- Я тоскую по Подмосковью, но воспоминания последних лет не дают мне чувствовать себя там, как дома.

Павел поднял голову к чистому небу.

- Приезжай гостить в Архангельское, великий князь. Уверен, тебе у нас придется по душе, - Иммануил пытливо всматривался в мелькающие тени от узорных листьев на юном лице Павла, фамильярным тоном стараясь скрыть неловкость… и что-то большее. Почему-то ему очень хотелось, чтобы юноша смутился в ответ… и принял приглашение. Великий князь кивнул, не открывая глаз.

- Если только вы не будете обижать моих кукол, - с тихим смешком припомнил он эпизод из детства.

- Отчего же вы так дурно обо мне думаете? Я с тех пор сильно изменился.

Иммануил не знал, насколько великий князь Павел Дмитриевич был в курсе его приключений. Общих близких друзей у них не наблюдалось. Борис свято хранил тайны младшего брата. Однако, судя по косым взглядам на подаренный германским дипломатом перстень и едким намекам, молодой человек что-то знал. Впрочем, возможно, что все догадки строились на основе слухов.

Павел прислонился спиной к растущей сзади березе, скрестил руки на груди. Густо-карие очи пристально уставились в спокойное лицо Иммануила.

- Превосходно играете веселое настроение, князь. А ведь ваш друг лишь недавно вас покинул. Или разлука стала выходом из щекотливого положения?

Иммануил с некоторым удивлением смотрел на вспыхнувшего внезапным гневом Павла. Усилием воли сдержал сиюсекундную ответную реакцию. Он был старше и не мог позволить эмоциям взять верх. Медленно сорвал тонкую травинку. Покрутил в пальцах. На солнце дымчато блеснул раухтопаз.

- Не имею желания отвечать на ваши выпады, великий князь.

Павел с досадой проследил за движениями тонких пальцев, прикусил нижнюю губу, и от этого лицо его приняло обиженное и детское выражение.

Неожиданно Иммануил понял, что Павел нарочно пытался разозлить его неучтивыми словами. Ощущение контроля над ситуацией вернуло князя в прежнее состояние любования природой. Заметив, что они находились на полянке, заросшей земляникой, Иммануил грациозно нагнулся, ловко собрал пригоршню ароматных ягод, закинул в рот. Сорвал несколько кустиков с красными сладкими бусинами и резными круглыми листочками. Протянул удивленному Павлу.

- Позвольте поделиться удовольствием.

Великий князь вдруг разомкнул уста, будто ожидая, что Иммануил собственноручно будет кормить его ягодами. Иммануил не растерялся, осторожно провел подушечками пальцев по выразительным губам Павла, поднес букетик с земляникой к самому рту. В странном волнительном оцепенении наблюдал, как Павел, прихватывая губами, осторожно обирал ароматные ягоды. В висках застучало. Иммануил ощутил, как блаженно легко стало в голове, ноги ослабели, а внизу живота приятно потяжелело. Чувственные губы великого князя были красными от придавленных ягод и, наверное, такими сладкими… Иммануил сам не знал, когда решил прочувствовать это наяву. На языке растворился вкус земляники и горячий жар чужих испуганных губ. Обонятельные центры застонали от блаженного сочетания медовой горечи, яркой сладости спелых ягод, неуловимого запаха волос и кожи. Иммануил понял, что страстно целовал великого князя, только когда тот на мгновение отстранился, но тут же прижался вновь, не в силах разорвать поцелуй.

Иммануил оказался опытнее шестнадцатилетнего великого князя и решительно вел, наслаждаясь неожиданной для себя главной ролью. До этого момента Иммануил подчинялся старшим, позволяя себя ласкать, с болезненным ощущением неправильности – брату Борису, с любопытством и умело разогретой страстью – графу Норденштерну.

