил бы вас известить своего близкого человека, который сопровождал вас в Отдел тайн, что ему необходимо явиться в Аврорат для дачи показаний.

– Если увижусь с ним – обязательно передам вашу просьбу, – пообещал Гарри, забирая бумаги у Формана, оценившего их глазом специалиста. – Прошу, мистер Скримджер, в дальнейшем держать со мной связь исключительно через моего адвоката. Я летом планирую путешествовать по Британии, но он всегда сможет меня разыскать, – Гарри обозначил головой поклон Форману, благодаря его за помощь.

– Мистер Поттер, надеюсь на ваше сотрудничество в расследовании, – попрощался Скримджер.

– Безусловно, – Гарри не стал задерживаться и переступил каминную решетку, бросая под ноги дымолетный порошок и называя адрес перемещения: – Кабинет директора, Хогвартс.

***

Фадж, сидя за своим рабочим столом, с минуту молча с ухмылкой рассматривал Тома, а затем все же высказался:

– Бедный Руфус! Да, я тоже был до крайности поражен, узнав твое имя. Но ему сложнее. Скримджер не зря занимает пост главы Аврората – он прирожденный поборник законности, отличный специалист и неподкупный по своей натуре. Он получил в свои руки факты, но до поры до времени не может пустить их в ход в полной мере из-за клятвы, которую мне пришлось с него взять. Надеюсь, он простит меня. Не хотелось бы терять столь преданного своей работе сотрудника, – Корнелиус вздохнул и покачал головой. – Ну и какой следующий шаг ты предпримешь, Том? Кому следующему раскроешь тайну своей личности?

– Давай для начала разберемся с последствиями происшествия с Поттером, а потом уже подумаем о моем триумфальном возвращении к нормальной жизни. Знаешь, надоело скрываться, особенно учитывая причину – меня и моих людей оклеветали и банально подставили, – отмахнулся Том, но тон его был серьезным и убедительным.

– Я не спрашивал раньше, но… Тебе ведь небезразлична судьба Поттера, не так ли? Почему? – в кабинете они находились вдвоем – без толпы помощников и докладчиков по чрезвычайной ситуации, что являлось исключительной редкостью в последние пару дней. Поэтому Фадж, воспользовавшись случаем, решился утолить свое любопытство.

– Дамблдор планировал сделать из него марионетку, такую же, как и многие прочие игрушки Альбуса. Однако я этого не допущу. Большего я пока сказать не могу, Корнелиус, прости. Но обещаю – ты станешь одним из первых, кто окажется в курсе всего интересного, что произойдет в магическом мире в ближайшие несколько лет, – Том усмехнулся в ответ на вопросительный взгляд Фаджа и пояснил свои слова: – По-другому и не может быть, ведь ты будешь занимать кресло министра.

– Уверен? – Корнелиус приободрился – в заявлении Риддла он не почувствовал притворства.

– Однозначно. Ты же заметил, что никто не спешит выставлять свою кандидатуру – все понимают, что у них нет шансов. Твоя команда доказала, что вы способны прислушиваться к нуждам общества, – Том намекал на изменение курса руководства, откорректированного по советам ортодоксов. – За эти полгода твой рейтинг значительно повысился. Так что я убежден – победа за тобой. Пора назвать точную дату выборов министра.

– Последний день лета? – Фадж уже давно для себя все решил, и ему не потребовалось время на обдумывание предложения.

– Вполне подходит. Если объявим в ближайшие дни, то соблюдем правила, предусмотренные законом. Кандидатам, если таковые все же найдутся, придется поторопиться со своими заявками – долго размышлять им будет некогда, – вслух произнес свои мысли по этому поводу Том. – Давай задание Пию – он все устроит в лучшем виде. Пусть займется всем, что положено для кампании, а нам все же необходимо окончательно разобраться с Отделом тайн, – он оглянулся на дверь – в кабинет, коротко постучав, вошел Малфой в сопровождении Тикнесса. – Вот ты-то нам и нужен, – Том уткнулся взглядом в Пия, усаживавшегося за длинный стол. – Невыразимцы что-то уже узнали насчет проникновения посторонних?

