– Альбус, я видел, как мистер Люпин кинул проклятие в Грюма. Что послужило поводом для такого поступка, мы окончательно выясним, когда получим разрешение Визенгамота на применение Веритасерума. Думаю, к среде мы сможем собрать малый совет для вынесения ряда постановлений подобного характера. А до того времени я не могу просто так отпустить твоего человека… – Фадж действовал исключительно в рамках, установленных правилами, и тем приятнее ему было поставить на место зарвавшегося Великого чародея, привыкшего, что раньше любое его слово приравнивали чуть ли не к закону. – Не нужно так кривиться – ты привел мистера Люпина с собой, и именно ты сейчас печешься о его благополучии. Так что он – твой человек, – Корнелиус многозначительно посмотрел на Дамблдора, давая понять, что вкладывает в это утверждение гораздо больший смысл, чем обозначение обычного спутника. – Почти человек… – уточнение прозвучало вполне миролюбиво, но указывало на то, что сущность Люпина не являлась тайной.

– Я ручаюсь, что Ремус по первому требованию явится для дачи дополнительных показаний, – Альбус выплюнул обещание, словно одна мысль о необходимости его произнести отравляла жизнь. Оставлять Люпина в застенках Аврората было крайне рискованно. Веритасерум даже оборотню развяжет язык, так что следовало обезопасить себя от его откровений, взяв надежную магическую клятву или, что еще лучше, банально обработать Обливиэйтом.

– Как там мистер Поттер? – Фадж выглядел искренне волновавшимся, и это вызвало своеобразную ревность у Дамблдора.

– Он без сознания. Но не рассчитывайте, что, стоит ему только прийти в себя – и я сразу же разрешу тревожить мальчика следователям, – Альбус постарался предстать заботливым директором.

– Мы будем действовать в пределах законных полномочий. Надеюсь, ты не станешь нам препятствовать. Ты уже и так поспособствовал тому, что скрылся один из участников событий, – прозрачное предостережение легко сорвалось с губ Фаджа.

– Ты же видел, что мистер Поттер был заинтересован в этом маге. Он его тут же кинулся спасать. Так же как и случившееся с мальчиком, несомненно, очень огорчило того человека. Я не мог оказаться столь черствым, чтобы не позволить ему убедиться, что мы предоставим мистеру Поттеру всю посильную помощь, – парировал обвинение Дамблдор, недовольно хмурясь. – Прости, что я не стал его ни о чем расспрашивать – не до того было. Поттер требовал всего моего внимания, – заявления звучали язвительно и, как ни странно, выглядели слишком правдивыми. Многолетняя практика притворщика не подводила Альбуса.

– Не забудь, что ты отвечаешь за мистера Люпина. Не допусти, чтобы и он исчез в неизвестном направлении, как и этот неведомый мужчина, сопровождавший мистера Поттера, – на прощание предупредил Фадж. Он жалел лишь об одном – не в его силах было отказать Великому чародею, все еще наделенному массой полномочий, в его прошении отдать задержанного под личную ответственность.

***

После освобождения Люпин по распоряжению Дамблдора сразу же отправился вместе с ним в ставку Ордена Феникса. Перед тем как лишить Ремуса опасных воспоминаний, Альбус посчитал нужным предельно подробно расспросить его обо всем, что тот помнил из событий прошлой ночи, и о том, что тот успел рассказать в Аврорате.

– Нам надо понять, что случилось с Поттером. От этого очень многое зависит и прежде всего – его выздоровление, – Дамблдор устроился во главе стола в основной комнате штаба, чтобы придать их беседе деловую окраску. У него не было ни малейшего желания задерживаться здесь дольше необходимого.

– Может, все же позволишь мне сначала немного отдохнуть? Меня допрашивали десять часов без перерыва. Я даже не вполне уверен, что одинаково отвечал на повторявшиеся вопросы, настолько они меня замучили своими постоянными «зачем», «почему» и «для чего», – не скрывая своего раздражения, выдал Ремус.

