Прекрасных лиц спесивых продавцов,
очередей за хлебом в километры,
общественников, — хмурых групп льстецов,
блатных, ворюг, — вдруг семенящих фертом, —
не вижу даже я во сне, —
они живут лишь в прошлом дне, —
и фронтовых увечных и калек,
не перемолотых прошедшею войною,
но доживающих свой век
на островах, — как людоеды и изгои…
Ужели то была моя страна,
где люди пели, веселились,
на мир без войн всегда молились,
но ужас страха не имел в них дна.
