Утром Семен проснулся в отличном настроении. Был замечательный летний день. Вспомнив все, что с ним произошло вчера, еще раз поразившись незаурядной внешности молодой женщины и ее поведению, он встал. Позавтракав, отправился навестить знакомых и друзей.

Вначале Семен поехал к Алексею Владимировичу Богданову. Это был известнейшей в Таганроге адвокат, друг их семьи. Именно он оказал влияние на выбор Семеном профессии. Это ему принадлежит нашумевший когда-то процесс, когда он добился для своего клиента оправдания за ввоз из Греции товара по морю без пошлины.

В законе сказано, что нельзя ввозить товар без досмотра таможни – на кораблях, на лодках, на баркасах и т. д. Но не было в этом перечне слова «фелюга». А клиент ввез товар именно на ней. И Богданов, отыскав этот крючок, добился оправдания своего клиента.

Подъезжая к дому Богдановых, Семен столкнулся с его сыном Сашей, с которым они вместе росли и были друзьями.

– Семен, ты откуда здесь? – изумился Саша.

Он кинулся к Семену, друзья обнялись.

– Ох, осторожно, – охнул Семен

– Что такое, в чем дело?

– Недоразумение, попал в потасовку, подвесили.

– Боже, когда же ты успел, если говоришь, что только вчера приехал? – удивился Саша.

– Успел, не доезжая до дома.

– Ну, вот что, поехали в клуб, там у меня назначена важная встреча, а по дороге все подробно расскажешь. Потом к обеду вернемся домой, а вечером – в оперетту, идет «Сильва». Примадонна – блеск, ты ее не знаешь. Протеже самого князя Мещерского, некая Лиза Оленина. Голос так себе, но сама – прелесть, я влюблен.

Друзья рассмеялись и покатили в клуб.

Вечером они отправились в оперетту. Театр оперетты – небольшой, недавно отстроенный, убран с провинциальной помпезностью, много бархата и позолоты, кресла очень удобные. Таганрог – город небольшой, а если учесть, что население его разделено на общественные слои, где каждый слой жил своей жизнью, то нетрудно догадаться, что все знали друг друга до десятого колена. И, естественно, приезд любого нового члена общества не оставался без внимания.

Лишь войдя в вестибюль театра, Семен окунулся в знакомую с детства обстановку, без труда узнавал знакомые лица. Вот градоначальник Корякин Федор Иванович – рослый, обрюзгший, очень хитрый, властолюбивый интриган 58 лет. Жена его Марья Антоновна – ему под стать, пожилая дама.

А вот Медведев Иван Иванович, зрелых лет промышленник, строит рыбозавод в Таганроге. Он вкладывает средства в расширение порта. На его благотворительные пожертвования строится каменная лестница к морю в парке города. Имеет крупные дела в Ростове, Москве. Любит широко гульнуть. Недавно женился. Молоденькая жена разодета по последней моде. Раскланявшись с молодыми людьми, Иван Иванович представил Семена Петровича своей жене, с которой тот не был знаком.

Свободин Кузьма Егорович, директор гимназии. Небогатый интеллигент-просветитель, полный передовых идей, со своей женой Антонидой Евлампиевной, дамой в очках, на голову выше мужа. Она заведует сиротским домом, очень строгих правил.

Семен невольно весь подобрался, вновь почувствовав себя гимназистом.

Так, переходя от одного к другому, здоровался Семен с таганрогским обществом. Но вот – уже третий звонок. И все это море блеска, цветов, бархата, кружев и духов полилось по рядам и креслам. Зал был хоть и небольшой, но уютный. Видимость и звук – отличные. Предвкушая удовольствие, молодые люди приготовились слушать и смотреть «Сильву».

Конечно, молодому, блестящему, пожившему несколько лет в Петербурге Семену уже после двух актов стало скучновато: и голоса были не очень хороши, и примадонна была далеко не блеск, как выразился Саша. Но это не мешало Семену с удовольствием взирать на публику, на сцену.

– Но что такое? Не может этого быть… – невольно прошептал Семен.

– Да что случилось? – забеспокоился Саша.

– Послушай, Александр, кто это на балконе слева? В зеленом, рядом с маленьким, плешивым господином, похожим на купца?

