– Тебя все время не было, – сказала она.

– Кто-то должен был искать гребаное мясо, – ответил он.

– Мы найдем твою косулю… завтра… на том же месте… место помнишь? – Кэрол теряла мысли. – Дэрил. Наверное, думал, что я совсем чокнулась? Возвращайся. Домой, к нам… Дэрил… Возвращайся ко мне.

Она еще дышала, но глаза сами закрылись. Чувствовала, как Дэрил перевернул ее на спину, как нащупывал пульс, прижимался ухом к ее груди и говорил что-то – Кэрол чувствовала вибрацию его голоса, уходящую к ней под кожу.

– Еще здесь, – прошелестела она. – Я не слышу. Что?

Дэрил повторил.

– Не слышу… Не смей ничего… Завтра глупо… Поймешь… Дэрил?

Он не отвечал. Лес затих. Перестали петь птицы. Не шумели кроны деревьев.

– Дэрил?

Кто-то целовал ее веки.

Сердце замерло.

Кэрол хотела есть.

========== День 9 ==========

Кэрол знала, где искать. И Дэрил действительно был там: стоял на кладбище, растерянный, лохматый и босой, в одних только джинсах и футболке на прохладном утреннем ветерке.

– Эй, – тихо сказала она. Дэрил обернулся. – Привет.

Он, волоча ноги, подошел к ней, схватил за плечи. И вдруг сделал шаг назад.

– Что за черт, – прохрипел Дэрил.

Кэрол улыбнулась.

– Что за черт, – повторил он. Обернулся – туда, где, по всей видимости, должна была быть могила Кэрол. – Мне сон приснился. Стремный.

Кэрол медленно закатала рукав рубашки, показывая чистое предплечье. Дэрил дотронулся до ее кожи шершавыми пальцами.

– Это был не сон. Дэрил, только не говори, что ты все-таки притащил меня сюда!

Она пыталась шутить и ободрять его, но в то же время чувствовала ледяной ужас, пробирающийся к ней.

Это не какая-то пустая могила с крестом во дворе тюрьмы, над которой они когда-то даже посмеялись. Тело Кэрол по-настоящему опустили в землю – и, скорее всего, не в первый раз. Она не знала, что было после того, как ее случайно застрелила Эшли, а Дэрил свидетелем тогда не стал, слишком глубоко загуляв в лесной чаще. Но Кэрол подозревала, что и в тот день долго думать не стали.

А еще она помнила тот голод. Разрывающий, всепоглощающий.

Помнила, как, растеряв способность слышать и видеть, в густой темноте чувствовала одно: запах. Запах Дэрила.

– Хочешь кофе?

– Не хочу я кофе. – И тут же кивнул: – Давай.

Она привела его в дом – в свой дом. Нюхала кофейные зерна, пока бурлила вода. Дэрил сидел на высоком барном стуле, вцепившись пальцами в кожаное сиденье, похожий на дикого кота. Под глазами у него залегли черные круги.

– Не спал до утра? – Кэрол пододвинула к нему кружку.

– Я сидел там. – Дэрил отхлебнул черный кофе. – Там, ну…

– На кладбище?

– Да. Не собирался уходить. А проснулся в своей постели.

Кэрол мешала кофе ложкой. Она все еще чувствовала, как сладко пахнет Дэрил. Не запах его одежды, не запах его волос. Запах плоти, и солоноватый – крови.

– Ты всегда просыпаешься в своей постели, – сказала она. – Ни разу не замечал, чтобы это было… странно?

– Когда в лесу остался. – Дэрил хмурился, смотрел недоверчиво. – Ночевать устроился на дереве. А вчера утром здесь проснулся.

– Не насторожился?

Дэрил пожал плечами:

– Ну, подумал, что вернулся ночью и забыл. С ног валился, себя не помнил.

Дэрил Диксон. Тот самый, который не удивится, даже если перед ним разверзнется земля и из дыры выпрыгнут черти.

Она вдруг протянула руку и со смешком взъерошила волосы у него на макушке. Дэрил дернулся в сторону:

– Чего ты?

– А ты чего? Боишься меня?

– Не… - Он теперь следил за ее рукой, не отрывая глаз.

– Я не призрак.

– Черт. Знаю.

– Я говорила тебе, что не умру. Ты совсем не поверил?

Он допил кофе маленькими глотками, обжигаясь, и пока чашка не опустела, не начал говорить.

– Тебя не было. – Вытер губы ладонью. – Ясно? Ты… – Кадык на его горле скакнул. – Мертвая лежала. Напрочь. Пока глаза не открыла.

– Сказала ведь тебе, уходи!

