Узкая улица почти не предоставляла пространства для маневра, придется прорываться через нападающих. В первую очередь выключать нужно вожака... Пока мои мысли метались в голове как блохи, красный и встрепанный заводила успел восстать из праха разбитой дороги и перешел к боевым действиям. Я успел уйти с линии атаки, пропустив пролетевшую мимо виска тяжелую палку. «Не думай, делай!» – как же ты прав, Учитель Доо! Палка снова угрожающе близко просвистела над головой. Я чуть присел и рефлекторно сбил траекторию руки противника, уходящую на новый удар, одновременно впечатавшись «пяткой» ладони в основание его носа. Что-то хрустнуло. Кровь хлынула изо рта нападавшего. Драку затягивать ни в коем случае нельзя, иначе разъяренный вожак придет в себя и мало мне не покажется – палка выглядела в его руках привычным инструментом. Нужно немедленно уходить, пока путь свободен! С дикими криками на меня налетели остальные. Удачно выбив ребром стопы колени первых подбежавших, я внес смятение в ряды врагов и мимо воющих подростков помчался в сторону дома, безошибочно находя дорогу в лабиринте улиц.
Остановила мой бег вывеска «БакОлейная лавка». От впрыснутого в кровь адреналина слегка потряхивало. Понимание того, что смог успешно избежать жестокого избиения, а то и гибели, наполняло восторгом. Удивительно, но тело жило своей жизнью: оно знало, что нужно делать, тогда как разум просто не успевал осмысливать стремительно меняющиеся обстоятельства и вовремя реагировать на действия вымогателей... Я еще раз прокрутил в голове произошедшее и остался очень доволен собой. Я победил! В первой в своей жизни настоящей драке!
За обедом несколько раз порывался рассказать Учителю Доо о своем триумфе, но не придумал, с чего начать. К тому же он мог решить, что я хвастаюсь... хотя да, похвастаться хотелось. Стер удовлетворенную ухмылку с лица, смахнул в тазик объедки с тарелок и направился во двор к чану для пищевых отходов, издающему кислый запах вчерашней еды. Пора его вынести к общественной помойке, раз в неделю очищаемой специальными мусорщиками. Интересно, куда они увозят эти «сокровища» со всего квартала?
Негромко звякнул гонг на воротах центрального двора. Я поспешил снять засов, сгорая от любопытства. Створки распахнулись как бы сами собой. На пороге стоял незнакомый мужчина.
– Мне нужен хозяин дома, – голос сочился уверенностью в том, что пожелание будет исполнено немедленно.
– Я хозяин, – чтобы взглянуть ему в глаза, пришлось чуть запрокинуть голову.
Ответный взгляд был холоден, непроницаем и внушал опасения.
– Значит, мне нужен ты, – если посетитель был удивлен моему статусу, то виду не подал. – И тот, кто за тебя отвечает.
– Я сам отвечаю за себя. Но могу проводить тебя к своему учителю, – почему-то совершенно не хотелось использовать при общении с этим визитером традиционные формулы вежливости.
– Проводи, – согласился он, но у меня осталось стойкое ощущение, что это была не просьба. Это был приказ.
Учитель Доо, будто почуяв неладное, вышел из кухни с чашкой чая в руке и облокотился на перила галереи в обманчиво расслабленной позе. Посетитель замер посреди двора, вдруг заполнившегося тишиной. Перестали шелестеть деревья в саду и птицы замолкли... Я внимательно разглядывал незнакомца и чем дальше, тем больше понимал, что впустил в свой дом совсем не комнатную собачку. С Учителем Доо роднил его и тяжелый взгляд, и застывшие в напряжении широкие плечи, прикрытые лишь короткой кожаной безрукавкой. На правой руке красовалась татуировка в виде Тёу Жюна с ножом в зубах – мифического ныряльщика за жемчугом и непревзойденного бойца, сильного духом. Я читал о нем в книжках. Распахнутый ворот обнажал мускулистую грудь с изображением демона, держащего в лапах три звезды. Я вспомнил примицерия Иниго и усмехнулся, но тут же затянувшееся молчание нарушил визитер:
– Мир вашему дому, – он чуть поклонился. – Я приветствую Вас.
