За несколько месяцев, прошедших с поездки в Форкс, где я пересмотрела всю свою предыдущую жизнь и, наконец, обрела свободу от любви к Эмметту, произошло много перемен в наших с Каем отношениях.

Сначала все было как раньше. Только мое сердце теперь было совсем свободно. Я продолжала делить постель с правителем Вольтури, но уже не мечтала украдкой о любви бывшего. Это оказалось на удивление легко и приятно. Затем я заметила, что Кай стал более открытым и чувственным. А потом я поняла, что его отношение являлось отражением моих эмоций. Он словно понял, что мое сердце свободно, словно почувствовал, что пришло самое время занять его новой любовью, любовью к нему. Вопреки расхожему мнению, я была действительно открыта для новых отношений. Мне вовсе не хотелось проливать слезы над тем, что прошло. Я горела желанием начать все заново и уже навечно. Мне было хорошо с Каем не только в постели. Мне было интересно говорить с ним, проводить вечера, гулять по городу…

Я и сама не заметила, как стала скучать по нему. Я и сама не заметила, как влюбилась! Не уверена пока, что моя любовь вечна, но уже сейчас я могу сказать, что никогда не чувствовала подобного к Эмметту. С последним наши отношения были вообще нездоровые какие-то, они были обречены на провал. И я поняла почему… Дело в том, что я относилась к нему как к сыночку, которого нужно утешить, которому нужно помочь, за которого нужно все самой решить. Он же относился ко мне как к мамочке, которой можно помогать, но которую нужно неукоснительно слушаться. Мы оба были виноваты в этом. Мы оба были не готовы к любви. Я не давала Эмметту развиваться самому, принимать самостоятельные решения. Я тормозила его на пути к тому, чтобы стать мужчиной, опорой и защитником. Да и он не рвался, ведь сынок для мамочки — всегда сынок. С Каем все было иначе. Мне хотелось быть с ним именно любимой женщиной, сильной и слабой одновременно. Мне хотелось иногда, чтобы он принимал за меня трудные решения и брал ответственность на себя, и Кай легко это делал. Он не подстраивался под меня, но любил, предугадывал мои желания, о которых я и сама не догадывалась осознанно. Я стала счастлива с ним, и все реже вспоминала свое прошлое, в которое теперь совершенно точно не хотела вернуться.

Душа подсказывает мне, что моей судьбой всегда был, есть и будет Кай. И я очень рада этому обстоятельству. Если бы не страх… Тот разговор в коридоре напомнил мне о том, что Кай — правитель Вольтури, и его жизнь всегда находится под ударом. Я впервые так отчетливо осознала, что боюсь за него, боюсь его потерять! Я так хотела бы быть просто девушкой, невестой Кая, и не иметь ни малейшего отношения к Вольтури, к правящему клану, его судьбе и обязанностям. Но судьба распорядилась иначе…

Кай никогда не бросит братьев, и мне это понятно, я бы тоже так не поступила. Но это значит также и то, что мы всегда будем под ударом, что на нас всегда будут обращать внимание другие вампиры. Они будут нас бояться и ненавидеть, но никак не любить. Я стану Вольтури, и для Калленов стану такой же отвратительной и ужасной, такой же кровожадной, как и остальные представители этого клана. Я поняла вдруг, что для этого мне вовсе не нужно являться такой на самом деле, достаточно просто стать одной из Вольтури. Я не готова пока к всеобщей ненависти или почитанию, но у меня нет выбора, мне придется смириться с этим.

Кай был прав, когда говорил, что корона налагает только лишние обязательства. Я знаю, я чувствую, скоро мне придется нести эту ношу на себе. Скоро я стану Вольтури уже навсегда. Да что там говорить? Разве я брошу Кая? Нет, решение принято. А это значит, что я уже Вольтури. Отныне и навсегда. Хоть я и не жена Кая, у нас есть отношения. Наш брак — лишь вопрос времени. И тогда я должна буду действовать в соответствии с нуждами клана: буду вести себя на людях холодно и отстраненно, принимать нужные решения и я вряд ли посмею перечить Аро или мужу.

