— Брехун твой Джереми. Как он этих призраков в тумане увидел? Я ноги-то разглядеть не могу толком, а он корабль с призраками увидал.

— Сам ты брехун! — огрызнулся матрос.

— А я тоже такую историю слышал. Только не в тумане видели, а в полночь, в полнолуние. Увидели корабль, подошли к нему, а там только крысы и мёртвый капитан за столом в каюте. И больше ни души.

Пираты зашептались между собой. В такую историю верилось больше, чем в призраков.

— Был один капитан в голландском флоте. Ван дер Декен, кажется. Лет пятьдесят назад, — я узнал голос Николаса. — Пошёл он, значит, через мыс Горн. И, как назло, налетели шторма. Вся команда просила его назад повернуть, но он был упрям, как баран. Три дня и три ночи пытался он в пролив зайти, но каждый раз приходилось поворачивать обратно. И как только команда взбунтовалась, Ван дер Декен призвал дьявола.

На баке повисла звенящая тишина.

— И что, дальше-то что? — воскликнул кто-то нетерпеливый.

— Шкипер продал ему душу. В обмен на то, чтоб пройти через мыс. И он прошёл. Но теперь и сам капитан, и вся его команда обречены скитаться до второго пришествия.

— Святая дева Мария.

— А если ему на пути встретится кто-то ещё, — продолжил Николас. — Голландец убьёт каждого живого человека на судне, во имя Сатаны.

— Брехня, — произнёс я.

— Брехня или нет, но я, когда ещё мичманом был, лично видел фрегат с чёрными драными парусами. И наш кэп удирал от него, как ещё ни разу ни от кого не удирал, хотя он тем ещё смельчаком был, — ответил Янсен.

Впереди раздался глухой стук, будто что-то врезалось в корпус нашего шлюпа. Все переполошились и побежали к носу, перегибаясь через фальшборт. В тумане никто не мог ничего разглядеть, но стук повторился и один из матросов спустился за борт на тросе.

— Это бочка! — крикнул он сквозь белую пелену.

— Поднимай, — приказал старпом, спуская вниз ещё одну верёвку.

Через пару минут бочка стояла на палубе, источая гнилостный трупный запах и заливая всё потоками воды.

— Ну, посмотрим, чего нам Нептун подарил, — протянул Уолш, топором сбивая крышку.

Запах в ответ едва не сбил нас с ног.

— Черт побери, Уолш, что там? — воскликнул кто-то из тех матросов, кто нашёл в себе силы остаться поблизости.

— Мясо, — ответил старпом. — Выбрасывайте за борт, пока мы тут от запаха не сдохли.

Бочка тут же отправилась обратно, на корм рыбам.

— Что, Ричи, так испугался протухшего мяса, что лёг в дрейф? — хохотнул кто-то в тумане. — Сдрейфил?

— Заткнись, Дженкинс, — рыкнул старпом. — Все, живо по местам!

Когда в полдень я снова вышел на палубу, то не поверил, что вчерашний туман в самом деле был реален. Небо, пронзительно голубое, раскинулось широким куполом, без единого облачка, только чайки купались в этой синеве, кружась над нашим кораблём. Бирюзовая вода плескалась за бортом, словно призывая окунуться в прохладную морскую пучину, спасаясь от палящего солнца.

Я встал на юте, рядом с вахтенным, взял квадрант и повернулся к солнцу. Колокол пробил трижды, компас показал, что солнце точно на юге, и я привычно выставил линейки на горизонт и небесное светило. Несколько нехитрых расчётов, и я получаю результат — 25 градусов, 10 минут. Надо записать в судовой журнал.

На горизонте виднелась целая россыпь островов, один из которых был нашей целью. Близость к сокровищам приятно грела душу, но кроме меня и капитана про них никто не знал. Некоторые думали, что мы идём в Бостон, поторговать, остальные надеялись, что капитан прознал про какие-то тайные караванные пути, и мы идём их пограбить. Матросы даже не догадывались, что всё гораздо проще и прибыльнее.

Нужный нам остров лежал западнее всех остальных, в стороне от торговых путей и вдалеке от ближайших посёлков. Глубина здесь не превышала десяти футов, и можно было разглядеть в кристально чистой воде песчаное дно, водоросли и разнообразную морскую живность. Ветер и волны намыли длинную песчаную косу, которая с другой стороны превращалась в удобнейшую бухту, закрытую от непогоды.

