14 Злонамеренно злея в России всё зло " что за краса в ночи благоуханной…" К.Р. Злонамеренно злея в России всё зло, евроянки лелеют без русских просторы, но не ведают то, что над ними взошло желто — черное солнце грозы и раздора, где уже колосят генотипы войны без культур и без памяти чьей — то страны. Хорохорятся этносы чудных прибалтов, Украины и Грузии слышатся гвалты, а в Россию течет иностранцев поток словно грязных помоев речной водосток. И уже закипает без этносов мир, и встает, как чума, бескультурья Сатир, в генетических войнах рождается страх, и Земля превращается млечностью в прах. 15 Зардел березняк в ало-синем закате " сияет вера мне твоя…" К.Р. Зардел березняк в ало-синем закате, на травы ложилась прохлада Земли, и в сумрачно — мрачном, но звездном наряде, гулять по низинам туманы пошли. Душа остывает, но Дух окрыляет, нет пагубы в сети чудесной небес, и движутся Судьбы к предвечности Рая, как шорохи сна в околдованный лес. А где — то погибли все гейзеры разом, и снова являются жертвы Земли, — как нам охватить всё величие глазом, где Истина — Бон, чьи объятия дли. Не в этой ли Космоса бели явленье, — есть чудо, и правда, и смысл, и спасенье? 16 Под чтение Псалтыри " этой ночи кроткое сиянье…" К.Р. Под чтение Псалтыри Земля не спит, а Пасху дверит, коль Бог Земле опять поверит, — Она есть Центр из вечной Были, где оживает и порок, и счастье смотрится как Рок. А счастья теплятся плоды, — никто не хочет сам беды, и только жизнь — водоворот, скрепляет новый поворот. И вот уже движенье мук даёт уверенность. И звук в отдельной тверди бытия, кружит как логика своя. 17 Чёрные тучи шлеёю шерстятся " любуясь дивною картиной…" К.Р. Чёрные тучи шлеёю шерстятся, гонит их ветер Судьбы, прошлые годы во мне серебрятся, — слышу призывы трубы той, что к свершениям нового гонит или в объятиях старого тонет, — знаю чудесного в логике нет, но чудеса Духа вечного Свет, он высветляет из терний мечты, — прах тех надежд, что безлико пусты. Звень серебристая тонет в лесах, — слышишь мелодию в наших сердцах? — В этом таинственном мире движений страсти проживших уже поколений. 18
Стоял закат в объятьях изумрудных " и беззакатный день прекрасный…" К.Р. Стоял закат в объятьях изумрудных, жизнь колесила многотрудно, но отдыхала, присмирев, заката, чувствуя распев. Вода алела и слезилась, и в тихой песне разносилась испепеленная зарница как вздох на изможденных лицах. Мгновенье. Тишь. Вода не спит, — сама с собою говорит, и обозленная молва уносит в небыль все слова, что нас так ярили, язвили, а мы по жизни зло забыли. 19 Хоронят Бога по оградам " Над цветом липы пчёл гудящий рой…" К.Р. Хоронят Бога по оградам, по буеракам, пажитям, лесам и замечают, нету сада в душе своей. Один бедлам, хотя и люди хороши, но нет в них совести души. И поколения, сменяясь в завесе огненных всех битв, не понимают, удивляясь, зачем нужны часы молитв. В гомеостазисе из бдений жизнь обретает смысла дни, и ритм души стихосложений укажет нам, где ждут они. 20 Когда в июле жарит жаром " Побегу я в наш садик тенистый…" К.Р. Когда в июле жарит жаром в жёлто полуденном сиянье, леса карминовым отваром усиливают обонянье грядущей тьмы и бархата небес, коль даже там таится бес. Хотя последние трепещут, но нам ведь явлена свобода и потому в пределах небосвода есть путь в единственности вещий, — в нём Промысел, — коловращений колесо событий жизни к чуду понесло. Свобода, Промысел как ять, — не обойти, не обогнать. 21 Небоскребы души вырастают " там любви восторг и муки…" Небоскребы души вырастают в зеркалах олунённой сном заводи, мысли жизни страницы листают словно блики хрустальной наледи, что по осени в холоде зреют и от прошлого сатанеют. В мирозданиях прожитых жизней как найти мне судьбину твою, мир живёт в вечно явленной тризне, там сквозь силы вдруг радость куёт. Но в сердечности трепета слова и Судьба и твоя, и моя в бесконечности встретятся снова словно вечный напев соловья. |