– Не Поттеров, а только Лили, – напомнил Аластор, подхватившись со стула и встав напротив Дамблдора, впившись в его лицо напряженным взглядом – он не ожидал такого поворота. Раньше Альбус никогда даже не намекал на то, что готов пойти на шантаж. – Не боишься, что я и тебя за собой утащу за убийство Джеймса Поттера?

– Нет – не боюсь. Потому что ты его убил, а не я. И не спеши уверять меня, что воспоминания смогут тебе помочь. Я пытался избавить мир от Волдеморта, а ты убил ни в чем не повинных Поттеров! Вот как это будет выглядеть со стороны! – Дамблдор мстительно ухмыльнулся.

– Я Джеймса не убивал! – Аластор быстро проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что при должной сноровке и в самом деле можно все представить именно в таком свете. – Мы с тобой повязаны тайной смерти Поттеров!

– Ошибаешься. Джеймс был убит очень древним «проклятием василиска». Он умер, встретившись с тобой взглядом и притянув к себе твою магию, которая и прикончила его, – Альбус сделал паузу, позволяя Грюму осознать услышанное.

– Он был мертв, когда я зашел в прихожую, где он лежал, – упорствовал Аластор, не желая верить, что его и здесь подставили.

Грюм знал о проклятии, которое упомянул Дамблдор – магически сильные убийцы иногда пользовались им. Самое сложное и ненадежное в его применении заключалось в том, что оно отменялось обычным Фините. А значит, жертву следовало не только обездвижить, но и воспользоваться специальным заклинанием, чтобы она не могла закрыть глаза, а заодно и лишить возможности разговаривать до того, как она встретится с кем-нибудь взглядом. К тому же слезы тоже мешали срабатыванию этого заклятия, поэтому время реального действия этих изысканных чар – всего какая-то минута после применения заклинания для глаз. Преступник очень рискует при этом попасться, особенно если желает убедиться, что «проклятие василиска» сработало. Случай же с Джеймсом Поттером был удобен для их использования. Аластор ведь не ожидал, что Альбус решит его подставить.

– Нет. Он не был мертв, когда ты только увидел его – валяющегося внизу лестницы. Его убил ты, позволив вашим взглядам встретиться. И это можно доказать, обнаружив даже через столько лет остатки твоей личной магии на амулетах, которыми он был увешан, хоть это и не спасло его от моего колдовства, – Дамблдор прошелся по комнате туда-сюда, позволяя Грюму еще раз вспомнить все хорошенько и проанализировать сложившуюся ситуацию. – Если ты захочешь утянуть меня с собой, я, конечно, пойму. Но не забывай, что я никогда не оставляю спину неприкрытой. Любой наш разговор в прошлом я сумею перед судом интерпретировать в свою пользу. И для этого найдутся свидетели. Ты же признавался, что с детства восхищался моим умом, поэтому должен понимать: все сказанное мной – правда.

– Но я могу рассказать об этом разговоре, – использовал последний довод Грюм, уже понимая, что проиграл.

– Нет. Мы позаботимся, чтобы ты не сделал ошибку. Мне нужна от тебя клятва о неразглашении, – Дамблдор выразительно повертел волшебную палочку в руках. – Аластор, не вынуждай меня на крайние меры, – на удивление, тон, с которым Дамблдор угрожал, был мягким и лишь чуточку насмешливым, словно он бранил за съеденные перед обедом сладости. – Давай продолжим наше сотрудничество, не допускавшее сбоев много лет.

Грюм, помедлив с минуту, поклялся, как того от него и требовали. Умирать прямо здесь и сейчас ему не хотелось.

– На заседании, если тебя все же вызовут в свидетели, ты будешь строго придерживаться прежних договоренностей и не станешь упоминать о потерянном ребенке миссис Лестрейндж и тому подобном. И еще… – Альбус прищурился, будто раздумывал, стоит ли озвучивать свой приказ. – Я уже предупредил Блэка, теперь и тебе скажу то же самое – уговорите Поттера… Гарри Поттера вступить в Орден Феникса. Ты в этом жизненно заинтересован. Представь, что случится, если мальчишка взбрыкнет… А он открыто заявил, что мне не понравится, если я заставлю его выбирать сторону в противостоянии. Так вот, если он переметнется к ортодоксам, то ему может взбрести в голову и проверить, от чего умерли его родители. Темная магия весьма искусна в том, чтобы отыскивать ответы у мертвых. Так что я ожидаю твоего содействия еще и в этом вопросе – Поттер обязан подчиниться мне. Как вы с Блэком это сделаете – ваша забота. Уговаривайте, заставляйте, Империо используйте – мне все равно. Но до лета мальчишка должен согласиться стать моим союзником по крайней мере в глазах общественности. У вас есть пара месяцев, – бросил Дамблдор и, не дожидаясь ответа, покинул комнату.

