— Почему совесть? — изумилась я.
— Белла, они ведь знали, что Вольтури казнили бы тебя за их ошибку! — возмущенно воскликнул он. — Это ведь чуть не случилось, тебе просто повезло, что Елена увидела твое будущее. Тебя спасло только это! А если бы нет? Каллены должны были предупредить тебя сразу. Так было бы честнее… — он показал головой разочарованно. — А то получилось нечто странное. «Мы тебя любим и хотим, чтоб ты была рядом, но мы не хотим, чтоб ты становилась одной из нас… Да и вообще, за одно только, что ты знаешь о нас, тебя должен убить королевский клан, и мы ничем не сможем тебе помочь… Но ты не волнуйся!», — он раздраженно спародировал Калленов. — Ты хоть сама понимаешь, насколько это лицемерно?
— Да, согласна, — печально потупилась я. — Если они не хотели меня обращать с самого начала, то должны были держаться на расстоянии. Но я уже не удивлена. Каллены, как оказалось, вообще странные. Я не понимаю причины их поступков, особенно в отношении меня, — честно призналась я.
— Мне жаль, что так произошло, — с печальной улыбкой произнес он. — Но, мне кажется, тебе повезло, что ты не станешь одной из них. Я уверен, дела Карлайла до добра не доведут.
— Какие дела?
— Ну, хотя бы то, как он воспитывает своих детей… — начал он. — Это отвратительно, Белла!
— Что ты имеешь в виду? Это то, о чем говорил Аро? О принятии себя? — тут же заинтересовалась я.
— И да, и нет, — неопределенно ответил Марк и покачал головой.
Я вопросительно посмотрела на мужчину, ожидая ответа, но он медлил, видимо, собираясь с мыслями. Я терпеливо ждала. Наконец, Марк заговорил:
— Тебе никогда не казалось странным, что Каллены ходят в школу?
— Ну, есть немного, но что тут такого? — искренне удивилась я.
— Помнишь, когда Джаспер напал на тебя на праздновании твоего дня рождения? — вновь спросил Марк.
— Да, — ответила я, взмахом головы отгоняя не слишком приятные воспоминания. Как бы там ни было, Джаса я давно простила.
— А если бы ты порезалась в школе, и Джаспер напал, как думаешь, ты бы успела от него убежать? А успели бы убежать другие? Как думаешь, остальные дети не нашли бы в таком поведении Джаспера много странного? Скажем, если бы он убил тебя на их глазах? Этот кошмар не преследовал бы их всю жизнь? — Марк говорил, постепенно повышая голос от раздражения.
— Ужас… — прошептала я, сразу понимая, к чему ведет Марк.
— А вот теперь скажи, если бы это случилось, были бы мы тиранами, если бы казнили Джаспера? А Карлайла? Ведь это он — глава семейства, и именно он инициатор того, чтобы взрослый мужчина, военный, привыкший принимать самостоятельные взвешенные решения, вдруг начал вновь ходить в школу.
— Кошмар, Джаса могли казнить… — в шоке прошептала я.
— Более того, целый класс детей, а через полчаса — и вся школа, весь городок были бы в курсе, что вампиры существуют и, более того, вампиром может оказаться любой… А ведь Карлайл и его семья никогда не меняли имена, из раза в раз представляясь настоящими. Когда полиция взялась бы за это дело и фотографии всех Калленов показали бы по телевизору в новостях не только в Америке, как думаешь, сколько человек узнали бы их? Боюсь, какая-нибудь старушка, которая училась с ними в одном классе в 1947 вполне могла их опознать, не так ли? И таких старушек было бы очень много… А не старушек? Молодых людей, людей средних лет? Представляешь, что началось бы? Нашли бы всё! — возбужденно воскликнул он. — Интернет разнес бы информацию со скоростью света, и все в мире знали бы, что Каллены — вампиры! Знали бы, что вампиры реально существуют! На нас началась бы новая охота. Как думаешь, мы могли бы допустить это?
Марк явно умел задавать вопросы. Причем так, что его речь убедила меня в безумии Калленов на все сто процентов. И как я раньше не видела всего этого, почему голову не включала, почему мозгами-то не пользовалась?! Ведь Марк не новую планету открыл, он говорил сейчас простые истины!
— Нет, конечно, нет… — грустно и разочарованна прошептала я и покачала головой.
Карлайл подставил всю свою семью. Одно неверное движение любого из них, и все, казнили бы всех. И казнили бы вполне справедливо!
— А значит…
— Значит, вы должны были бы убить всех свидетелей… — прошептала я.