«Левиафан» бросил якорь неподалёку от поросшего густой тропической растительностью берега.

— Неплохое местечко, — протянул Томас, выбираясь из шлюпки и оглядываясь.

Пологий песчаный берег тянулся на несколько сотен ярдов, над ним возвышались кокосовые пальмы, а чуть дальше начинались самые настоящие джунгли.

— Если есть родник, то из этого острова получится отличная база, — сказал я.

На берег высыпали пираты, радостные от того, что под ногами снова твёрдая земля. Пахнуло дымом — кто-то уже разжёг костёр, некоторые сразу же отправились в джунгли поохотиться на коз, а самые ленивые расположились в тени пальм и устроились спать. Мы с Томасом и ещё несколькими пиратами пошли вглубь острова, поискать какие-нибудь следы испанской команды.

Как только я шагнул под зелёный полог тропического леса, то в очередной раз поразился многообразию флоры, которая окружала и завоёвывала всё, до чего могла дотянуться. Свежий морской воздух сменился душным и влажным воздухом джунглей. У каждого на висках выступили бисеринки пота, а рубахи промокли насквозь. Нам приходилось прорубать себе дорогу через лианы и кусты, размахивая тяжёлыми мачете. Тут же поднялась целая туча москитов, и я вспомнил, за что ненавижу сельву и тропики.

— Ненавижу москитов, — пробурчал я, в очередной раз оставляя от насекомого лишь мокрое место.

— А ты им наоборот, очень нравишься, Эд, — хохотнул один из пиратов.

— Почему карибов они не едят? — спросил я, показывая рукой на идущего впереди индейца из нашей команды. Тот спокойно шёл, не обращая ни на кого внимания.

— Приелись уже наверное за столько лет, — философски рассудил Томас.

Впереди, в зарослях, показался силуэт козы, одной из тех, что привезли сюда моряки, чтобы на острове всегда можно было найти пропитание. Робертс, один из матросов, вскинул мушкет и выстрелил, почти не целясь. Коза упала замертво, и стрелок, насвистывая похабную песенку, отправился за ней. Пираты одобрительно заворчали, отмечая хороший выстрел. Свежее мясо, пожаренное на открытом огне, после солонины всегда кажется самым вкусным блюдом на свете. Ради таких моментов стоило жить.

Где-то в джунглях раздались ещё несколько выстрелов, и мы отправились обратно, предвкушая роскошный обед. На берегу уже вовсю кипела жизнь, и было шумно, как в большом городе. Охотники освежёвывали добычу, самые нетерпеливые уже пили ром, который по такому случаю взяли с собой на берег, кто-то уже успел подраться, пьяный Дженкинс стрелял по кокосовым пальмам из пистолетов, а пираты кричали и аплодировали, приветствуя каждый сбитый кокос.

Добытое мясо поделили поровну с каждым членом команды, и пираты разделились на мелкие группки вокруг костров. Я расположился у костра с Филиппом и Николасом, которых никто к своему костру брать не желал. Мы закопали кусок мяса в угли и сели прямо на песке.

— Выглядит так, будто мы здесь пассажиры, а не часть команды, — нахмурился я.

Николас приподнял шляпу и удивлённо посмотрел на меня.

— Я уже привык, — произнёс Филипп. — На меня просто не обращают внимания.

— Странно, вам не кажется? — Николас понизил голос и улыбнулся. — Я многое слышал о Береговом Братстве. Больше плохого, конечно, но все члены там на равных.

— Они просто не знают, как со мной обращаться, — хмыкнул я. — Два капитана на одном судне это перебор.

— Три капитана, — поправил меня голландец.

— Три капитана, да. А Филипп изначально поставил себя так, словно вынужден был присоединиться.

— Но я и правда был вынужден! — воскликнул он. Теперь, через месяцы плавания, он был совсем не похож на того мальчишку-рыбака, которого я чуть не убил на Доминике. Филипп загорел, возмужал и стал более жёстким.

— Ты мог сдаться властям и вернуться домой. Рассказать всю правду под присягой, и суд наверняка поверил бы тебе, особенно если бы позвали твоего отца в свидетели. Но ты решил пойти со мной, и это к лучшему. Настоящий мужчина не должен всю жизнь ловить сардин.