Аластор еще некоторое время не мог сдвинуться с места, словно его придавило тяжестью осознания собственного положения – мнимой дружбе с Альбусом пришел конец. Не рискнув отправиться в таком состоянии на работу, Грюм вернулся домой, надеясь хорошенько обмозговать свои дальнейшие действия. Первое, что приходило на ум – это спрятаться в Блэк-хаусе вместе с Сириусом и не показывать носа там, где до него способен дотянуться Альбус.

***

Аластор метался по своей комнате, будто зверь, запертый в клетке, когда к нему без стука вошел Блэк и язвительно поинтересовался, что его так разозлило и огорчило, заставляя грохотать своим протезом на весь дом. Узнав о клятве, которую пришлось дать Грюму, Сириус ненадолго задумался, а затем озвучил свои выводы:

– Этот обет не навредит тебе, он просто не позволит рассказать что-то. Но узы нашего «замечательного» брака гарантируют, что у тебя не будет от меня тайн, иначе я способен ненароком тебя убить, требуя ответа, а магия не должна допустить подобного. По крайней мере, это касается периода после закрепления партнерства. Следовательно – ты можешь попытаться мне сообщить, что так стремится скрыть Альбус. Обещаю, не стану на тебя давить и требовать деталей. Я не изверг, к тому же ты еще можешь оказаться полезен мне, – Сириус не захотел выглядеть слишком заботливым, сведя все к выгоде.

– «Проклятие василиска», – попробовал Аластор сказать самое важное и, не почувствовав сопротивления магии, добавил: – Оно было на Джеймсе Поттере, – помедлив несколько секунд, Аластор слегка расслабился. – Похоже, ты прав, и у меня нет от тебя секретов.

– Может, ты воспоминание скинешь? – Сириус ощутил, как в груди нервно заколотилось сердце. Он понял, что сейчас, скорее всего, узнает, чья магия убила Джеймса. Он с ужасом подумал, что это мог быть и он сам, явившись на место преступления, однако потом вспомнил о том, что партнерское кольцо сообщило ему о смерти Джеймса еще до того, как он отправился в Годрикову Лощину.

Они прошли в гостиную, куда Блэк принес думосбор, и Аластор попытался извлечь воспоминание. Но ни с первой, ни со второй попытки ему это не удалось.

– Нет. Не получится. Клятва не позволяет, – сдался Грюм.

– Жаль. Тогда рассказывай, что сумеешь, – Сириус расстроился – они теряли косвенное доказательство.

Аластор уложился минут в десять, которые для Сириуса были наполнены болью, гневом и жаждой пойти разорвать Дамблдора на куски голыми руками. Блэк и раньше знал, кто виновен во всем, что произошло с Поттерами, но со временем он смог свыкнуться с мыслью, что отмщение придет позже. Сейчас же новые сведения снова породили в нем бурю ярких, но далеко не светлых эмоций.

– Аластор, уйди на работу, – изо всех сдерживая свою мстительную натуру, мертвым голосом попросил Сириус. Грюм лишь кивнул ему в ответ и покинул Блэк-хаус, благодарный супругу за выдержку. В первое время, когда Сириус только узнал о том, что именно Аластор приложил руку к гибели его друзей, он срывался на жестокость, и редко обходилось без побоев или и чего похуже.

***

Немного придя в себя, Сириус связался с Гарри и, пообещав объяснить все позже, попросил устроить ему встречу с Риддлом. Обращаться к Малфою он не решился, не зная, насколько тот в курсе случившегося с Поттерами. Том встретил его в пабе «Хромой Дракон», откуда они аппарировали в какой-то лес – Сириусу было безразлично, и он даже не смотрел по сторонам, спеша поведать все, что выяснил от Грюма.