— О! Не обращай внимания, я просто приготовлю ужин! — воскликнула я. — Я лишь хотела сказать, что если на него придет кто-то еще, я не буду против. Все, пойду спать, — протараторила я смущенно, поцеловала Чарли в щечку и убежала наверх.
— И кого она имела в виду? — донеслось до меня искреннее недоумение в голосе Чарли.
Не думала, что будет так сложно. Ну, почему я не парень?! Так было бы легче. Или не было бы? Почему в мире есть так много всего, чего не скажешь словами?! А отец, как назло, совершенно не понимает намеков. Я раздосадовано побродила из угла в угол по своей комнате, а потом, успокоившись, решила, что уже достаточно темно и действительно пора ложиться в постель. Завтра будет новый день…
Чуть позже я вышла из душа, зашла в комнату и тут же застыла в дверях. «Ладно хоть переоделась в ванной, а не вышла в одном полотенце!», — промелькнуло у меня в голове. А все потому, что на моей кровати лежал Деметрий и разглядывал потолок. Когда я вошла, он сделал вид, что не заметил меня. Вот наглость!
— Ты что тут забыл?
Да, я могла себе позволить общаться с Вольтури в таком тоне. Вообще-то, в нормальном дружеском тоне. Но, сами знаете, как о них говорят. Мне, видимо, действительно везет с Вольтури. Я умудрилась не только выжить у них во второй раз, но и подружиться с некоторыми из них.
Деметрий продолжил издеваться надо мной. Он с преувеличенным вниманием продолжал разглядывать потолок, не обращая на меня никакого внимания.
— Деметрий! — не выдержала я и зашипела, ведь кричать было нельзя. Чарли очень бы удивился, застав итальянского друга в постели у дочери.
— А, это ты? — деметрий мельком глянул в мою сторону, а потом отмахнулся от меня, как от мухи. Его взгляд вновь вернулся к потолку.
— Что ты здесь забыл? Хайди здесь нет!
— О, не напоминай мне, я уже скучаю… Такова вампирская любовь, Белла, — подмигнул мне парень, садясь на кровати.
Мне тут же стало интересно.
— Расскажи мне, — потребовала я.
— О чем именно?
— Хватит, не издевайся, ты и так все понял!
— Ладно. Начнем в духе Дэвида Копперфильда: родился, вырос… Или с того самого момента, когда я приобрел этот облик. Шел одна тысяча…*
— Деметрий! — взвилась я, готовая стукнуть шутника чем-нибудь тяжелым по голове.
— Ну, хорошо. Тебе про вампирскую любовь или про нас с Хайди? О, только не проси подробностей, Белла. Я не расскажу — стесняюсь.
— Ну, да, — фыркнула я и рассмеялась.
Ах, вот оно что! Деметрий заметил напряжение во мне и решил развеселить. Стоит выразить ему признательность. Это помогло. Такой уж он вампир. И, если сначала он до жути напоминал мне Эмметта, то потом я поняла, что они совершенно разные. Дело в том, что Каллен является шутником, весельчаком по натуре. Он такой, и этим все сказано. Но натура Деметрия гораздо глубже. Я бы сказала, что он, несмотря на напускную веселость, все же очень серьезный человек. Философия, размышления о жизни, психологическая поддержка и помощь — это по его части. Вся соль в том, что Деметрий любит печальное и совершенно невеселое сдобрить порцией шутки или сарказма, это уж зависит от конкретного случая. И это всегда незаметно разряжает обстановку, делает ее легче, приятнее. Я бы сказала, что Деметрий тоже умеет манипулировать настроением, только не при помощи вампирского дара, а вот так — юмором и шутливыми подколами. Вот такая волшебная шкатулочка с двойным дном. Стоит только догадаться заглянуть за ширму цирка, и увидишь весь механизм чуда в становлении… Увидишь Деметрия, настоящего Деметрия, серьезного, умного, понимающего.
Жаль, что он с Хайди. В такого и влюбиться не грех!
— Расскажи мне, как ты полюбил Хайди? Что это такое «вампирская любовь». Все вокруг говорят, говорят… А все равно не понятно.
— И не поймешь, пока сама не почувствуешь, — усмехнулся он.
Я внутренне передернулась. Нет уж, не надо мне никакой любви. Уже наелась этого дерьма! Запомню надолго.
Я села в кресло и уставилась на Деметрия в поисках ответов.
