***

Идти на гербологию было уже поздно – неприятная беседа с директором затянулась. До конца урока оставалось около получаса, а Гарри еще требовалось бы добраться до теплиц, где проходили занятия. Да и состояние Поттера не располагало к тому, чтобы сейчас отправляться туда, где кто-то мог ненароком добавить последнюю каплю раздражения в чашу его и без того расстроенного самообладания. Демонстрировать свое негодование, сорвавшись на невинного, Гарри не хотел. Поэтому, недолго думая, он поспешил в Тайную комнату, по пути отправив Северусу и Тому послание через браслет: «Дамблдор на меня ментально напал. Я у Салазара». Уже спустившись в подземелье и немного к тому времени обуздав свой гнев на директора, Гарри решил предупредить Драко, написав ему: «Со мной все в порядке. Буду позже». Уже в который раз за последний месяц Поттер благословил провидение, благодаря которому он в итоге озаботился созданием средства связи.

Салазар, как и обычно, оказался весьма внимательным слушателем, которому досталась роль внимавшего, когда Гарри, без остановки вышагивая по кабинету и выразительно размахивая руками, весьма экспрессивно изливал негодование на «старую пиявку» до того момента, как закончился урок и Снейп смог добраться до Тайной комнаты.

– Ты как? – Северус с тревогой разглядывал Поттера. Несмотря на то, что Дамблдор был самоучкой в ментальных практиках, его нельзя было недооценивать. Невероятно сильный маг, правильно распорядившись собственными умениями, мог причинить немалый вред даже мастеру менталистики.

– Я справился с его атакой на мое сознание. И даже не ответил тем же, – ответ прозвучал до смешного похожим на хвастовство своими успехами и выдержкой, и Гарри, поняв это, криво усмехнулся.

– Молодец, – Северус подошел ближе и, взяв лицо Гарри в ладони, заглянул в глаза, пытаясь выяснить – насколько много в его словах было пустой бравады и не стоит ли срочно принимать меры по купированию последствий нападения. – Ты и в самом деле выстоял под его напором, даже не выдав себя, – Северус удовлетворенно улыбнулся и притянул Гарри к себе, обнимая и делясь своими силами.

– Ты прочел это по моим глазам? – находясь рядом с будущим партнером, Гарри отчетливо почувствовал, как напряжение начало его отпускать. На душе становилось спокойно, возвращалась твердая уверенность в подконтрольности эмоций и ситуации.

– Не знаю, имеют ли они к этому отношение, но я сейчас полностью убежден, что не ошибаюсь в выводах, – Северус тщательно скрыл некоторое замешательство, не понимая, откуда у него появилось это впечатление полной сопричастности, давшее знание о том, что пережил Гарри. – Мне кажется, что ты, сам того не заметив, каким-то образом передал мне слепок своих эмоций. Я не в курсе подробностей того, что произошло, но ярко ощущаю твое отношение к нему, – Северус кивнул Салазару на портрете, наконец-то вспомнив, что они здесь не одни. – Том тоже сейчас придет.

– Уже пришел, – в кабинет быстрым шагом практически ворвался Риддл. Одним цепким взглядом оценив состояние Гарри, он облегченно вздохнул, почти насильно отбирая его у Северуса и обнимая. – Я этому старому пердуну припомню все, когда придет время. Он заплатит за каждое свое преступление, недоумок, возомнивший себя богом на земле. Подыхать он будет долго и чрезвычайно мучительно. Я не садист, но для Альбуса обязательно сделаю исключение!

– Со мной все нормально. Извини, что так напугал, – Гарри растерянно смотрел на Северуса из-за плеча Тома, судорожно прижавшего его к себе.

– Том, я понимаю, что ты в последнее время чувствуешь себя несколько обделенным нашим вниманием… – начал Северус, тоже немного недоумевая от такой излишне эмоциональной реакции партнера.

– Ох, знали бы вы, как мне хочется поскорее заявить Альбусу, что он проиграл. Этот ужасный случай с Гермионой ясно показывает, что Дамблдор потерял терпение и готов на рискованные действия. Я боюсь, что могу не успеть вам помочь из-за того, что все еще нахожусь на нелегальном положении, – Том ослабил хватку, невольно насмехаясь над собственными порывами. – Пора мне выходить из тени.