– A-а, это Мирзоян Ашот Маркович, глава купечества. Жена его два года как померла, так он женился на очень молодой бесприданнице, хотя она дворянского рода. Ей 25, а ему 60, но что делать, зато богат. У него дочь, старше ее, живет в Ростове, и сын где-то служит. Говорят, что жена наставляет ему рога. Очень ревнив. А она, знаешь, доводится нам дальней родственницей. Мы хорошо знаем друг друга. Хочешь, представлю?

– Конечно, еще спрашиваешь! Пойдем, сейчас будет антракт.

И едва дождавшись антракта, молодые люди прошли в ложу Мирзояна. Да, это была та самая дама, которую Семен выручал из беды. Семен смотрел на Ольгу Николаевну, не замечая никого вокруг. В глазах ее были испуг и лукавство. Подавая ему руку при знакомстве, Оля поднесла пальчик к губам: мол, молчите… И это как-то уже объединяло их.

Растерянный и недоуменный взгляд Семена показался подозрительным Ашоту Марковичу, и он всячески старался отделаться от молодых людей. Чтобы не быть назойливыми, те вышли в фойе.

– Ты понимаешь, Саша, это та самая девушка, которую я вчера выручил из беды, о которой я тебе рассказывал. Как она туда попала? Это просто неправдоподобное пришествие. Непостижимо! Попробуй, друг, устроить нам с ней встречу. Я не думаю, что могу нанести им визит. Ты видел, как кипел от злости ее муж?

– Успокойся, Семен, будет тебе встреча, что-нибудь придумаем. Пойдем в зал. Кончился антракт.

– Нет, Саша, ты иди, а я попозже подойду. Немного побуду здесь один. Ты обратил внимание, что Мирзояны уехали, не досмотрев спектакль до конца. Это все Ашот Маркович. Азиат… Мучитель!

Оставшись один, Семен, едва пришедший в себя после удивительной встречи, был потрясен.

– Чудо как хороша! Ольга Николаевна! Оля! Оленька…

Перед ним стояли огромные, в пол-лица, зеленые глаза, к которым так шел зеленый бархат ее платья. Небольшого роста, великолепно сложена, выглядела Оля изумительно. 25 лет ей никак не дашь, самое большое – 18–19. Семен прошел в зал. Вряд ли он следил за ходом спектакля – мысли его были далеко.

Дни летели незаметно, наполненные до отказа встречами, событиями. Конечно, Александр познакомил Семена ближе с Олей на одном из вечеров, которые давали сливки общества, куда наперебой приглашался Семен, где были дочери на выданье.

Вся та история с погоней оказалась мало занимательной.

Ольга, переодевшись, ушла на свидание, а ревнивый муж послал ищеек по следу – узнать, с кем. Ее, наверное, можно понять: ну что ей – молодой, веселой, красивой, еще не жившей, ничего не испытавшей в жизни, – муж, которому седьмой десяток, и который уже вас испытал и пожил в свое удовольствие. Ей хочется радости, веселья. А он посадил ее в «золотую клетку». Вот она иногда и срывалась, и даже не столько из-за увлечения кем-то, а просто от злости на безрадостную жизнь.

Но тут, похоже, между молодыми людьми завязались серьезные отношения.

Таганрог – город небольшой, ничего не утаишь, пошли слухи.

Если б молодость знала, а старость могла… Как нельзя лучше сказано. Но молодость не хочет знать, пока сама не пройдет через все. Ей хочется самой любить, радоваться и разочаровываться. А старость, она что ж? Только богатый опыт да покой, но и она не желает сдаваться.

Семен был влюблен, никого не слушал, ничего не замечал. Никакие увещания друзей и знакомых не помогали. Алексей Владимирович Богданов потихоньку сообщил батюшке Семена о сложившихся обстоятельствах. Он боялся, как бы тот не попал в какое-либо недоразумение. Ведь Мирзоян был ревнив и злопамятен. Ему терять нечего, кроме молодой жены, и он своего не упустит, будет драться руками и зубами. Вырваться Оленьке из его когтей не так-то просто.

Петр Семенович срочно приехал в Таганрог. Узнав, в чем дело, решил сам во всем разобраться. Он знал своего сына как никто хорошо и понимал, насколько ранима его душа. Он видел, что здесь нельзя идти напролом.

Некоторое время отец и сын, живя вдвоем, не касались темы влюбленности Семена. И только когда Петр Семенович понял, что больше тянуть нельзя, так как у Семена кончается отпуск и надо что-то предпринять, решился на серьезный разговор с сыном.