— Я впервые увидел Хайди, когда вернулся с очередного задания. В мое отсутствие произошло много нового. В частности — Аро привел в клан мою будущую жену. Не скажу, что это была любовь с первого взгляда. А может, и она… Мы определенно выделили друг друга из общей массы. Хайди показалась мне невероятно красивой, грациозной, как кошка, страстной, но такой стервозной. Она посчитала меня заносчивым эгоистом и женоненавистником. Я добивался ее больше десяти лет! — он улыбнулся своим воспоминаниям, а потом продолжил. — Сначала я отрицал свои чувства, Хайди — тоже. Но ничего поделать с этим мы не могли. Мы старались укусить друг друга побольнее, поддеть… Чего только не было… Даже стыдно сейчас, — он покаянно покачал головой. — Уж я-то, мужчина, а вел себя хуже любой самовлюбленной истерички! Когда я понял, что люблю ее, то вместе с тем понял, насколько сильно это чувство. Я осознал вдруг, что не смогу уже без нее прожить ни дня! Я мучился и терзался, метался от одного противоречия к другому. И решился, наконец, на серьезный разговор и признание. Только Хайди пошла дальше… Она не высмеяла меня, не прогнала. Она приняла все с холодной благосклонностью, дав при этом понять, что я — лишь развлечение. И хотя я знал, точно видел, что она страдает не меньше моего, ничто не могло заставить ее отступить. Истинная стерва! — с восторгом и восхищением процедил он. — Мы и были вместе, и не были. И купались в страсти и обожании, и рвали друг другу сердца и души. Так продолжалось бы еще долго, если бы не один случай. Около двухсот лет назад я, Алек, Джейн и Феликс попали в стычку. Нас подставили. Силы были неравны, даже не смотря на силу Феликса и дары близнецов. Мы выжили буквально чудом. Это не стало секретом ни от кого в замке. С этого дня мы с Хайди многое осмыслили и поняли. Мы поговорили и признали, наконец, что наслаждаться разделенной вампирской любовью так прекрасно… — он загадочно улыбнулся и погладил указательным пальцем свои губы, — гораздо лучше, чем урывать кусок счастья, боясь, как бы не предъявили счет. Мы так боялись признать чувства, озвучить их, но не боялись проиграть, и оттого проигрывали друг другу и самим себе, проигрывали нашей любви…
Деметрий на минуту замолчал, что-то вспоминая или обдумывая. Я же не решалась прервать тишину.
— В общем, уже давно мы с Хайди играем открыто, и ни разу никто из нас не пожалел об этом. Мы играем на одной стороне. На нашей. Потому что мы оба — победители. Вот уже почти двести лет я не могу оторваться от нее. Люблю каждый день, как в первый! Вот, что значит вампирская любовь, — вместе и навсегда, и уже никак иначе. Для вампира гораздо проще умереть, чем быть в разлуке с любимым…
Деметрий замолчал, окончив свою исповедь, а я еще минуты две находилась под впечатлением, не зная, что и сказать. Мы с парнем, конечно, подружились и доверяли друг другу, но я и не думала, что он будет настолько откровенен.
— Спасибо… — прошептала я, сама не понимая до конца, за что я его благодарю.
За то, что постарался объяснить мне, как сильно это чувство, за то, что честно рассказал о себе, не обелив себя, не приукрасив. Или за то, что открыл душу и дал заглянуть в самые потаенные уголки. Туда, куда, сказать честно, я вряд ли имела права заглядывать.
— О, Белла, опять за свое! Все прекрасно, перестань грустить!
Деметрий улыбнулся и шутливо толкнул меня в бок.
— Да. Я и не грущу. Просто восхищаюсь, — честно ответила я.
— О, я польщен. Ну, что еще ты хотела узнать? — он тут же перешел от одной темы к другой.
— Ну, даже не знаю… Расскажи что-нибудь еще! — почти капризно протянула я: эх, разбаловали меня!
— Шел одна тысяча… — заунывно начал он.
— Нет, нет-нет, только не это. Я больше не выдержу! — рассмеялась я. — Лучше поведай мне, почему ты сбежал от Розали и Джейн?
— Ну, с ними было скучно… А завтра хоть на охоту пойдем!
— На охоту? — забеспокоилась я.
— Не волнуйся, все жители Форкса ее переживут. У нас договор с оборотнями, помнишь? Мы тут на их земле, так что… — ответил он, и мое сердце успокоилось, — Розали завтра станет главарем нашей банды… Покажет классные места и все такое. До десятого придется потерпеть.
