В раздражении она сдавила тюбик сильнее, чем того требовалось, и выдавленная порция струёй вылетела в мою сторону. Я еле-еле успел убрать свою голову, как рядом с ней что-то чавкнуло и срикошетившие от обшивки остатки пищи залепили мне ухо. Не успел я прийти в себя, как раздался оглушительный взрыв хохота. Херминия смеялась, смеялась от души, не жеманничая во весь рот, лицо её раскраснелось, на глазах выступили слёзы. Несколько раз она порывалась, что-то сказать, но лишь нечленораздельная речь, вырываясь, булькала из её горла. Наконец, нахохотавшись вдоволь, она смогла выдавить из себя.

– Ну хоть здесь ты сподобился увернуться.

Незаметно для себя я тоже начал посмеиваться, стараясь при этом не сильно тревожить рану. Надо полагать, всё это было чисто нервное и моя реакция и её, но именно благодаря этому моменту прочный лёд в наших отношениях начал стремительно таять.

Отсмеявшись, Херминия сообщила:

– Имеется ещё одна хорошая новость, – сделав непродолжительную паузу и убедившись, что смогла привлечь моё внимание, она добавила. – Еды у нас хоть отбавляй!

– И как долго мы планируем здесь столоваться? – я постарался вложить в свой вопрос двоякий смысл. Проявленные мною старания были явно излишни, за время общения с этой странной девушкой у меня начало складываться стойкое впечатление что она видит меня насквозь.

– Надеюсь, ожидание не займёт и двух суток. Лично я готова пробыть в таких комфортных условиях и дольше. Небольшой отдых, приятная компания и здоровый сон ещё никому не вредили, однако тебе лучше поскорее показаться врачу. Совестно признаваться, но с таким убогим набором эскулапа-любителя мне не по силам извлечь засевшую в тебе пулю. Хотя рана не очень глубокая, но из-за отвратительного качества боеприпасов образовалось много осколков. Впрочем, их оружие тоже вне всякой критики. Уверена, что распечатали они его, уже находясь борту. Интересно, как они пронесли оборудование на судно? Ведь имей они доступ к бортовому дубликатору, не стали бы пользоваться таким барахлом.

Немного поразмыслив, она добавила:

– Теперь принимая во внимание всё случившееся очевидно, что в смерти Алиты я виновата в большей степени, нежели чем думала до этого.

Долго ждать от Херминии пояснений этого обескураживающего заявления не пришлось.

– Схожий инцидент случился совсем недавно, всего два дня назад в системе BD—3308. Из случайно просочившегося наружу скудного объёма информации почерпнуть можно немногое. Попытка захватить пассажирский корабль окончилась неудачей. Как только атаку отбили, а нападавших оттеснили обратно в жилые помещения, они, не вступая в переговоры, убили взятых в заложники пассажиров, а затем покончили с собой. До выяснения обстоятельств систему запретили для полётов.

Внезапно мне вспомнилось:

– Я был в этой системе. Нет, точнее, должен был следовать через неё, но маршрут в последний момент изменили, и я чуть было не опоздал на «Лейкленд», – теперь мне стало понятно, почему, когда я обратился за разъяснениями к стюардессе, она принялась лепетать откровенную чушь про изменение звездной активности.

– Дэвид, тебе не кажется, что ты притягиваешь неприятности?

И снова в голосе Херминии сквозила ирония. Мне было чем ей возразить. Разве я потерял свою подопечную? Ту, кого надлежало оберегать и лелеять, на которую строились такие дальние планы и возлагались столь большие надежды. Интересно, отец Алиты знал про то, что Херминия имеет на его дочь какие-то планы? Полагаю нет. Впрочем, сейчас меня волновало другое, и я предпочёл сменить направление нашей беседы.

– Кто они были такие, как ты думаешь?

– А сам ты как считаешь?

– Пираты? – неуверенно предположил я, заранее догадываясь, что даю неверный ответ.

Херминия одарила меня снисходительно насмешливым взглядом.

– Всегда была невысокого мнения о вашей системе образования. Хотя, может ты просто плохо учился, Дэвид? Суть любой пиратской эскапады – извлечение максимальной прибыли при минимальных потерях. Ты усматриваешь здесь аналогию с нашим случаем?

Хотя моё самолюбие было в очередной раз уязвлено, тон с которым беззлобно отчитывала меня Херминия был больше приятельским, чем враждебным. Понемногу я начинал свыкаться с её манерой общения. Следовало признать – в некоторых, происходящих с нами вещах, она разбирается получше меня. Если же быть до конца с собою честным, то, пожалуй, что и во всех.

– Если не пираты, тогда кто?

– Да кто угодно: религиозные фанатики, экстремисты, пламенные революционеры, сепаратисты, борцы за свободу. Галактика кишит желающими доказать всем и каждому, что его вера самая истинная, а истина самая верная и за это почти все они готовы отдать свою жизнь. Ну а если для пущей убедительности удастся прихватить с собою в пекло ещё пару сотен душ в нечаянные попутчики, то это только на благо их правого дела.

– И к какой категории относятся те, кто должен принять твой сигнал? – я боялся касаться в разговоре данной темы, но рано или поздно всё равно предстояло узнать ответ. Так, почему бы не сейчас?

Херминия удивлённо вскинула брови и вместо ответа задала встречный вопрос.

– По-твоему, меня можно отнести к кому-то из них?

– И всё же, – настаивал я, не желая поддаваться на её очередную уловку увести разговор в сторону. – Кто должен откликнуться на транслируемый сигнал? Ведь он закодирован, так? И если я всё правильно понимаю, то расшифрует его только тот, кому он адресован. Уверен, принимающая сторона не относится к официальным представителям власти. На всё потребуется, как ты уже сказала около двух суток, значит, в суверенном пространстве Федерации имеется тайная и хорошо отлаженная сеть обмена данными. Так кто же ты, Херминия?

– Знаешь, Дэвид, иногда ты задаёшь на удивление интересные вопросы. Проблема только в том, способен ли ты понять ответ, и нужен ли он тебе на самом деле. Я человек. Осознания этого простого факта тебе должно быть довольно. Мы с тобою не враги. Со мною ты в полной безопасности и я, по крайней мере, уже дважды спасла твою жизнь.

– Не отрицаю, ты спасла меня. Но для чего? Какой тебе в том прок и что меня ждёт, когда прибудут твои друзья?

– Для чего? – задумчиво повторила девушка, а затем добавила что-то на своём незнакомом мне языке. – «Homo sum: humani nihil a me…»6 Мне стало тебя «жаль», – она невесело ухмыльнулась. – Я вовсе не собиралась брать тебя с собой. Просто не смогла бросить. Что же относительно того, что будет потом – тебе не стоит об этом переживать. Я включу стандартный сигнал бедствия, и тебя подберут спасатели.

– И ты вот так просто отпустишь меня? – от недоверия я скривил губы.

– А почему нет? Чем ты можешь мне навредить? Расскажешь сотрудникам Бюро Федеральной Безопасности, о том какие у меня милые глаза? Поделишься с ними видеозаписью нашей беседы?