– Портключ изготавливался в единственном экземпляре. Его создатель поклялся магией, что не пытался изготовить копию, – по-деловому приступил к отчету по этому вопросу Тикнесс. – И он же после просмотра воспоминаний некоторых из нас, кому детальнее удалось рассмотреть артефакт в руках преступника, заверил, что внешне тот идентичен его работе. Так что сейчас выясняется – а что же мы уничтожили в присутствии целой комиссии? Для этого собирают воспоминания наблюдателей, но пока что ничего ценного не отыскали, к тому же не все соглашаются предоставить их. Закон по ментальным практикам не позволяет нам требовать.

– Давайте выпустим указ или сделаем дополнение к… – начал Фадж.

– Нет. Нельзя, – покачал головой Том, прерывая его. – До выборов – точно не следует предпринимать ничего, что можно истолковать как подтасовку фактов или использование служебного положения для достижения личных интересов. Здесь, разумеется, не совсем тот случай, но не стоит рисковать. А кто отказался дать воспоминания?

– Игнатиус Пруэтт. Не представляю, что на него нашло, но он сказал, что ничего необычного не помнит, поэтому не намерен делиться тем, что при любых обстоятельствах не принесет пользы. Вздорный человек, – Пий пожал плечами. – Остались Олдертон и Дамблдор – с ними пока еще не беседовали об этом. К Уильяму подойдут завтра после заседания Визенгамота, конечно же, при условии, что он на него явится, как обязался в ответной записке на уведомление. Дамблдор предупредил, что на малый совет не придет – якобы накануне отправки студентов из Хогвартса он не может покинуть школу в связи с загруженностью делами. Но его все равно планируют к концу недели еще раз вызвать – слишком много вопросов к нему у следователей.

– Я хочу присутствовать на его допросе. Это возможно? – Фадж все же не был в курсе всех тонкостей и не знал, что по такому поводу говорит закон.

– Только с его согласия. Но… Думаю, для министра можно сделать исключение и воспользоваться щитом хамелеона. Я посоветуюсь на этот счет, – пообещал Тикнесс.

– А что с Шеклболтом? Насколько сильно он влип? – поинтересовался Том, на этот раз адресуя вопрос Люциусу – тот по распоряжению Фаджа сейчас вплотную работал со Скримджером.

– Готовятся документы на снятие его с должности – понизят до рядового аврора за использование служебного положения для оказания услуги постороннему лицу. Однако, учитывая, что Дамблдор вроде как пришелся к месту и формально помог сдержать агрессию преступников, – Люциус развел руками – против фактов не попрешь, – Кингсли пока больше ни в чем особо не обвиняют. Разве что еще в утаивании от следствия важных показаний Люпина.

– М-да… А зачем на самом деле Альбус там появился и какие цели преследовал? Почему не предупредил об угрозе, если подозревал что-то подобное? Ведь можно было просто запретить Грюму вход в Отдел тайн, – Фадж задавал риторические вопросы, не ожидая на них ответов – он понимал, что об этом знает лишь один Дамблдор.

– Вот следователи и хотят еще раз побеседовать с ним, – холодно заметил Люциус. – Мне тоже было бы любопытно присутствовать на его допросе, – отметил он как бы между прочим. – Руфус негодует, но не жаждет твоей крови, – обратился он к Тому. – Его расстроил тот факт, что он не может открыто воспользоваться полученными сведениями о твоей личности. Вернее тем, что мистер Риддл, спасший Поттера, является тем самым Волдемортом, которого ранее называли Темным Лордом и так далее. Его прямо разрывает от желания докопаться до истины, вывести всех на чистую воду и вытрясти из них правду. Я объяснил ему опасность непродуманных решений, и он немного успокоился. Мы с ним поладим.