– Шая, а какого заклинателя ты приглашала?

– Тю! – она сложила губы утиным клювиком. – Кто ж не знает Мельхиора Ржавого? Врун, болтун и хохотун... подлец, как мой будущий муженек. Они уже спелись... А ты чего тут расселся? – казалось, она чуть протрезвела. – Не видишь – у меня девичник!

– Шая, – осторожно предложил я, – давай провожу тебя до дома? Тебе хватит уже...

– Сначала до дома, потом до кроватки... – она, шатаясь, погрозила пальцем. – Не для тебя такая ягодка созрела! Ты иди себе, иди...

Я поначалу обиделся, что мой искренний порыв был столь превратно истолкован, но потом понял: Шае неприятно, что я вижу ее в столь плачевном состоянии. Пришлось удалиться. Но своей идеи я не оставил и сел на скамейку возле входа, размышляя, как поступить дальше.

Вскоре из двери высунулся кабатчик, я видел его за стойкой. Обозрев веселящуюся на улице толпу, он остановил свой взгляд на мне:

– Эй, парень, это ты разговаривал с бакалейщицей?

Я насторожился, но согласно кивнул.

– Сможешь довести ее до дома? Она уже ни петь, ни свистеть...

– Конечно, господин.

– Только смотри, – с облегчением погрозил он мне пальцем, – без баловства. Девушку не обижать. Мы тут все друг друга знаем, и если что...

– Да я предлагал помощь! – горячо заверил я, радуясь, что мой план начинает срабатывать. – Но ей стыдно стало, отказалась она...

– Ну, теперь не откажется... – захохотал кабатчик. – Пакуй и неси.

Было уже далеко за полночь, даже шум праздника начал потихоньку стихать. Отгремели петарды салютов, отстрелялись хлопушки оберегов, лоточники, успешно расторговавшись, сворачивали столы и загружали в повозки пустые котлы и подносы. Время от времени с гвалтом и гиканьем проносилась ребятня, треща трещотками, но их крики становились все тише, а треск звучал все глуше. У ворот дома Шая безропотно отдала связку ключей и позволила довести до спальни. Через полуоткрытую дверь услышал, как скрипнула ее кровать и стукнули о доски пола скинутые с ног башмачки. Я прихватил висевший у двери фонарь, спустился в подвал и осмотрелся.

Склад заметно опустел: овощи были подготовлены к экстренной распродаже и сложены в пирамиду поближе к выходу, окорока и балыки сняты с крюков, упакованы в пергаментную бумагу и перевязаны для транспортировки. В середине помещения, между стеллажей, были навалены кучей пустые корзины. Они казались подходящим для засады местом – и прятаться удобно, и подходы к самой высокой бочке прекрасно просматривались. Сверху на ее крышку я и положил купленный у уличных торговцев кусок маринованной свинины с одуряюще-пряным запахом, расстелил среди корзин стопку пустых мешков и прикинул, не помешает ли какая-нибудь неучтенная случайность полету боло. Хранитель Сию тоже даром времени не терял, он обходил склад по периметру, надолго задерживаясь в самых его подозрительных уголках.

Я улегся на мешки, прикрылся корзиной, затушил фонарь и принялся ждать. Подвал затопила темнота. Время тянулось медленно, клонило в сон... Вдруг стена засветилась, и сквозь нее просочились три духа, быстро принявшие телесную форму. Три... их количество оказалось неприятным сюрпризом. Существа изнанки выглядели, как птицы-переростки: длинные голенастые ноги, длинные изогнутые шеи, длинные птичьи клювы... но были и явные отличия. Их тела покрывала шерсть, а не перья, вместо крыльев к животу прижимались маленькие лапы, как у ящериц... да и сама морда, несмотря на наличие клюва, могла бы принадлежать какому-нибудь песчаному варану из южных пустынь. Выглядели они, должен заметить, весьма жалко: острые колени, свалявшаяся шерсть и голодные глаза. Переговариваясь высокими квакающими голосами, духи начали деловито шарить по пустым полкам стеллажей и заглядывать в бочки:

– Тут чьито?

– Ничьито... а тут чьито?

– Ничьито. Все вкусное нету... – говорящий чуть не плакал.

И тут они, привлеченные ароматом приманки, подобрались к нужному мне месту.

– Есть! Есть! – загалдели духи и сгрудились возле бочки.

