Инна хмурилась в зеркало. Невольно представляла вместо своего отражения пленительное юношеское лицо с капризными губами и сказочными льдистыми глазами. Что же тогда толкало его на длинные разговоры, если не тайна пола? Ум, образованность, живость суждений? Инна догадывалась, что семнадцатилетнему Бахетову, с его полной приключений жизнью, было бы странно находить оригинальной наивную девочку на четыре года младше.

Незаметно промелькнула крымская осень, закружила зима, потом медленно, словно ото сна, пробуждалась к новому цветению весна. Инна взрослела, не испытывая, впрочем, больших неудобств. Ее тело менялось, но оставалось тоненьким, изящным, лишь тянулось ввысь. Порой она завидовала пышным формам Натали и ленивой грации Веры, но не задавалась вопросами, отгоняла от себя размышления об естественных изменениях.

Порой скучала по осеннему Крыму, по сладкому запаху увядающих роз и винограда, по неторопливым беседам и внимательным взглядам обжигающе-серых глаз. Она внимательно слушала и запоминала в тайниках души сплетни и слухи про Иммануила - верила, не верила, примеривала на того человека, что знала сама, что поняла своим сердцем. И тосковала, и не искала встреч и упрямо отказывалась участвовать в праздниках, ссылаясь то на усталость, то на уроки… Родители прятали улыбки и серьезно кивали – девочка взрослела.

Инна всеми силами отвлекалась на приобретение знаний, навыков в рукоделии и шитье. Вскоре в их классе добавились занятия по медицине - великие княжны Вера и Надежда уговорили государыню дать согласие на обучение аристократок навыкам сестер милосердия – в Европе было неспокойно.

Изредка встречаясь на театральных премьерах с братьями Бахетовыми, Инна тщетно изображала отчужденность, а сердце тревожно трепетало. Юный князь Иммануил будто забыл о возникшей в Крыму дружбе.

Ощущение счастья вернулось с наступлением настоящего тепла и лета. В Царском Селе собралась целая компания – цветник взрослеющих аристократов. Игры и беседы уже окутывало чарующее облако интимности и взаимного интереса. Ставшая настоящей русской красавицей великая княжна Наталья–Таша, принимала неловкие ухаживания мужественного князя Рукавицына и одного из кузенов, Сергея – высокого, в русых кудрях, всегда готового пошутить, сделать неожиданный комплимент. Подружка Вера робко, будто боясь просыпающихся чувств, поглядывала на брата Натальи, темноволосого и утонченного Павла. На фоне всеобщей влюбленности Иммануил выглядел рассеянным, с томной негой в просветленных, словно промытых весенними ливнями глазах. Инна сразу заметила на его указательном пальце тяжелый перстень с раухтопазом. Великий князь Кирилл, насмешливо щурясь, шепнул компании, когда виновник обсуждения отсутствовал, что украшение Иммунуилу подарил тайный, но очень влиятельный поклонник.

- Любовник, - жестко рассеял иллюзии брат Владимир, приехавший к мамочке в Царское по делам усадьбы. Они с Инной прогуливались вдоль тихой аллейки, и старший брат выслушивал от сестры последние новости.

Инес посмотрела в серьезное, без смешинки, лицо Владимира, и не решилась на моментально возникшие в голове вопросы.

Вскоре Инна услышала, как Иммануил исполнял чувствительные модные романсы. Компания сидела в беседке, дружно затаив дыхание, впитывая звуки чарующего, чистого, как горный ручей, высокого голоса. Горло пережимало от восторга, предметы перед глазами двоились от проступивших слез. Усилием воли Инна отвернулась от созерцания вдохновленного музыкой лица и заметила, что друзья смотрели на Иммануила, как пес Джокер – с той же преданностью и обожанием. Все, кроме аккомпанирующего на гитаре великого князя Павла. Его темные глаза полыхали непонятным гневом и яростной страстью. Да, зря Инна услышала романсы в исполнение молодого князя. Теперь его голос звучал в душе, а сердце терзала черная ревность.

