Иммануил вполуха слушал громогласно делящегося новостями Мику, смеялся в ответ на его простецкие шутки и довольно откровенно рассматривал все больше краснеющего великого князя Павла Дмитриевича. Неожиданная реакция юного красавца чрезвычайно его заинтересовала. Внезапно Иммануил почувствовал направленные на него некие нервные токи. Это не было похоже на обычную осторожную заинтересованность мужчин, словно Павел изо всех сил пытался скрыть восхищение и ярость - чувства вроде бы не очень совместимые, да и в данном случае, неоправданные. Иммануил пока не понимал, чем мог вызвать подобную жгучую смесь эмоций, но с удовольствием ощущал на себе горячие быстрые взгляды юного великого князя.

Спустя четверть часа к оживленному разговору присоединились барышни, вернувшиеся с кухонным слугой, который нес тяжелые корзины для пикника. Еще через несколько минут появились Вера и преображенная Наталья. Следуя «сельской» летней моде, барышни отказались от тугих жестких корсетов и сейчас красовались в «свободных» легких платьях с искусными вышивками по рукавчикам и подолу и лентами актуального в сезоне палевого цвета и gris de lin*. Очаровательные головки аристократок с тщательно уложенными косами украшали объемные соломенные шляпки, обрамленные цветущими ветками, райскими цветами и плодами, а также водопадами из пышных лент. Тонкие перчатки барышни держали в руках, демонстрируя тем самым вызов всяким светским приличиям.

Компания весело двинулась к дальнему Павильону и гротам – юноши впереди, напрямую, размахивая доверенными дамами сумочками с рукоделиями, минуя ухоженные дорожки. Барышни – следом, сначала чинно, а после – догоняя вприпрыжку, поддерживая шлейфы своих светлых платьев. Позади всех плелся мужик с двумя увесистыми корзинами.

В ближайшей тенистой аллее компания сделала остановку и посчиталась для игры в жмурки. Затея была хороша тем, что ведущему даровалось право касаться убегающих от него друзей, будь то юноши или барышни, и это придавало невинной игре нотку пикантности. Иммануилу всегда удавалась роль ведущего, ведь он не только отличался поистине кошачьей ловкостью, но и безошибочно вслепую устанавливал пойманную личность.

- Князь наверняка видит сквозь ткань, - просматривая плотный фетр полумаски на свет, басил Мика, после того, как был схвачен и моментально узнан.

Иммануил лишь загадочно улыбался. Сквозь материал он, разумеется, не видел, но чутьем обладал чрезвычайно тонким, сразу определял и запах лавандовой воды для умывания, которой пользовались сестры Вера и Надежда, и легкий аромат роз от Мари, а фиалковый – от Инны, и шлейф новомодных «восточных» духов Натали. С юношами дела обстояли и того проще – Кирилл и Сергей были узнаваемы по ощутимому табачному оттенку, а еще Сергей пользовался помадой для фиксации модного пробора, и это позволяло отличить его от брата. Восемнадцатилетний крупный Мика пах мужчиной. А Павел… Ухватив вслепую рукав льняной форменной рубахи, Иммануил едва не задохнулся от удивительного впечатления, расширил тонкие ноздри, вбирая незнакомый, едва уловимый запах темного теплого гречишного меда. От неожиданности Иммануил чуть не выпустил жертву из рук, будто бы случайно притянул к себе поближе. Приоткрыл рот, словно помогал обонянию прочувствовать аромат. Стянув черную полумаску, он встретился взглядом с глазами Павла. Темные очи рассматривали его жадно и внимательно, с настоящим мужским интересом. Иммануил отстранился лишь когда заметил, что юноша так же сильно вдыхал воздух, приоткрывая полные губы. К ним шумно приблизились остальные участники игры.

- Вы словно очарованы друг другом, – заметила Натали, по праву старшей барышни позволяющая себе говорить дерзости.

- Не имею такого намерения, Таша. Князь слишком демонстративно намекает на свою печаль от разлуки, - Павел вдруг перевел взгляд на руку Иммануила, украшенную заметным перстнем.

