И, по всем законам иронии и подлости этого мира, внимание наделённого весьма зоркими глазами незнакомца привлек именно куст, скрывавший своими ветвями и листьями Расса. Точнее, внимание странника привлекло то, что промеж листьев мелькало нечто контрастно-белое. И, хоть осторожность намекала и этому существу, что лучше бы не проверять: что там, ибо, при всех его защитных умениях, способностях и свойствах, путник попросту мог не успеть среагировать, но любопытство взяло вверх, заставляя фиолетовоглазого начать осторожно двигаться к кустарнику.
Зверь припал к земле, притих, постарался прогнать страх и задавить инстинктивно пришедшую на защиту от него и его причины злость, машинально сдавая назад. Всегда нужно мыслить трезво - он это знал, но он с трудом задавил желание рвануться в панике, когда при движении назад рюкзак потянуло вперёд.
Нет, стоило замереть и проанализировать ситуацию более-менее трезво, стало ясно, что ни кто его не схватил - он просто зацепился-таки сумкой за сук. И, пусть от шедшего к нему существа не несло именно их лесом, но оно не пахло, ни мёртвой поляной и её созданиями, ни злостью со страхом или иной причиной для немедленного нападения на зверя. Значило это то, что срываться с места и бежать прочь, по крайней мере, немедленно, было глупо - можно спровоцировать инстинкт охотника, если, конечно, он есть у чужака, и ненужные хлопоты. Но, всё же, лишь через несколько мгновений представитель местной фауны смог вспомнить кое-что и сопоставить это с тем, что с каждым шагом становилось более заметным - деталями облика чужака:
Стало ясно и для зверя, что, судя по повороту, движению, два больших светящихся пятна действительно соответствовали довольно большим глазам существа, а не какими-то просто фальшивыми пятнами. С каждым шагом существа всё яснее было, что оно имеет довольно короткую морду без каких-то дополнений и действительно чем-то похоже на двуногих бескрылых соседей. После сего, к нему пришла и определённая идея, что делать с этим чуждым явно полагающимся на зрение двуногим, пахнущим магией и, весьма не похожим на ближайших соседей по запаху, напоминающему нечто.
Да, можно напугать и шокировать, но и в случае агрессии, сбежать он, вероятно, сумеет, особенно если бросит сумки. Можно получить и иные негативные реакции, но он решил положиться на свою удачу и понадеяться, что светящееся существо окажется достаточно благоразумно для вменяемости. По его расчётам, второе было вероятнее, если, конечно, зверь правильно сопоставил схожесть нынешнего запаха с воспоминаниями. Ему оставалось только вспомнить давно неиспользовавшиеся навыки и факты...
Примерно к тому моменту, когда эти мысли проносились в голове у Расса, существо с врожденным частичным свечением подобралось уже достаточно близко, чтобы уже примерно понимать: перед ним какой-то зверь, зверь малознакомый во всех смыслах. Таких животных раньше и вживую видеть ему удавалось изредка, издали и лишь вдалеке от родных земель. Доступные ему рисунки с описаниями были не особо богаты на информацию, а со шкурами и чучелами ни местные бы не захотели его знакомить - ни сородичи не спешили поголовно знакомиться. Но и имеющегося опыта хватило, чтобы вспомнить, как именовали их люди.
Те из людей, кто ни когда не имел дела с дикими барсуками, обычно ошибочно считали их милыми безобидными смешными неуклюжими пушистыми зверьками, как, на свою беду, считали таковыми и многих других существ, чем-то напомнивших им детёнышей своего вида или игрушки. Те, кто имел, - столь же ошибочно считали их вредителями. Но вредным или бесполезным люди нередко считали вообще всё, что не смогли приручить и подчинить. Что же до барсуков, то, даже для сознания примитивных людей, они были не только кучка костей, мяса, большого количества ценного жира и носители не менее ценной, чем всё остальное, меховой шкуры. Барсук - довольно сильный зверь с острыми зубами на длинных челюстях и с внушительными когтями на сильных лапах, зверь, способный дать отпор натравливаемым на него охотничьим животным, особенно в тесных тёмных пространствах. Способен барсук и навредить не только более мелкому, но и более крупному агрессору, невзирая на то, что на крупных животных сами они ни когда не охотились и даже отбивали добычу у истинных хищников не так уж часто.