Теперь все было по-другому. Юноша, на два года младше, страстный, возбужденный и отчасти растерянный, смотрел на Иммануила темно-карими повлажневшими глазами, часто моргая длинными ресницами. Его щеки и даже уши краснели ярче земляничных ягод. Но Иммануил четко ощущал волны удовольствия, которые шли от Павла.

- А как же… – наконец, поинтересовался великий князь, указывая на перстень с раухтопазом.

- Не знаю, что вам нарассказывали по данному поводу, любезный друг, - весело отозвался Иммануил, который начал потихоньку понимать странное настроение Павла. – Но я бы советовал впредь не обращать внимания на истории, достоверность которых не можете проверить сами.

Павел упрямо поджал губы, как в детстве – скобочкой.

- Ваш германский перстень – безвкусная дорогая побрякушка. И история по поводу его приобретения мне совсем не нравится.

Иммануил рассмеялся, получив доказательство вопиющей ревности малознакомого, по сути, юноши. Но он был так очарователен в своем раздражении, великий князь Павел Дмитриевич.

- Вы слишком красивы, князь. Поневоле поверишь всему, что о вас болтают, - заметил Павел, оглядываясь на своего вороного коня.

- А вы слишком горячи, дон Паоло, чтобы я воспринимал ваши претензии всерьез, - отозвался Иммануил, тем не менее, показательно снимая с пальца массивное украшение.

Выразительное лицо Павла озарилось довольной улыбкой.

- Мне кажется, что ваш огонь просто слишком хорошо скрыт от посторонних глаз, дон Мануэль.

Иммануил и Павел вернулись в тенистую аллею с такими отстраненными лицами, что никто не решился на расспросы. Впрочем, компанию занимал князь Мика Рукавицын с невесть откуда взявшейся гитарой. Князь неловкими пальцами пытался воспроизвести модный романс, терзая инструмент и уши окружающих неверно взятыми аккордами.

Появившемуся великому князю тут же протянули многострадальную гитару. Кирилл и Сергей с мольбой в хитрых глазах посмотрели на Иммануила.

- Вы поете, князь? – вежливо осведомился Павел, поймав взгляды кузенов.

- У князя слава Орфея, - с неожиданным воодушевлением пробасил Мика, прилаживая огромные ноги под маленькой скамеечкой, и сконфузился, когда вся компания с удивлением уставилась на «поклонника».

Польщенный Иммануил не заставил себя упрашивать. К тому же, он желал блеснуть своим талантом перед неким темноглазым аристократом - для закрепления эффекта от прогулки в рощице.

С того дня Иммануила часто видели с великим князем Павлом. Они по-прежнему принимали активное участие в великосветских развлечениях, как молодежных, так и общих. Жизнь в Царском Селе никто бы не осмелился назвать скучной. Тем летом надолго установилась солнечная погода, лишь изредка набегали теплые дождички, разукрашивающие небо разноцветными радугами. Прогулки и спектакли на открытом воздухе устраивались ежедневно. Так же шумно и весело отмечались церковные праздники, которые аристократы проводили по-крестьянски, среди ярко одетого народа, с хороводами и деревенскими песнями.

Иммануил и Павел полюбили конные прогулки вдвоем, когда они отпускали поводья, позволяя коням выбирать направление, а сами разговаривали, смеялись, спорили и сплетали воспоминания, привязывая события из жизни одного к происходящему у другого. У юношей оказалось много общего: Павел рос под бережной опекой любящих тетки и дяди, получил хорошее воспитание и образование, но страдал от нехватки материнской ласки и внимания отца. В детстве ему многое было позволено и от этого в мальчике развились гордыня и эгоизм, которые лишь усилились с возрастом - от отличной учебы и удач в изучении военного дела, от успехов в спорте, верного музыкального слуха и понимания мира искусства и литературы. В отличие от нетерпеливого Иммануила, великий князь любил учиться и добиваться результатов именно на сложном для него поприще, находя удовольствие в преодолении самого себя. И если для младшего Бахетова казалось важным произвести на окружающих впечатление, удивить, очаровать и заворожить, то Павел желал, чтобы его – любили.