– Как только освободим наших из Азкабана, – Северус настойчиво подтолкнул Тома к дивану, – тогда ты и заявишь миру о своей неубиваемости. А пока придется потерпеть.

– Вот потом и повеселимся, – Гарри вовремя сдержался, чтобы не рассмеяться – на лице Тома отразилось очень выразительное предвкушение мести Дамблдору. Удобно устроившись между будущими партнерами, Гарри без предисловий перешел к делу: – Дамблдор сегодня решил побеседовать со мной сразу после обеда, даже невзирая на то, что у меня еще было занятие по гербологии. Видимо, не желал, чтобы я успел прийти в себя после прочтения статьи о том, что стряслось с Гермионой. Так сказать, надеялся сыграть свою партию на волне моего праведного гнева. Но не сложилось, – Гарри по памяти передал подробности разговора с Дамблдором, не забыв расписать и случай с ментальной атакой. – Я просто не пропустил его в свое сознание – пусть считает, что это родовая защита сработала.

– Но ты дал Альбусу понять, что заметил его попытку легилименции. Как думаешь, сколько ему понадобится времени, чтобы догадаться, что ты разбираешься в ментальных практиках? К тому же на уровне, далеком от дилетанта? – Северус задал практически риторический вопрос.

– Даже если он узнает, что Гарри мастер – это уже ничего не изменит, – задумчиво произнес Том. – Какие бы планы Альбус на твой счет ни строил, – обратился он к Поттеру, – ты сегодня лишил его любых надежд на благополучное разрешение дел. Вероятнее всего, ты ему больше не нужен. Учитывая злопамятность этого скунса, он попытается навредить тебе или и вовсе…

– Что-то сегодня ты слишком пессимистично на все смотришь, – Гарри понимал, что, четко и однозначно высказавшись о своих позициях, из состояния завуалированного противостояния он перешел практически к открытой войне с Дамблдором, но все же не видел причин, из-за которых тот решил бы срочно организовывать покушение. – Конечно, в свете уверенности директора в том, что я сам прибегу к нему за помощью, можно предположить, что он попробует еще как-то мне навредить для устрашения, но на мое физическое устранение он не пойдет. Дамблдор сам сделал из меня национального героя, – Гарри насмешливо фыркнул, – так что теперь до последнего будет пытаться каким-нибудь образом использовать это себе на пользу, а для этого я должен оставаться живым.

– Логично. Но не забывай, что и гибель национального героя можно использовать как стимул для усиления народного недовольства. Для того, чтобы сыграть роль знамени, живой ты Альбусу подойдешь лучше, но это не обязательное условие. Прости… После похищения твоей подруги я на все смотрю исключительно пессимистично, – высказался в ответ на замечание Том. – Главное – будь предельно осторожен. Не переоцени свои шансы. У Альбуса сейчас начнутся трудные времена. Буквально на днях Беллатриса выйдет на свободу – очередное судебное заседание послезавтра и, скорее всего, оно окажется последним. Затем потихоньку и остальных вытащим. И каждый из вышедших на волю будет Дамблдору как кость в горле. Попечительский совет его прищучил и чуть ли не лишил должности. Визенгамот тоже работает в таком режиме, словно Альбус там никто. Ведь пересматриваются судебные дела, по которым он либо выступал главным обвинителем, либо являлся председателем заседания, поэтому сейчас не имеет права занимать те же позиции, будучи, по сути, чуть ли не ответчиком по поводу неверно принятых решений. С Фаджем он в ссоре, – Том перечислил основные неприятности Дамблдора. – Все это явно не способствует доброму расположению духа. Еще и ты отказался выступить с ним плечом к плечу.

– Я буду исключительно осторожным, – пообещал Гарри, соглашаясь с доводами Тома. – Когда вы рядом, все кажется мне таким… не то чтобы неважным, но не составляющим проблему, что ли, – он посмотрел на Тома, а затем на Снейпа и невольно облизнулся, выдавая свои желания.

– Так вот для чего ты устроил панику и вынудил нас сюда примчаться, – Северус насмешливо приподнял бровь. – Нашел причину, чтобы мы все бросили и прибежали целоваться с тобой? – несмотря на свои приправленные ехидством слова, он притянул Гарри поближе и, бросив лукавый взгляд на Салазара, сделал то, чего от него явно ожидали – его губы были требовательными, а язык нахальным, сразу проскользнув в рот и начав там свою игру.