Создание неопределенно усмехнулось и подошло на шаг ближе, корпусом чуть подаваясь вперед, стараясь лучше разглядеть скрытное животное, подвергая себя как можно меньшему риску. Изучить, стараясь не сильно увеличить шанс спровоцировать нападение зверя на себя или не успеть уйти от атаки. Всё-таки, барсучьи зубы и когти были гораздо мощнее его когтей и зубов, особенно зубов.
Но, чтобы заметить какие-то отличия от других барсуков из других мест во внешнем облике, ауре и строении зверя, нужно было быть куда ближе и детальнее знакомым с этими животными, а желательно ещё и самого этого зверя изучить тщательнее. Мешало ли это страннику сделать общие наблюдения и выводы и сравнить с известным и знакомым, в том числе в строении и тоне ауры? Конечно же, нет.
Маленькие глазки зверя, казавшиеся человекам такими забавными и добродушными, смотрели на чужака сердито и с недоверием. Зверь не шумел, не выгибался, не надувался и не скалился, демонстрируя агрессию или желание отпугнуть. Отсутствие демонстративных страха - хороший признак, если не подозревать болезнь. Этот же барсук не тянул к нему с любопытством длинную узкую морду, не стремился обнюхать новый объект. Но зверь, не выказывая агрессии, животное не проявляло и явных признаков благорасположения и расслабленности. Притихший, застывший, барсук нарушал картину тихого страха не прижатыми, но, увы, очень маленькими и потому малозаметными ушами и примесью любопытства и странного напряжения в запахе, помимо ноток опасения, вместо запаха явного страха. Вот только его запах чужак разобрать не смог бы, даже если бы и захотел, как не мог он уловить и шум бешеного ритма сердца зверя. Но, вот влажный язык высунулся и облизнул чёрный толстокожий нос, зверь с силой вдохнул, раздуваясь, и, жмурясь и с силой выдыхая, издал набор громких звуков.
- Ммммт. Тф... теф... ТипфиччччихатутнннннАтфа? - выдав это, Расс открыл глаза, дабы не только слышать и чувствовать запах, но и видеть результат произведённого эффекта. Он был готов дать дёру, если чужак, не смотря ни на что, решит-таки напасть даже на говорящего зверя.
Произносить слова не очень пригодного, даже не для совсем звериного речевого аппарата, наиболее простого и общеизвестного языка прямоходящих двуногих для барсука было мучительно не просто. По сути, даже небольшие отличия в строении, в том числе головы и горла, и наличие давнего опыта и периодической практики в подражании этой речи не очень помогали барсуку облегчить произношение. Однако же, зверь знал, что, при желании разобрать его и звуки, с трудом складывающиеся в слова, было вполне возможно, на что он и рассчитывал. Он не знал, что это субъективно простое и запомнившееся наречье на деле может оказаться далеко не всем известным и понятным, а, тем более что кому-то оно может показаться довольно низким и жаргонным, а то и непристойным. Не пришло в голову и то, что странный двуногий тип может не страдать стереотипами в силу незнания, и шокового эффекта не получится. Но, в данной ситуации, зверю было не до подобных мыслей, хотя, наверное, следовало бы, ведь бесконечно везти не может.
Чужак резко отпрянул от неожиданно заговорившего зверя назад, а его прищуренные светло-фиолетовые глаза всего на пару мгновений распахнулись шире, после чего вернулись в свое нормальное состояние. Удивление и небольшой шок от столь неожиданного события прошли довольно быстро, уступив место досаде. Можно было бы и догадаться, что в месте, столь обогащённом магией, пусть даже и не самого приятного происхождения, могут попадаться не только члены гильдии, старающиеся изучить местные феномены или поживиться ценными материалами. В местах, подобных этому, часто могут попадаться различные 'магические' и 'мифические' существа. Создания, питающиеся, привлекаемые, изменённые или порожденные магией, хотя и не обязательно местной. Могут встречаться и животные, изменившиеся за долгое время проживания в подобных условиях, телом или душой. Магия в этом мире - сильнейший и известнейший мутаген с наименьшим фактором летальности мутаций и один из немногих факторов мутагенеза, способных вызвать быструю стойкую качественную мутацию не только тела, но и нематериальных структур.