Столь резкое замечание удивило Дамблдора – обычно Люпин покорно выполнял все его требования. Откуда ему было знать, что за последние сутки для Люпина много чего изменилось в его восприятии реальности. Прежде всего, он ликовал – путь к Сириусу был свободен. А вместе с тем он с содроганием вспоминал, что чуть не потерял Блэка навсегда. Ремус был готов в ноги поклониться Снейпу за спасение своего запечатленного партнера. К тому же его душили обида и ярость из-за того, что Дамблдор оставил его в Министерстве на растерзание аврорам. Хоть Альбус сейчас и пытался исправить положение, но дело-то по обвинению уже никуда не исчезнет. Люпина обуревали эмоции, и большинство из них подстрекали его выйти из повиновения. Видимо, страх за Блэка разорвал путы подчинения.

– Я вижу, что ты измотан, но дело не терпит отлагательства, так что отдых подождет. Повтори еще раз все с самого начала. Для меня, – жестковато, не давая спуска, приказал Дамблдор.

– С какого начала? – обреченно уточнил Люпин.

– С того момента, когда получил от меня сообщение, приглашавшее в Хогвартс.

С полчаса Дамблдор, игнорируя недовольство и усталость Ремуса, внимательно слушал его рассказ, иногда выпытывая детали. Когда история дошла до того, как Поттер аппарировал, Альбус вдруг вспомнил, что тогда совсем не почувствовал сигнала о том, что кто-то пересек защитные чары Хогвартса. Его маячок, прикрепленный к обуви Поттера, конечно же, к тому времени уже, скорее всего, развеялся, но стандартное уведомление от охранного контура ведь должно было прийти, а Альбус почему-то не заметил его. Еще вечером Ремус, появившийся в директорском кабинете почти что следом за ними с Северусом, вызвал у него легкое удивление. Но подтверждение, что Поттер покинул территорию школы, как-то отодвинуло на задний план размышления по этому поводу. Альбус был готов все списать на собственную рассеянность, хотя в нее и верилось с трудом. Но все же задал вопрос:

– Ремус, а в каком месте Гарри пересек границу антиаппарационного купола? Он вышел через ворота?

– Ах да… Хорошо, что спросил, – Ремус и впрямь выглядел уставшим до невозможности и чуть ли не засыпал на ходу. – Поттер, похоже, и не преступал за черту защитного контура, насколько я могу судить. Он не дошел до выхода в Хогсмид, а спустился к озеру и оттуда переместился.

– Не может такого быть. Ты, наверное, не сориентировался в темноте, и Поттер по берегу прошел за…

– Альбус, ты сам отмечал тот факт, что без моих способностей сложно было бы проследить за ним в темноте. Так вот я говорю – Поттер не покидал территорию школы, – в тоне Люпина прорезались упрямство и даже некоторая гордость тем, что только он – оборотень – без использования специальных чар имел возможность все детально рассмотреть в ночь новолуния. – Он не дошел до границы. Можем позже, когда я отдохну, пойти, и я покажу, где это произошло.

– Несомненно. Рассказывай дальше, – приказал Дамблдор, мысленно делая отметку, что с Обливиэйтом придется подождать. Но вот с «экскурсией» на берег Черного озера стоило поторопиться, ведь до вызова Люпина в Аврорат оставалось дня два-три, не больше. Альбус был уверен, что министр найдет рычаги влияния для того, чтобы срочно собрать малый совет Визенгамота.

На прямой вопрос о том, умышленно ли Ремус бросил проклятие в Грюма, тот не стал юлить:

– Да! Ты сам заявил, что предателям не место в наших рядах. Разве я не так тебя понял? Это был твой приказ – и я его выполнил, тем самым чуть не погубив Сириуса! Ты знал, что так случится? Что это было? Про какие узы он кричал? – Люпин выглядел возмущенным, а его голос звучал требовательно, даже сонливость как рукой сняло, когда речь зашла о Блэке.

– Я не давал тебе такого приказа, – жестко осадил его Дамблдор. – Не перекладывай ответственность на меня. Да, я говорил о том, что расстроен возможным предательством Аластора. Но я не инициировал его ликвидацию. Он был моим другом, и я никогда не смог бы так поступить. Это стало исключительно твоим решением, Ремус.

– Теперь ты меня обвиняешь? Альбус! – Люпин задохнулся от негодования, но крыть было нечем – Дамблдор и в самом деле не отдавал четкого распоряжения, он лишь намекал, что Ремус сам поймет, что нужно предпринять. Обида и злость накатили с такой силой, что хотелось по-волчьи рычать. Но, с другой стороны, Люпин ни капли не жалел о содеянном, ведь отныне его Сириус свободен от навязанного Альбусом супруга.