- Моё внимание привлекли твои белые полосы, очень уж хорошо они были видны между листьями кустарника, - ответил, наконец, странник, поправляя наплечную суму и, между тем, пристально рассматривая Расса. - Вот я и решил проверить, что там.
Барсук был крупный, взрослый, размером с человеческого детёныша лет семи-восьми, явно холёный, и что-то не так было в тени под ветвями, там, где скрывалось остальное тело, но что из этого смог определить двуногий?
Зверь чувствовал, что чужак его явно не боялся и, испугавшись, как не убежал с визгом так и не кинулся драться. Он по-прежнему не проявлял вообще какой-то особой агрессии. Когда-то барсук с трудом, но запомнил когда-то, большеглазые плоскомордые двуногие в искусственной шкуре не считают агрессией смотреть на кого-то прямо, открыто и даже, иногда, сильно обнажать зубы и трогать кого-то, и теперь, вспомнив это, он старался не забывать и успокоить себя этой мыслью. От сердца у разумного барсука отлегло, но расслабляться и терять бдительность он не спешил. Впрочем, он встал и отряхнулся, при этом сумки и ветви зашуршали, а воткнувшаяся в одну из них сухая веточка обломилась-таки и больше не держала мешкообразные сооружения на спине.
- Почему ты здесь? - медленно, по-прежнему выжимая некоторые звуки слишком резко и громко, другие - произнося невнятно, а третьи - слишком долго тяня, но продолжил допрос наглый зверь. (И хоть говорил он лишь немногим внятнее прежнего, но что мы, дорогой читатель, постараемся не воспроизводить его дефекты речи отныне и в дальнейшем, дабы не мучить и не путать ни себя - ни тебя). Зверь же, будто подтверждая свою наглость, уже не стесняясь, водил носом, принюхиваясь к окружающему пространству, новому знакомому и его вещам, и, не дав ответить на первый вопрос, добавил, - Заблудился?
От этого незнакомца исходил стойкий запах того, что люди относили к магии. Особенно сильно разило от сумки, точнее от того, что в ней, по всей видимости, хранилось. Откуда этот хвостатый двуногий путешественник был, сказать было не так-то и просто - он уже пропах лесом, а на фоне последнего запаха ещё маячило и несколько других, более слабых тонов.
- Нет. Я странствую, занимаюсь поисками. Этот лес - одно из тех мест, которые мне впервые приходится посещать, - покачал головой пару раз моргнувший белым третьим веком носитель закрытой одежды, не без интереса смотря на сумки разумного барсука.
Путник подметил, что немногие из этих мешков выделялись пробившимися через шов, горловину или сам материал кончиками частей растений, собранных в этом лесу или просто застрявшими их частями.
С точки зрения Расса, на странно одержимого жаждой наживы или идеей субъекта, готового начать искать логово говорящих зверей, чужак не был похож. Местный житель не нашёл в поведении нового знакомого и признаков лжи или некоего злого умысла или иного помысла, грозящего какими-то неприятностями. Наличие в чужом запахе лишь слабого интереса и отсутствие неприятной обеспокоенности в новом знакомом, да и в себе самом тоже было неплохим признаком. Это всё обнадёживало, но стойкий запах магии, исходящий от чужака, настораживал разумного зверя и не нравился последнему, несмотря на то, что это был иной запах, нежели тот, что шёл от страшной бродячей мёртвой угрозы и иных знакомых неприятностей.
Гиблые (Твари) из Гиблого (Места) - так можно перевести один из вариантов, наименования, дарованного этими разумными животными жути, порождавшейся из живых существ поселившейся в центре их леса мёртвой разрастающейся язвой. 'Гиблое' от понятия, близкого к 'погибель', несколько большего, чем просто смерть. Ведь не знали его сородичи прежде понятия 'нежить', слов 'кадавр и упырь' соответственно, тоже не знали, а слов 'зомби' и 'лич' вообще не было в этом мире. Не было слов, хотя понятия, в разных мирах и в разное время описывавшиеся, в том числе и этими словами, были в нем известны в разной степени в своё время некоторым лицам и в некоторых местах.
Чужак не проявлял агрессии или страха, не особо мешал и не казался вкусным и вообще лёгкой добычей, не смотря на то, что и слишком опасным не выглядел. Рассу можно было бы его и в покое оставить, особенно помня о собственных проблемах. Проблем у него хватало и без возни с чужеродным непонятным существом. Дабы не усугублять, зверь мог бы избавиться от чужака или, при неудаче, доставить ему проблем, но сильный запах магии от чужака и его поведение убедили четвероногого, что чужак может пригодится, пускай и проблем доставит может.
