– Ждите звонка! – величественно изрек «живой пейджер».

Памятуя о взбучке, полученной утром от хозяина, журналист помчался к Попкову немедленно и, благоразумно воздерживаясь от комментариев, почтительным тоном передал ему предложение Овечкина. Заслушав доклад «заслуженного правозащитника», убийца задумался. На обычно блеклой, невыразительной физиономии Виталия Николаевича в настоящий момент читалось ироническое оживление. Невзирая на обширную практику в области заказных убийств, с подобным анекдотичным казусом он сталкивался впервые. Впрочем, будучи человеком серьезным, деловым, Виталий Николаевич не стал размениваться на пустопорожнее хихиканье, а направил мысли в сугубо практическом направлении. Надо выполнить оба заказа. Однозначно. Весь вопрос – в какой последовательности? Наиболее логичным представлялся следующий вариант: получить деньги с Овечкина, ликвидировать его (Хлыстов разместил заказ первым и вдобавок предоставил подробнейшую информацию о «мишени»), а потом устранить самого Хлыстова.

Следует отметить, убийца придавал большое значение понятию «профессиональная этика». Если гонорар уплачен – работа будет выполнена. Несмотря ни на что! Он не считал возможным «продинамить» клиента, пусть даже мертвого. В глубине души Виталий Николаевич немало гордился своей специфической честностью, в определенной степени заменявшей ему «вредную привычку» – совесть. Попков уже раскрыл рот, собираясь дать посреднику соответствующие наставления, как вдруг киллера посетила блестящая идея. «Можно во много раз упростить процедуру исполнения обоих заказов! Одним ударом двух зайцев!»

Хлыстов, помнится, высказывал готовность всячески помочь? Вот пусть и поможет! Уговорит Овечкина встретиться с ним у кафе «Зарница» на улице Березовой[33], в субботу, третьего апреля… Допустим, в час дня! Напротив кафе расположен выселенный дом, из окон которого очень удобно поражать мишени на пятачке у входа в «Зарницу». Да и пути отступления лучше не придумаешь. На первом этаже с противоположной стороны здания широкий пролом. Через него попадаешь прямиком на заброшенную стройплощадку, обнесенную дырявым забором. (Похоже, дом собирались реставрировать, но почему-то застопорились.) Дальше за стройплощадкой многолюдная, оживленная улица. Выстрелил, положил винтовку и спокойно удалился. Попков обнаружил это место три дня назад по чистой случайности. Проезжая по городу, он почувствовал жажду, затормозил у первого попавшегося кафе, намереваясь выпить стакан сока или минеральной воды, вышел из машины и… замер, завороженно уставившись на нежилой дом. Наметанный глаз профессионала моментально вычислил траектории стрельбы, сходившиеся у дверей заведения. «Как было бы хорошо хлопнуть кого-нибудь именно здесь, – мечтательно подумал Попков. – Например, вон из того окна на третьем этаже. Схожу-ка осмотрюсь!»

Позабыв о жажде, он тщательно обследовал внутренности ветхого, запущенного строения и преисполнился искреннего восхищения. Прямо слов не хватает!!! Класс!!! Виталий Николаевич не жалел о времени, потраченном на изучение позиций, подспудно надеясь: «Когда-нибудь домик пригодится!» И ведь действительно – пригодился!

Итак, план проведения операции – ясен! Осталось определить стоимость Хлыстова.

«Пускай будет тоже двадцать тысяч, – без колебаний решил экс-майор. – Чтоб, значит, по справедливости. Чем, собственно, Хлыстов хуже Овечкина?!»

На губах появилась едва заметная улыбка.

– Эй, педик! Слушай меня предельно внимательно! – вслух обратился он к журналисту.

Спустя всего три часа после свидания в парке Овечкину позвонил Ковальский и предложил незамедлительно встретиться. На момент звонка Леонид Александрович находился у себя дома, лежа пластом на диване. (В результате нервных потрясений резко подскочило давление.) Узнав о скверном самочувствии коммерсанта, бывший диссидент выразил готовность приехать к нему самостоятельно. Столь быстрая реакция «профи» на его заказ и, главное, услужливая предупредительность чванливого журналиста несказанно изумили господина Овечкина. «Наверняка киллеру срочно понадобились деньги, – основательно поразмыслив, пришел к заключению он. – Авось по такому случаю удастся сбить цену?!»