Мне стало плохо. Я и представить себе не могла, катастрофа какого масштаба могла бы произойти в обычной школе крохотного и невзрачного городка… А все из-за того, что Каллены ходили в школу!
— Да, а так как мы лично просто не успели бы прилететь в Форкс за пару минут и убрать всех свидетелей, а сами гуманисты-Каллены, конечно, не убили бы их, то… Что мы должны были сделать в этом случае? — Марк задал еще одни наводящий вопрос.
— Убить всех Калленов! — в шоке от простой догадки прошептала я.
— И потом нас назвали бы тиранами и деспотами, — раздраженно, но без особой ярости фыркнул он: Марк был не зол на Калленов, скорее разочарован. — Но мы ведь не смогли бы их оставить в живых при всем желании! Их все равно бы узнали рано или поздно, здесь или там. Нашей тайне пришел бы конец, — произнес он.
— Кошмар…
— И ведь самое ужасное заключается знаешь в чем? В том, что после всего этого Вольтури — по-прежнему тираны и кровопийцы, а Каллены — добрые и приветливые вегетарианцы. Мило, не правда ли? — произнес он невесело.
— Но почему тогда вы не запретите им? — спросила я, недоумевая.
— Мы не можем этого сделать, — просто ответил Марк. По выражению его лица я поняла, что он и сам огорчен тем, что Калленов нельзя приструнить столь радикальными мерами. — Если мы без всякого веского повода начнем диктовать семьям, как им жить, они пойдут на нас скопом. На данный момент это невозможно, увы. А привести в пример тех же Денали. Они, хоть и дружны с Калленами, однако из своего лесочка не выбираются, с людьми контактируют только по необходимости. Потому что Таня не дура, она прекрасно понимает сама и объяснила сестрам, что может произойти, — пояснил Марк. — Вампирша знает, что если она не сдержится и убьет одинокого прохожего в переулке или заблудшего охотника в лесу, это никто не свяжет с ней. А вот если она нападет в центре города при толпе свидетелей, то ее лицо через день запомнит весь мир. Поэтому, с Карлайлом хоть и дружит, однако живет отдельно и предпочитает сама управлять своей семьей. И правильно делает, — твердо произнес Марк.
— Да, пожалуй, тут я должна согласиться, — ошарашено прошептала я.
Истина давила на меня весом бетонной плиты… Вроде все просто, а раньше я о таком не задумывалась. А ведь кто-то мог бы пострадать! Многие пострадали бы… И, что самое ужасное, Марк был прав. Запретить Калленам ничего нельзя. Выходит, оставалось ждать прецедента. Ждать, пока Каллены оступятся, и вот тогда и только тогда, можно будет, наконец, заставить их жить как все нормальные вампиры. Но ведь ждать, медлить… Это значит, что кто-то точно пострадает!
— Поэтому мы должны свести контакты с людьми до минимума. Захотела прогуляться — иди, но только сытая и желательно не одна, чтобы тебя кто-то смог удержать в случае чего. Захотела купить одежду — вперед, но желательно по каталогу. Можно и самой в магазин сходить, но не в первые десять лет после обращения, да и потом — явно не каждый день, — пояснил он. — После обращения ты сама поймешь, что для вампира всегда комфортнее находиться вдали от людей, в своем кругу. Зачем дразнить себя, ведь, правда?
— Да, пожалуй, не стоит, — со смущенной улыбкой ответила я, полностью принимая для себя истину, открытую Марком.
— Вот видишь, моя любимая, я привел тебе свои доводы, и ты согласилась со мной. Карлайла они, увы, не смогли убедить.
— Это ужасно, я раньше и не задумывалась о том, как все, на самом деле строго и серьезно! — воскликнула я.
— Я должен объяснить тебе еще кое-то.
— Да, — пробормотала я, показывая, что вся во внимании.
— Понимаешь, ты будешь настолько сильна, что сможешь очень легко причинить вред человеку, — начал объяснять Марк. — Еще и поэтому мне не нравится поведение Калленов. Стоит тебе задеть человека плечом, или если человек сам врежется на полном ходу… Он может сильно удариться. Это ведь то же самое, что врезаться в стену! Ты можешь обнять отца и случайно убить его этим, — сказал он, внимательно глядя мне в глаза. Я передернулась. — Ты сама, твое существование в принципе — опасность для человека, почти всегда смертельная. И это еще одна причина, по которой мы не взаимодействуем с людьми без нужды. Если ты любишь людей, хочешь, чтобы они жили, то ты не простишь себя после этого. Пить кровь животных — этого слишком мало, чтобы никого не убить, понимаешь? Любишь людей — держись от них подальше! — без грубости, конечно, но довольно твердо произнес Марк.