Жизнь с Калленами была совершенно другой. Она была гораздо проще, спокойнее, медленней. Я просто жила и все. И мне, в принципе, это нравилось. Теперь же у меня появляется особая ответственность не только перед Каем, но и перед его братьями, перед всем кланом, перед всеми вампирами, в конце концов! И мне придется смириться с этой ролью. Но это не пугает меня, я готова. И я надеюсь только, что мы будем счастливы. Это для меня стоит на первом месте.

***

— Итак, Белла. Я посовещался с Аро, и мы пришли к выводу, что тебе пора готовиться к обращению, — Марк начал наш очередной урок и сразу приступил к трудному вопросу.

Наверное, так даже лучше. К чему ходить вокруг да около, если результат будет тем же? С недавних пор я не люблю подобные попытки завуалирования целей и отношений. Хочу знать правду, хочу знать все, как есть!

— И? — заинтересовавшись, спросила я.

— Что говорили тебе Каллены о превращении и о жизни вампира? Постарайся вспомнить детали. Будет лучше, если мы не будем повторять одно и то же. К тому же, Карлайл мог несколько исказить информацию…

— Ну, — задумалась я, — знаешь, не так-то и много они мне сказали. Я знаю, что превращение безумно болезненно и длится около трех дней. Знаю, что это похоже на поглощающий огонь. Когда Джеймс укусил меня, это длилось всего минуту, а потом — Эдвард высосал яд и не дал мне обратиться. Но уже тогда я чувствовала, будто горю изнутри. И это не громкая фраза, как может показаться, а на самом деле жуткая, невыносимая боль. Мне казалось, что меня опустили в котел с кипящей лавой. Огонь был везде. И в руках, и в груди, и в голове… — я поморщилась от неприятного воспоминания, а потом уверенно продолжила. — Поэтому, я знаю, что меня ждет, но это не пугает меня. Совсем. Я вижу вас, вас всех: Роуз, Джаспера, тебя, Аро, Джейн. Каждый из вас выдержал это, и я смогу.

Я и сама удивилась тому, как жестко произнесла последнюю фразу. И вдруг совершенно отчетливо поняла, что я изменилась. Не дождавшись обращения, я уже изменилась, превратившись из неуверенной Беллы Свон в довольно уверенную, осознающую свою привлекательность, принимающую свои умения и знания, в четко знающую, чего она хочет будущую вампиршу. И эта истина обрадовала меня.

Раньше мне казалось, что изменения в человеке обязательно должны быть какой-то ломкой, мучительной и страшной, но это оказалось не так! Да, расставание с Эдвардом, предательство Калленов, кома, медленное возвращение к жизни — все это трудно назвать позитивными воспоминаниями, но изменилась я уже здесь, в Вольтерре, в незнакомой поначалу обстановке, среди верных Джаспера и Розали, среди моих новых друзей… Оказывается, изменило меня вовсе не горе, а радость!

Я стала счастлива в Италии! Забота вампиров помогла мне осознать, что я тоже заслуживаю счастья, а советы Розали и ухаживания Марка открыли глаза на собственную привлекательность. Я поняла, что я — красивая молодая девушка. И я вполне могу нравиться мужчинам. И вообще, в этом нет ничего странного и предосудительного.

С Эдвардом было не так, с Калленами было не так. Я постоянно ощущала, что хуже них, что я недотягиваю, что я уступаю Эдварду… И именно оттого я так рвалась стать вампиром: надеялась, что после обращения стану равной Эдварду и всей его семье. Только сейчас я поняла, что этого не случилось бы. Вся разница была только в моей голове. На самом деле ее не было. Ну, стала бы я вампиром, и что? Так я по-прежнему бы нашла причину для сознательного принижения себя.

А теперь все правильно.

Я поработала с собой, многое осознала, изменилась. Я стала другой, еще будучи человеком. И поэтому, обретя бессмертие, я не перенесу свои бывшие проблемы в новую жизнь, потому что я уничтожила их еще в своем старом человеческом облике. И я оказалась очень рада, что осознала все это. Теперь, разобравшись с прошлыми с самой собой, наконец, можно было двигаться дальше.

— Белла?

Я оторвалась от размышлений и наткнулась на вопросительный взгляд Марка.

— Прости, я задумалась, — улыбнувшись, ответила я.

— Я заметил. Расскажи, что еще ты узнала от Калленов, — спросил мужчина, возвращая меня к теме беседы.