– Приветствую и я, – небрежно кивнул Учитель Доо, поставив чашку на перила. – Что привело в наш скромный дом столь уважаемого мато-якки?
Мато-якки? Кто это? Я не знал, но выяснять сейчас значение термина было бы верхом глупости.
– Небольшая оплошность, которую совершил Ваш ученик, – мужчина обвел двор оценивающим взглядом, словно проверяя верность утверждения о скромности нашего жилища.
– И каков конкретный размер небольшой оплошности, совершенной моим учеником? – казалось, даже воздух вокруг Учителя Доо ощутимо похолодел.
Это почувствовал и посетитель, но нажал сильнее:
– Нарушение границ нашей территории и причинение вреда моему ученику, – он был абсолютно уверен в своей правоте.
– Где и как ему это удалось? – зрачки Учителя Доо сузились.
– Северо-восток квартала Ворон входит в зону нашей ответственности. Там запрещено бродить посторонним. Вашего ученика неоднократно видели в тех местах.
– Я разрешил ему, – улыбка Учителя Доо напомнила дружелюбный оскал тигра.
Пальцы визитера, покрытые татуированными перстнями, чуть вздрогнули, словно он усилием воли удержал их от хвата за нож, рукоять которого выглядывала из-за алого кушака, обшитого бахромой.
– Вы имеете право давать такие разрешения? – впервые незнакомец изволил изобразить эмоцию на грубо вылепленном лице.
– Только я вправе что-то разрешать или запрещать своему ученику. И только я вправе решать вопросы о его наказании или поощрении, – Учитель Доо чуть пожал плечами.
– Правила нашей территории...
– Права, касающиеся моего ученика, распространяются на любую территорию, – прервал его наставник, нарушая ранее принятую неспешную церемонность беседы.
Он вынул из широкого рукава домашней куртки небольшую пластину уже изрядно позеленевшей бронзы с пропущенной сквозь нее такой же старой потертой цепочкой и протянул визитеру. Как он хранит в рукавах все эти вещи?
Мато-якки невольно пришлось сделать несколько встречных шагов, чтобы ознакомиться с предъявленным. Небрежно взяв в руки пластину, он вгляделся в нее... и, изменившись в лице, почтительно прижал ко лбу, низко склоняясь:
– Простите, старший товарищ, недостойный не хотел оскорбить Вас в доме Вашего ученика. Чем я могу расплатиться за столь вопиющий проступок?
– Информацией, – кивнул Учитель Доо, легко извлекая пластину из судорожно сжимающих ее пальцев. – Что произошло между Вашим учеником и моим?
– Не стоит беспокоиться, старший товарищ, – незнакомец снова низко поклонился. – Мой глупый младший брат будет строго наказан за самоуправство.
– Я настаиваю, – жесткая линия губ Учителя чуть смягчилась.
– Обычная драка, ничего страшного.
– Кто-то пострадал? – голос учителя был холоден и сух.
– Мой ученик.
– Насколько серьезно?
– Не стоит беспокойства. Свернут нос и выбиты передние зубы. Все в порядке, у нас есть хорошие врачи, – я не без удовольствия наблюдал, как незнакомец кланялся после каждой произнесенной фразы, но ответные слова Доо почти выбили почву из под ног.
– Мой ученик возместит затраты на лечение...
Я не верил свои ушам. Меня хотели избить, ограбить, унизить. Я защищал свою безопасность, честь и достоинство... Я победил, в конце концов! И я должен оплатить лечение тому, кто нарывался и получил сдачи? Простолюдину, подонку, который грабит и избивает беззащитных? Кровь застучала в висках. Я сорвал с пояса так и не отстегнутый кошель и швырнул к ногам визитера.
– Надеюсь, этого хватит на всех! И на завтра! И на послезавтра! Здесь намного больше сорока медяшек.
Резко развернулся и почти бегом скрылся в саду. Учитель Доо за моей спиной велеречиво извинялся, обещая более усердно учить своего ученика.
Сейчас быть его учеником мне совершенно не хотелось.
Учитель Доо отыскал меня в еще не расчищенных зарослях, где я валялся под раскидистой шелковицей, рассматривая высокий купол выцветшего августовского неба сквозь ажурную вязь ее листьев.
– Ты что творишь? – он еле сдерживал раздражение.