Лучшего момента нечего было желать. «От стоп к коленям, от коленей к бедрам...» – я мысленно повторил наставление Учителя Доо, сомкнул пальцы руки на среднем камне боло с начертанным знаком «удача», размахнулся и метнул снаряд им в ноги. Я подкачал, праща не подкачала. Ощутимо приложив одного из воришек по голове камнем «меткость», она обвилась вокруг шей всей троицы, почти придушив. Асоциальные элементали захрипели и бесформенной кучей осели на пол. Я примотал их тела друг к другу веревкой, зажег фонарь и, устроившись со всем комфортом, стал дожидаться дальнейшего развития событий.

Прийдя в себя, духи попытались исчезнуть: позеленели, сделались полупрозрачными... но веревка крепко держала их.

– Кто вы такие? – я навис над ними, сжимая в руке палку. – Отвечайте, а то побью!

– Отпусти!.. – визжали они, дергаясь в путах. – Отпусти! Не бей!

– Кто послал вас сюда, грязные воришки?

– Не бей! Отпусти!

Их вопли и искаженные ужасом морды вызывали и жалость, и раздражение. Из неприметного уголка, где хранилась сушеная рыба, неторопливо вышел Хранитель Сию, встряхивая синей шерсткой и роняя снопы алых искр. Птицедухи сначала завороженно уставились на него, а потом завизжали еще громче.

– Прекратите! – заорал уже и я, забыв о том, что где-то спит сном праведницы хозяйка жилища.

– Уйди! Убери! – птицедухи умоляюще голосили. – Зверь! Страшно! Страшно!

Сию горделиво обошел трепыхающихся воришек, как генерал выстроившиеся на плаце войска, и грозно оскалил зубы. Ничего так себе зубы, остренькие вполне.

– Хранитель Сию, – подчеркнуто официально обратился я к коту, – проследите, чтобы пойманные преступники вели себя тихо.

В подвале мгновенно наступила тишина, но продолжалось это недолго. Стена раскололась, и в щель протиснулся коренастый, покрытый буро-коричневой чешуей демон.

– Балькастро, старший дежурный по Первому Центральному округу, – деловито представился он, предъявив жетон из какого-то странного серовато-зеленого металла. – Эфир звенит. Есть проблемы?

– Аль-Тарук Бахаяли, – поклонился я, прижав ладонь к груди, – хочу подать жалобу на совершаемое в этом доме преступление неоднократного характера. Эти представители вашего мира...

Но демон уже не слушал меня. Он пристально рассматривал помятых связанных воришек, испуганно вздрагивающих от каждого моего слова.

– Не может быть... – бормотал он. – Те же глаза... Та же гордая посадка головы... Ты!!! – гневно зарокотал он, переведя возмущенный взор на меня. – Ты гнусный похититель детей! Ты ответишь за свои преступления перед судом!

– Значит, законник... – язвительно протянул я, не понимая, почему его предупредительная деловитость сменилась возмущением, – Законы знаешь. Почему же ты не научил ваших детишек, что брать чужое – преступно? До сих пор в наших краях за это отрубают руку!

– Ты ответишь... – но на этих словах Хранитель Сию демонстративно вцепился в шею самого заморенного из пленников, и Балькастро пошел на попятный. – Стой! Отзови своего элуру. Я сейчас...

Он исчез, но буквально через секунду вернулся в сопровождении еще более высокого, толстого и солидного демона.

– Что за шум? – вальяжно пророкотал он.

– Я нашел похитителя кладки домны Торрекузы!

– Это серьезное обвинение, дефенсор, – он погрозил пальцем, увенчанным острым когтем, смущенному и несколько подрастерявшему молодцеватость старшему дежурному, – но сейчас мы все выясним.

Его пламенеющие очи уставились уже на меня:

– Что ты можешь сказать в свое оправдание, человечек? – сурово рыкнул он.

Странные воришки оказались частью какой-то иной, не менее загадочной истории, но мне необходимо было закончить эту. Я должен был испугаться, и я бы испугался, если бы меня не захлестнул какой-то сумасшедший азарт. Когда волна тебя несет в потоке событий – стань волной, стань потоком, стань событием. Гордо выпрямившись, я подозвал Хранителя Сию, и он растворился в руке, заслужив заинтересованный взгляд демона-начальника: