Напрасно Ван ползал по склону в поисках лука - тот словно под землю провалился. "Завтра продолжу, - упрямо пробормотал Ван, когда наступила ночь. - Если не найду - домой не вернусь. А сейчас выберу место поровнее, наломаю можжевельника для постели и как-нибудь переночую."
Если бы Ван не был таким упорным, если бы в ту ночь не было полнолуния, если бы корни можжевелового куста не подмыло дождем - то, наверное, и сказки бы этой не было. А так... что это блеснуло под корнями? И вот она - серебряная стрела - в руках у Вана.
Вертит юноша находку, удивляется. Древко легкое, хоть по виду и металл, наконечник острый, как игла, оперение из странных гибких чешуек. И чистая, будто и не в земле была. И кто ее в землю зарыл, и зачем? Понятно Вану только то, что стрела эта волшебная, но вот к добру находка, или...
Внезапно сверху послышался шум, посыпались мелкие камни. Вздрогнул Ван, обернулся. А прямо над ним - рукой подать - стоит на скале горный козел, архар, лобастую голову горделиво вскинул, на витых рогах луный свет играет.
Вспоминая эту встречу, Ван всякий раз удивлялся. Что заставило его мгновенно перехватить стрелу за середину древка и метнуть, словно копье? Да с такой силой, что горло архара пробило навылет. Неужели стрела виновата? Или это он сам так хотел вернуться домой с добычей, что, не будь под рукой стрелы, и камень бы кинул?..
О пропавшем луке Вана даже не спросили. Родителям было довольно того, что сын вернулся живым и здоровым. Та гроза, под которую угодил Ван, и деревню не миновала, натворила бед: молнии два дома сожгли, а градом весь рис побило. А еще отец был очень горд тем, что его сын подстрелил архара. Вслух ничего не сказал, но Ван-то видел по глазам.
С тех самых пор не было в деревне охотника удачливее Вана. Другие неделями бродят попусту, а Ван утром уйдет в горы, а к обеду с десятью фазанами возвращается. Насмешничать над ним перестали, и многие соседки посылали в дом к Вану своих дочерей, будто бы по хозяйственной нужде. Даже тому, что Ван, как и прежде, часами просиживал над ручьем, бросая в воду камни, нашли новое объяснение. Мол, для меткости и твердой руки упражнение.
Одной только матери открылся Ван. Все рассказал. Помолчала мать. "Ну, что ж, сынок, видно так Боги-Близнецы положили. Боюсь, только, не к добру твоя находка, неспокойно мне как-то..." "Да ты что, мать? - воскликнул Ван, - Это же наверное стрела какого-нибудь древнего героя. И не закапывал ее никто - она просто потерялась. Во время охоты. Ты повспоминай, ты же много историй про героев знаешь."
Однако в тот же день Ван стрелу покрасил. Чтобы не выделялась. Правда, обычная тушь на ней не держалась, но Ван сообразил замешать черный порошок на крови. И опять, словно кто-то подсказал так поступить.
А осенью в Подлунной объявился дракон. Прилетел он не со стороны моря, а из-за Черных гор. Был он в два раза больше обычных драконов и в десять раз кровожаднее. Крылья и тело его были не алые или зеленые, а белые, как лед, за что его прозвали Ледяным драконом. Из уст в уста передавали страшные рассказы о нападениях Ледяного дракона со множеством, как водится, самых неправдоподобных подробностей. "На женщин, детей и скот он не нападает. Только на мужчин, особенно, если они с оружием, даже хотя бы с мотыгой." "А что жрецы говорят?" "Что они могут сказать?! Испытание, говорят, посланное Богами-Близнецами... Но я слышал от верного человека, будто бы одна из старух Вэй этого дракона узнала. Знаешь, кто он?.. Сам Царь Драконов, живущий в ледяном озере в Черных горах." "Да ну!" "Точно. Он тысячи лет спал на дне озера, а теперь его кто-то разбудил." "Кто?" "Вот бы знать!"
Между тем, Ледяной дракон продолжал наводить ужас на Подлунную. "Слыхала, соседка? Дракон сжег целую армию, которую посылал на него император. Теперь вот ополчение собирают." "Ой, беда!" "Да-а, так мы и без мужчин останемся..." "А может быть, ополчение из женщин набрать? Дракон-то их, вроде, не трогает." "Это пока не трогает. И чем, интересно, ты воевать собираешься? Мотыгой?"