Оторопевший от такой наглости Иммануил лишь медленно погладил пальцами прозрачный раухтопаз и грустно улыбнулся. Но сказанного великим князем не забыл.

Постепенно общий разговор перешел в завуалированное противодействие двух мнений. Павел, как истинный представитель рода Никитиных, стремился к военной карьере, уже сейчас имел гвардейскую выправку, интересовался всем, что касалось строевой подготовки, и участвовал в смотрах полков. Иммануил подчеркнуто называл себя пацифистом и, одобряемый барышнями, отстаивал свою точку зрения. Великие князья лениво поддерживали кузена, хотя и против Иммануила не выступали. Мика горячился, заступаясь за Павла, но грамотно оформить свои эмоции не мог. В конце концов, молчаливая Инна переглянулась с Верой. Барышни дождались паузы в разговоре и потянулись к корзинкам со снедью, предложив закусить и выпить прохладительных напитков. Против этого никто возражать не стал.

После вкусной трапезы со знаменитыми придворными пирогами, лимонадом и любимыми всеми швейцарскими сырами, общество вернулось к игре в жмурки, но настроиться на нужный лад после того, как неуклюжий князь Мика облапил статую Дианы, наскоро задрапированную резвыми барышнями, и пытался вслепую угадать обладательницу столь роскошных форм, было невозможно. Наблюдая за ужимками князя, смеялась даже спокойная Инна.

Вскоре утомившись, юные аристократки уселись за рукоделия. Надвигался жаркий полдень, в воздухе разливался зной. Молодые люди тут же нашли себе предмет для развлечения. На сей раз объектом насмешек стала самая младшая из девушек – Надежда, которая вышивала шелками фигуру рыцаря на коне. Коня Павел тут же забраковал, наметанным взглядом заметив дефекты в ногах и стати. У остальных возникли претензии к кавалеру в доспехах. Юноши по очереди предлагали свои варианты изысканных поз и томных взглядов. Прекрасные дамы оживились и посмеивались, остроумно комментируя каждого из новоявленных «рыцарей».

Мимо по дорожкам стремянные слуги прогуливали коней недавно приехавших - любимца младшего князя Бахетова гнедого Wind‘а, сына незабвенного Savage, и вороных Марго и Хосе, лошадей Натальи и Павла.

- Красивая масть, - оценил Павел золотой отлив Wind’а. – Только мелкий. И, наверное, не очень быстр в галопе.

Великие князья Кирилл и Сергей одинаково усмехнулись и закосились на возмутившегося Иммануила.

- Кто мелкий, мой араб? Не быстр в галопе? Уж вашего великокняжеского вороного обгонит в два счета!

Павел тут же взвился из своей ленивой позы.

- Будьте свидетелями, господа, - пылая щеками и глазами, обратился он к присутствующим молодым людям. – Кто первым достигнет перелеска, тот в выигрыше.

Иммануил измерил взглядом невеликое расстояние до березовой рощицы неподалеку и кивнул, не тратя слов на лишние переговоры.

Серьезность своего соперника Иммануил понял сразу, как только оседланные жеребцы вихрем полетели к светлому лесочку. Вороной Хосе не был чистокровным, но некая причудливая смесь кровей дала в результате и стать, и скорость, и выносливость. К тому же, умное животное чутко ощущало хозяина и реагировало на малейшее движение его пальцев и шенкелей. Иммануил же как всадник явно проигрывал профессионально занимающемуся выездкой великому князю. Несмотря на определенное превосходство араба, их жеребцы заскочили в кружевную тень берез «ноздря в ноздрю». Павел легко соскочил со своей лошади, Иммануил последовал его примеру.

В рощице стояла дивная тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы на легком ветерке, да щебетом невидимых птиц. Пахло травой и земляникой. Иммануил вдохнул полной грудью и понял, что улыбается.

- Блаженство… - озвучил невысказанную мысль Павел, прикрыл глаза и так же улыбнулся.

- За это я люблю Архангельское. Ощущаю себя в раю, - Иммануил не желал сентиментальностей, но слова вырвались сами.