Однако сквалыжные надежды Леонида Александровича не оправдались. Ковальский был непреклонен.

– Либо выкладывай двадцать тысяч, причем немедленно, либо разбегаемся! – безапелляционно заявил Сергей Игоревич.

Пришлось согласиться. Распрощавшись с журналистом, бизнесмен долго охал, кряхтел, тяжело переживая расставание с дорогими сердцу «гринами»[34], но в конце концов смирился с их потерей. Никуда не денешься. Бесплатных пирожных не бывает, а игра, безусловно, стоит свеч! Тем более «заслуженный правозащитник» передал клиенту твердое обещание убийцы – «Хлыстов умрет до начала следующей недели. Гарантия – сто процентов!» Овечкин знал – «профи» слов на ветер не бросают. Выходит, каюк мерзавцу Вадьке! Отбегался, хе-хе!

Подобные мысли успокаивали, поднимали настроение, даже самочувствие улучшилось.

– Бац, хрусь – мяу, и усе! – вплоть до позднего вечера время от времени злорадно шептал Леонид Александрович.

Заснул коммерсант далеко за полночь, с дьявольской улыбкой на синеватых губах…

Покинув жилище Овечкина, Ковальский, не мешкая, направился к Хлыстову, предварительно связавшись с ним по сотовому телефону и коротко уведомив: «Сделка по-прежнему в силе, но обстоятельства изменились. Необходимо переговорить с глазу на глаз». Беседа происходила в машине Ковальского, возле дома Вадима Робертовича. По обоюдному согласию в квартиру подниматься не стали. Там жена Хлыстова – Тамара – шумно праздновала день рождения в обществе десятка ближайших подруг. Вести важные, секретные переговоры в непосредственной близости от стаи любопытных, болтливых баб – невозможно! Более того, чревато непредсказуемыми последствиями. Вдруг подслушают под дверью?! С них станется!!! Поэтому лучше не рисковать.

– Овечкина уберут в субботу, – вместо приветствия сказал Сергей Игоревич второму совладельцу «Анжелики». – Кстати, – тут журналист по-вурдалачьи поцыкал зубом и прикоснулся кончиком наманикюренного указательного пальца к бурно вздымающейся груди Вадима Робертовича. – Вы, уважаемый, клятвенно обещали помочь, посодействовать…

– Но я же все о нем рассказал! – вытирая несвежим носовым платком потную лысину, растерянно пробормотал Хлыстов.

– Этого недостаточно! – отрезал бывший диссидент. – Обстоятельства, повторяю, изменились. В общем, исполнитель хочет от вас следующего: в субботу, в час дня, вы под любым предлогом встретитесь с Овечкиным у входа в кафе «Зарница». Запомните адрес – улица Березовая, дом одиннадцать… Он умрет прямо у вас на глазах!!!

– Меня же заподозрят в соучастии!!! – всполошился бизнесмен. – Мы так не договаривались!

– Не беспокойтесь, – тонко улыбнулся «заслуженный правозащитник». – Исполнитель просил передать вам дословно: «Лично гарантирую абсолютную лояльность к вашей персоне со стороны правоохранительных органов».

– Разве он способен гарантировать такие вещи? – усомнился Хлыстов.

– Способен! – заверил Ковальский. – На двести процентов! Вы не представляете, какие у него возможности!

– Ну ладно, – смирился Вадим Робертович. – Я согласен…

С трудом увернувшись от подвыпивших жениных подруг, наперебой галдящих: «Вадим, подними рюмочку за здоровье именинницы!», Хлыстов заперся у себя в комнате, уселся в кресло и серьезно задумался. В душе коммерсанта боролись злобная радость и страх. С одной стороны, убийца предоставил Хлыстову шанс испытать необычайное блаженство. Какой кайф стоять рядом с заклятым врагом, нежно улыбаться, уверять его в безоговорочной своей капитуляции и одновременно знать – с минуты на минуту подлая тварь сдохнет!!!