– Ага. Уйдешь тут. – Дэрил принялся бродить по кухне, трогая столешницу, стуча по ней костяшками. – Глаза открыла, и я тебя…

Кэрол не могла это слушать. И в то же время понимала: если он не расскажет, то не сможет до конца осознать.

– Я тебя… Мне пришлось.

– Знаю.

– Ножом.

– Я понимаю, Дэрил.

– Это был конец. Это был… конец. – Он резко вскинул голову: – Или я сейчас сплю? Сплю, а?

– Нет. Все началось заново: этот день и мы.

– Как такое быть может?! И давно?

– Девятый день пошел.

– Дерьмо…

Он сел на пол у стены, сложив руки на коленях. Кэрол опустилась рядом.

– Не меняется ничего, – сказала она, – и никто ничего не помнит. Как заевшая пластинка, понимаешь? Все делают одно и то же, каждый день. Я думала, что и ты среди них… До вчерашнего дня. Я уже умирала здесь один раз, Дэрил. – Говорить об этом было тяжело и странно. – Я как будто теряю бдительность. Или это новое время пытается что-то сказать мне. Меняешь день слишком сильно – умираешь. Как наказание.

– Бред.

– Полный.

– А если бы я?..

– Умер? Проснулся бы утром, как ни в чем не бывало.

– А Рик? Остальные?

– Тоже, но они не запоминают.

Дэрил с хрустом начал грызть ноготь на большом пальце.

– Я не знаю, как отсюда выбраться, – сказала Кэрол. – Мне жаль, что тебе пришлось пройти вчера через такое. Но теперь ты понимаешь.

– Вечером… – Дэрил бесцеремонно сплюнул кусочек ногтя на пол. – Когда все разошлись уже… – Никак не мог произнести вслух хоть что-то, связанное с похоронами. – Та старая миссис, про которую ты говорила в лесу.

– Миссис Косби?

– Ага. Она упала c лестницы. Мэгги сказала. – Дэрил наконец-то встретился с Кэрол взглядом.

– Ты тогда понял, что я говорю правду?

– Думал, совпало. Или нет… Не знаю. Надеялся. – И вдруг, без перехода: – Ты рассказала ему?

– Кому?..

– Ему.

Кэрол старалась не думать про Тобина. Как и остальные жители этого дня, он превратился в мираж, запрограммированую игрушку. Ей одинаково больно было видеть, как Тобин каждое утро повторяет одни и те же слова, и как остальные обращаются к ней с одними и теми же репликами. По утрам она все быстрее убегала из их спальни, уворачиваясь от объятий, поцелуев, от любого проявления чувств: это было ненастоящим.

Но Дэрил ждал ответа, и Кэрол бросила:

– Нет.

– Он вчера был… сам не свой.

Что можно ответить на эти слова? Да, Тобин, наверное, горевал. Как и в тот день, когда Абрахам ворвался в город с ее безжизненным телом на руках. Но разве это горе было настоящим, если на следующий день никто о нем не вспоминал?

– Что ж, а сегодня он в порядке.

Но вопрос про Тобина был, похоже, лишь вступлением.

– Когда ты поняла? Что этот день… такой?

– В отличие от тебя, мне не потребовалось столько времени.

– Черт, Кэрол.

– Знаю, знаю, в лесу все и так одинаковое.

– Почти сразу, да?

– Дня через два.

– И молчала?

– Дэрил, зачем мне было рассказывать об этом кому-то? Меня бы приняли за сумасшедшую. Дали бы теплый плед и успокоительное. Смотрели бы с сочувствием, а наутро забывали бы. Нет, спасибо.

– Но как ты выжила?

В голосе Дэрила не было любопытства, во взгляде – тоже. Было что-то, похожее на боль, если только ему действительно могло быть так больно за нее. Он перестал прятаться за недоверием, смотрел обеспокоенно.

Она встала и протянула ему руку:

– Пошли.

Дэрил ухватился за ее ладонь и вскочил. Она повела его на улицу, не отпуская руки, и только на крыльце Дэрил смущенно отстранился, делая вид, что ему нужно что-то достать из карманов. Так ничего и не достал.

Они встретили Карла и Джудит. Дэрил похмыкал в ответ на вопросы Карла о том, пойдет ли он сегодня охотиться. Кэрол подхватила малышку на руки, и они продолжили путь уже втроем. Завернули к Дениз, слишком рано: Саша и Тара, сонные, проспавшие не больше трех часов после вылазки, только-только заносили в кабинет помятые коробки с лекарствами. Кэрол оставила Дэрила сидеть на окне с Джудит, а сама проворно начала распихивать лекарства по стеклянным полкам под удивленным взглядом Дениз. Дэрил следил за ней, и даже когда Джудит схватила его за нос и потянула, не потерял серьезности.