С бешено колотящимся сердцем, каждую секунду ожидая окрика и выстрелов в спину, Павел вышел с равнодушной Верой за калитку. Неторопливым прогулочным шагом парочка отправилась вниз по немноголюдному проспекту.

Вера спокойно рассматривала аккуратно расправленные гимнастерку и брюки-галифе, удобные сапоги из телячьей кожи, не признавая свою собственную форму. Больше всего великому князю хотелось схватить нареченную невесту за плечи, сильно встряхнуть, закричать, заставить посмотреть в глаза, увидеть медленное или стремительное узнавание, растерянную улыбку, слезы – хоть какие-то эмоции. Но Павел не рисковал - с бесстрастной Верой было проще выбраться из города, а уж там, по дороге к недалекой станции, он заставит царевну вспомнить.

- Сможете чувствовать себя свободно в мужском военном костюме? – осторожно поинтересовался Павел, указывая на форму. Вера кивнула. Она так и не взглянула в лицо молодому человеку, лишь на плотно сомкнутых губах появилась тень улыбки.

- Да, господин офицер.

Переодетая в обмундирование младшего офицерского состава Вера моментально приобрела мальчишеское очарование. Павел осторожно растрепал пышную прическу великой княжны, чуть косо надел купленный накануне картуз. Вера пригладила на себе гимнастерку.

- Прогуляемся, ваше высочество? – с вызовом спросил Павел, втайне надеясь, что царевна обратит внимание на тон.

- Почему бы нет? Погода отличная, - послушно отозвалась Вера.

В помещении бывшего овощехранилища, где местные барышники торговали лошадьми, Павел быстро выбрал двух молодых меринов, профессиональным взглядом гвардейца конного полка определив отличное здоровье, покладистый характер и выносливость животных. Увязав вещмешки на приобретенных скакунов, Павел отдал один повод спутнице. Царевна погладила своего серого в яблоках по теплому носу, легкая улыбка обозначила ямочки на впалых щеках. Вера всегда любила лошадей. От рынка до выхода из города было рукой подать, но с недавних пор занятый красной армией Екатеринбург охранялся пропускными пунктами с вооруженными бойцами.

На посту находился разморенный жарким днем красноармеец. Его товарищи спали неподалеку, в телеге с угрожающе нацеленным на город пулеметом. Солдат лениво просмотрел документы Павла, в том числе расписку с места временной работы с размашистой подписью коменданта Егорьевского, мазнул по лицу сонным взглядом и обратил внимание на отрешенно смотрящую в голубое небо Веру.

- А это кто таков?

- Брат мой, - отозвался Павел. – В соседнее село едем, договариваться о провианте для дома, - он многозначительно качнул головой в сторону, где приблизительно остался особняк инженера Игнатьева.

- А почему в форме дорогой? – указал наганом на тонкую фигурку постовой.

- Так из царских тюков, - развел руками Павел. – Они носили, теперь наша очередь.

- И то верно, - согласился красноармеец, почесал пятерней под жаркой папахой и откинул шлагбаум. В телеге даже не пошевелились.

За городом сразу началось поле и редкий лесок, спускающийся к небольшой мелкой речушке. Павел пустил коней рысью, поминутно оглядываясь на великую княжну. Вера, казалось, еще не поняла, что с ней произошло, лишь глубоко задышала полной грудью, наслаждаясь запахами травы, цветущей белой кашки и клевера, висящего теплого пара над рекой. Пьянящим запахом свободы.

Речка оказалась настолько мелкой, что кони легко перешли вброд. Дальше начались заливные луга, Павел отпустил лошадей в размашистый галоп. Ветер приятно освежал лицо. Кони шли вровень, и молодой человек вовремя заметил, как находящаяся слева Вера начала пристально заглядываться на спутника. Великий князь тут же перевел своего гнедого сначала в рысь, а затем показал шенкелем идти шагом.

- Остановитесь! – услышал он ожидаемую команду и спешился.

Вера ловко спрыгнула с серого в яблоках, не дожидаясь помощи от мужчины. Неожиданно внимательно проследила взглядом за попыткой Павла подхватить благородную даму. Наконец, встряхнула головой, очнулась, ее глаза расширились, губы приоткрылись в беззвучном произнесении запретного в семье имени. Взгляд заметался по загорелому лицу, по черной густой бороде, меняющей знакомый облик, но все же, все же… Яркий румянец вспыхнул на бледных скулах и Вера протянула руки.