Лето было наполнено беседами, прогулками, шутками и играми. К осени большая великокняжеская семья дружно потянулась в Крым. Переехали в Кореиз и князья Бахетовы. Однако настроение Иммануила переменилось. Он впал в странную отчужденность и легкую грусть, стал похож на того самого идеального героя, что воспевали в своих мечтах романтичные барышни. Кузины со стороны папочки слетались в гости к Инес, зная расположение молодого Бахетова к юной княжне. И расспрашивали, и выразительно округляли глаза, и понижали голоса до драматического шепота, пытаясь выяснить характер столь загадочной личности и тайну его печали. Инна молчала или дерзила. Чувствовала себя сносно только с подругами Верой и Натали, которые скучали по Павлу - великий князь находился на военных сборах. После наблюдений, сделанных в Царском, Инна полагала, что сплин Иммануила связан так же с отсутствием темноглазого красавца. Их дружбу - горячие споры, обжигающие взгляды и долгие прогулки тет-а-тет, заметили и сестра Павла Таша, и царевна Вера. Не сказав об этом ни слова, Инна потихоньку сблизилась с Верой, печально поняв, что они, по сути – подруги по любовному несчастью.

Иммануил же тянулся к молчаливой Инне, к ее спокойной приязни, интересным разговорам, без кокетства и иносказаний. Видимо, не замечал ее трепетного отношения на фоне всеобщего девичьего обожания.

Осень в Крыму стоила Инне большого нервного напряжения, и вместо того, чтобы отдохнуть, набраться сил на долгую зиму, княжна занемогла, захандрила, потеряла сон и аппетит. Вскоре у князей Бахетовых случилась беда - Бориса застрелили на дуэли, в семье был объявлен годовой траур. Гибель старшего брата Иммануила как-то странно повлияла на впечатлительную Инну – она начала задумываться о бренности земного существования, пугая близких своими рассуждениями.

Родители не могли смотреть на слабеющую дочь, которая чахла на глазах. В сопровождении среднего брата Андрея и младшего Олега, Инес была отправлена в Италию, на отдых.

После зимней ранотемнеющей промозглой столицы Флоренция ослепила солнцем, теплом, шумным весельем вечного лета. Частая смена городов и событий быстро избавили юную княжну от меланхолии. Инна вдруг решила восполнить проблемы в классическом воспитании младшего брата и насела на Олега с уроками итальянского языка и истории античного искусства. Занятия проходили несерьезно. Впрочем, десятилетний Олег знания все же получал – учителем Инна оказалась ответственным, а присутствие старшего Андрея не давало шалопаю открыто сопротивляться.

В начале лета семья воссоединилась – на побережье, в Тоскану, к соскучившимся детям приехали родители и братья – Владимир и Глеб. Шумно отметили пятнадцатилетие Инны. Мамочка осторожно рассказывала Инес великосветские новости, Володя чутко наблюдал за реакцией сестры. Но в ранней юности драмы проходят быстро. Вот и Инна, за новыми впечатлениями об Италии, совершенно отвлеклась от прежней печали и спокойно реагировала на сообщения о знакомых семьях.

Осень, по традиции, прошла в Крыму. Инес снова погрузилась в пучину обаяния и юношеской привлекательности, которую распространял вокруг себя молодой князь Бахетов. Впрочем, выезжал он редко - в семье еще не закончился годовой траур. Великая княгиня Елена Александровна, дружная с княгиней Бахетовой, подалась на уговоры воспитанников – Натали и Павла, и пригласила Иммануила погостить в ливадийский дворец государя. Вера и Инес старательно изображали вежливую радость, хотя на самом деле восторг был в сто крат сильнее и подпадал под меткое определение Таши: «Втюрились, как кошки».

Чувство Инна испытывала непонятное и неуправляемое, как бушующее море. Иммануэль относился к ней с симпатией, смотрел с теплотой в прозрачно-серых глазах и явно предпочитал ее общество. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем, как украдкой взирали друг на друга Иммануил и Павел. Инна подмечала и обжигающие слова, одними губами, и касания кончиками пальцев, и пылающие взгляды из-под опущенных ресниц. Самой бы ей не пришло в голову, но брошенное однажды старшим братом определение «Любовники» больше всего подходило к тому, что происходило между юношами. Инна пока не осознавала в полной мере всего смысла этого понятия, но улавливала темные волны стыдного и сладкого желания, которые окутывали друзей – то, что отличало отношения именно мужские, взрослые, пугающие Инну очевидным обещанием страданий.