- Смерти ищешь? - совсем по-человечьи фыркнул зверь и даже издал подозрительный тихий писк, окончательно выбираясь из кустов, но так и оставаясь стоять на всех четырёх лапах.
- Артефакты, - усмехнулся двуногий. В знак своей честности, искатель запустил в свою сумку пятипалую руку со слегка удлиненными, по сравнению с людскими, пальцами. Существо извлекло из своей сумы округлый предмет, похожий на прозрачный кусок мутноватого кварца. В центре будто подёрнутого туманной дымкой кристалла мерно сиял, то плавно усиливаясь - то слабея, желтоватый свет. - А смерть мне ни к чему.
Расс на миг задумался, вспоминая, анализируя и сопоставляя то, что ему было очевидно. Очевидно, с его точки зрения, было то, что, если он сейчас скажет этому странному чужаку: куда тому лучше не ходить - тот, вероятно, именно туда и пойдёт. Одним глупцом станет меньше - не беда, но вот те штуки, что он тащил с собой... им, явно, было не место в лесу. В то же время, если пропахший магией субъект продолжит бродить здесь - он и без указания направления может попасться гиблым или сам забрести в Гиблое Место. Может ли этот человекообразный оказаться в достаточной мере пригодным для борьбы с гиблыми существами, чтобы выжить в лесу, а то и для выяснения причины и решения проблемы - зверь не знал и не мог, пока что, сделать вывод. Спешить проверять на практике возможности 'искателя артефактов', подвергая риску свои и чужие безопасность, здоровье и жизни, а то и рискуя ухудшить ситуацию, барсуку как-то тоже не хотелось.
Сев и почесавшись правой задней лапой, зверь процедил:
- Не нужна смерть - уходи отсюда, пока не принёс ещё больше вреда - с этими словами, разумный обитатель нор встал и намеренно медленно поковылял по намеченному пути, ожидая реакции нового знакомого.
- К юго-западу отсюда есть весьма неприятное скопление магии и гнили. Если ты об этом месте - то, едва ли, мне хочется добровольно туда идти, - ответил незнакомец. На некоторое время странник задумался, поднимая взгляд к тёмному небу, озаренному множеством звёзд, похожих то ли на рассыпанные драгоценные камни, то ли на капли росы, блестящие на невидимой паутине, искусно раскинутой неведомым ткачом по всему небосводу, а затем спросил: - Что там находится? Что источник болезни леса?
- То, что ты и сказал... - медленно ответил нехотя остановившийся зверь тому, кто, по его мнению, знал нечто важное о подобных вещах. - Мор, гниль, зараза, боль, страх... магия, сильная, неприятная. Встретился ближе - уже ни чего не расскажешь - станешь тем же... - голос его совсем стих. Немного помолчав и думая о своём чём-то, зверь поджал хвост, шерсть местами встала у него дыбом. Затем он резко обернулся и, в прямом смысле, прорычал в ответ, скалясь, морща нос и оглашая округу слишком громкими звуками. - Думаешь, первый сюда пришёл, такой умный?! Был до тебя один... - спустившись с громкого рыка на тихое невнятное рычание, зверь смолк, встопорщившиеся шерстинки медленно опустились, и барсук снова продолжил. - Ходил, вынюхивал, выспрашивал, просил проводить, сулил не пойми что. Потом пропал, и всё стало ещё хуже... - то ли барсуку было не с кем больше поговорить - то ли накипело, но он и сам не заметил, как выдал кое-что важное и, увы, явно проявил агрессию, неуважение и нарушил тишину.
- Я ничего не думаю. Ни о том, что я первый - ни о том, кто был до меня, - прищурил глаза, отвечая несколько холодновато, путник, сверкая из-под капюшона своей мантии фиолетовым светом. Хоть тон барсука ему не слишком-то и понравился, однако же, безусловно, у оного на такое обращение, очевидно, были причины. Ну и, тем не менее, из слов зверя существу удалось почерпнуть немного интересной информации. - Меня не нужно ни куда провожать, и сулить хоть что-то я не имею привычки. Да и, вряд ли, найдётся тот, кто захочет меня проводить.