Отряд, в котором оказались Ван с отцом, встал лагерем у подножия Черных гор. "Дракона, говорят, видели около Большой пустыни, - сообщил ополченцам командир, иссеченный шрамами старик, - Но, все равно, надо быть готовыми к нападению. Поэтому, костров не жечь, спать по походному и выставить дозоры."
Вану выпало идти в караул на рассвете. Его привели на берег ручья, откуда далеко просматривались горы. "Уснешь - шкуру спущу," - пригрозил ему напоследок командир. Мог бы и не пугать, у Вана и так сна ни в одном глазу. До боли он всматривался в неясные силуеты Черных гор, ожидая и страшась увидеть дракона. Так прошел час, другой. Показалось солнце, ночь холодной тенью припала к земле и уползла под камни. Ван устал и продрог, и чтобы развеятся, по старой привычке, принялся кидать в ручей камешки.
- Тебе разве не говорили, что взрослым этого делать не надо? - внезапно услышал Ван за спиной. Вскочил испугано, выхватывая из колчана серебряную стрелу, окрашенную черной тушью, замешанной на крови.
- О, какой грозный! - рассмеялась неизвестно откуда появившаяся девушка, - Не обижай меня, воин, пожалей!
- Ты кто?
- Человек. Сам не видишь?
- Прекрати смеяться.
- Это почему?
- И вообще, иди отсюда.
- Вот еще! Тут мой дом. Это вы со своей горе-армией лучше уходите.
Ван сердито супил брови и говорил резко, но при этом не мог отвести глаз от девушки. Такой красавицы он в жизни не видел. Невысокая, стройная и грациозная, с длинными волосами цвета весенней ночи; ее глаза были, были подобны двум бездонным горным озерам; губы... Ван помотал головой, словно отгоняя наваждение. А девушка, не обращая внимания на его показную суровость, начала спрашивать о том, откуда Ван родом и чем занимался до того, как пошел биться с драконом. Юноша и не заметил, как перестал хмуриться. Спохватился, когда услышал невдалеке шаги.
- Новый дозор идет. Тебе лучше уйти, а то командир не посмотрит, что у тебя тут дом - посадит на арбу и отправит в город.
- Хорошо, - кивнула девушка, - Приходи сюда завтра утром.
- Эй, а почему нельзя камни в ручей кидать?
- У нас говорят: не бросай камни в бегущую воду - не дразни царя драконов. Приходи завтра, с тобой забавно, - и девушка легко побежала по узкой тропинке, и скрылась за поворотом за мгновение до того, как с другой стороны показались двое сонных вояк.
Ах, если бы Ван проследил за незнакомкой! Как бы он удивился, узнав, что она называет домом.
Девушка прошла совсем немного, остановилась около большого камня, негромко хлопнула в ладоши, и камень, утратив вес, взлетел, открывая вход в пещеру.
- Отец, он ничего не знает, - говорила девушка в темноту.
- Сейчас не знает - потом узнает, - донесся ответ. И от звуков этого могучего голоса вздрогнула пещера.
- Отец, не надо. Я сама справлюсь.
- Он тебе понравился? - скрывающийся в темноте хохотнул, - Долго я ждал этого.
- Чего, этого? - гневно воскликнула девушка, и щеки ее заалели.
- Этого, этого, - поддразнил ее скрывающийся в темноте, - Ладно, подожду еще. До завтра.
Целый день Ван перебирал в памяти каждое мгновение утренней встречи. Со стороны казалось, что он спал на ходу. Да и у девушки работа валилась из рук. На другое утро, когда девушка собиралась на встречу с Ваном, скрывающийся в темноте сказал:
- Интересно было бы посмотреть на твоего героя, - и голос его прозвучал очень тихо, как голос обычного человека.
- Скоро солнце взойдет, отец. Ты же знаешь, какой облик ты принимаешь днем.
- Ну и что? Сегодня туман.
- Пожалуйста, прошу тебя!
- Ну, хорошо, хорошо. Иди уж...
Ох и плохо стоял в дозоре Ван этим утром. Не на горы, укутанные туманом, смотрел он, а на тропинку, по которой ушла девушка. И все гадал, как сложится их вторая встреча, о чем они будут говорить. Но все обернулось совсем неожиданно.