- Павел? Это вы?

- Узнала… - удивленно покачал головой великий князь.

- Да я вас в любой маскировке… - начала девушка и задохнулась словами от нахлынувшего волнения. Она судорожно сглотнула и перевела взгляд на окружающий пейзаж. – Что же происходит?

- Побег, - расплылся в улыбке Павел, ощущая, как собственное сердце начало отстукивать неровный частый ритм. – Похищение невесты. То есть не совсем похищение, ведь дядя самолично передал вас мне из рук в руки. Вы помните – слушаться и почитать?

Вера знакомым жестом прижала ладони к покрасневшим щекам.

- Вы вернулись за мной. Спасли из горящего дома, как и обещали…

- Я бы сказал, что спасение только начинается. Нам предстоит долгое и, не скрою, опасное путешествие.

- Это неважно, Павел, - тихо сказала Вера, и ее светлые глаза заблестели от навернувшихся слез. – Вы живы. Вы спасли меня от накатившего безумия. Моего личного кошмара. Я не сомневалась в вас, великий князь.

- И я никогда не сомневался в вас, царевна Вера, - совершено искренне улыбнулся Павел и вдруг заметил, как похожи просиявшие восторгом серые глаза великой княжны, льдистым своим мерцающим оттенком, на сказочные очи Иммануила Бахетова. Открытие восхитило Павла, и он порывисто прижал девушку к обтянутой выцветшей гимнастеркой груди, заражаясь ее таким внезапным, после долгого оцепенения, счастьем. Коснулся ртом доверчиво подставленных губ Веры. Губы оказались мягкими, теплыми и такими отзывчивыми, что долгий поцелуй вышел сам собой. Едва переводя дыхание и ощущая учащенный стук чужого сердца, Павел выговорил, с глупой радостной улыбкой:

- Поспешим, ваше высочество. К закату нам надо добраться до леса у станции.

Через полчаса скачки по накатанной двойной колее, вдоль полей и лугов, всадники придержали коней.

- А как же papa и mama? – вдруг с тревогой спросила Вера. - Надин и Люба, Бэйби?

«Совсем пришла в себя», - с удовольствием понял Павел и ответил с правдивым выражением лица:

- Существует большой план по освобождению. Среди охранников есть верные люди, а к самому городу подтягиваются белые отряды. Государь знает об этом. Я приехал лично за вами, Вера, потому и настаивал, чтобы вас отпустили одну. Я нагло воспользовался шансом все же заполучить вас, несмотря ни на что.

- Вы всегда держали слово, - улыбнулась Вера, протянула Павлу руку.

У реки они отпустили лошадей напиться, а после повели шагом. Вера глубоко дышала, любовалась на окружающий пейзаж, чуть смущаясь, хитро посматривала на своего спасителя. Павлу тоже было весело – его план пока удавался, они быстро отдалились от города, двигались в правильном направлении, Вера оживала с каждой минутой, прекрасно управляла серым конем, по-видимому, свободно себя чувствовала в мужской военной форме и просто радовалась нежданному спасению. Приняв факт освобождения, царевна начала задавать вопросы, желая знать подробности о вызволении государя. Павел рассказывал, все больше увлекаясь, стараясь убедить девушку и отчасти себя в возможности побега семьи. Ему очень хотелось в это верить. Вера слушала пылкие речи нареченного жениха и потихоньку успокаивалась.

На горизонте появился лес, за которым находилась, если верить картам, железнодорожная станция у населенного пункта со сложным названием Ревда. Ночь Павел планировал провести у леса, на берегу небольшой извилистой речки. Июль стоял на редкость жаркий и сухой, и даже ночью температура была выше, чем обычно в этом месяце. Лес полого спускался к реке, начинался густым скоплением осин, ясеней и лип. Сладкий аромат раннего цветения сразу привлек внимание Веры. Явно красуясь молодецкой удалью, Павел несколько раз подпрыгнул и сорвал с нижних ветвей пахнущие медом соцветия. Целебный липовый цвет был прекрасным дополнением к вечернему чаю. Еще в поле Павел заметил белые шляпки шампиньонов и вскоре молодые люди набрали целый картуз ароматных грибов.