Человек в повозке, упавший на её дно при резкой остановке, тоже принялся ругаться, угрожая самыми страшными казнями вознице и всем его родным и, в отличие от первого, не спешил заметить тёмный силуэт впереди.
Когда кони начали нервничать не на шутку, тёмная личность со светящимися узорами на лице сделала простой жест в их сторону. Рука на мгновение вспыхнула и угасла. Белое свечение осталось гореть в лошадиных глазах, после чего точно так же потухло, заставив успокоиться скакунов. Паниковать лошади перестали и стали смирно, лишь иногда подергивая подвижными ушами, потопывая да пофыркивая.
Искатель артефактов смерил молящегося мужчину внимательным взглядом, после чего направился к нему, подойдя поближе и адресовав в его сторону вежливый кивок и следующие речи:
- Вы же в город, не так ли? Хотя бы по направлению к нему... И у вас, походе, проблемы.
- У-у-уйди от меня, нечисть! - выкрикнул просто одетый мужчина, смотря широко раскрытыми, что называется 'на выкате', полными суеверного ужаса глазами с расширенными до предела зрачками и отодвигаясь от подошедшего к нему существа, на самом деле, бывшее источником некоторых из только что возникших у них проблем.
- Ты чего там несёшь?! - взвизгнул одутловатый богато одетый мужчина из глубины повозки, придвигаясь к испуганному человеку. - Напился уже по дороге, бестолочь, до чертей?! - только после этих слов и ещё некоторого количества менее достойных возмущений, обвинений и оскорблений, взгляд единственного пассажира, наконец-то, привлекло нечто светящееся, и он повернул голову к виновнику незапланированной остановки. Полный человек уже собирался было занести руку с украшенной резьбой и позолотой палкой для удара и разразиться гневной речью уже в адрес стоящего на земле, но осёкся в последний миг. До сознания богато одетого мужчины что-то дошло, и поднятая рука так и застыла, а её обладатель подкорректировал свою речь, пряча за гневом сильный испуг и шок, близкие к ужасу: - По какому праву вы мешаете честным людям путешествовать по срочным делам?
- По такому, что я и мой друг хотели бы получить от вас помощь в виде подброса до города, к которому вы, судя по всему, и направляетесь... - произнёс маг и сощурился с явной угрозой. Невысказанное подействовало, как общее впечатление от его облика, и чужеземец пронаблюдал, как палка, опустившаяся б и на его плечё или даже голову, не будь чиновник достаточно внимательным и благоразумным, медленно опустилась вниз, за борт повозки. - Взамен могу предоставить вам защиту... Думаю это будет лучше чем то, что у вас есть нынче. - Чародей перевел свой не слишком-то и уютный сейчас взгляд в руки человека в его глаза, практически не милая, если не считать моргание третьим веком.
На лице и в глазах, и в ауре человека читалась борьба желания наживы и оскорблённого достоинства с желанием остаться живым и целым. В конце концов, люди вполне могли понять, что это существо, при желании, вполне может их убить и ограбить или даже хуже. Понять и то, что, появись у того такое намерение, скорее всего, тёмному созданию ни чего за это не будет и даже о его виновности ни кто не узнает, ибо на ночной дороге всякое случается, а свидетелями являются разве что Ночные Боги. С учётом этого, достаточно было лишь слегка подумать трезво, чтобы понять, что лучше не злить подобных путников и не отказывать им в просьбе. В конце концов, о том, что столь важного человека поставили в столь унизительную ситуацию, не узнает ни кто, кроме присутствующих. Да и, с точки зрения чиновника, отомстить этой наглой твари в балахоне за эту выходку можно и позже, когда они окажутся на его, чиновника территории. О том же, что охраны у него, и правда, нет и, если их решили убить - лучше оттянуть этот момент всё же, и говорить не стоило.
- Мы планировали переночевать в харчевне, тут, неподалёку, и продолжить путь завтра... - попытался выкрутиться чиновник - лошадям нужен отдых, так ведь? - с этими словами, он пихнул палкой в спину возницу.
Тот закивал, соглашаясь со всем, но не факт, что понимая: в чём дело и с чем согласился.
Расс, тем временем, всё же немного успокоился и решил обнюхать повозку и лошадей. Последним, пусть и мелкий, но дикий зверь не понравился, и одна из них угрожающе топнула копытом, отгоняя от себя чужой любопытный нос.
- Я могу усилить ваших скакунов так, чтобы они быстрее домчали вас и нас до стен города, - продолжал тем временем наглый нелюдь. - И не беспокойтесь: Ни ваше золото, ни жизни нам не нужны. Вообще, мы можем расположиться рядом с вашим слугой. Тогда и подойти к нам не очень захотят ваши собратья, - сверкнул глазами из-под капюшона маг, настаивая на своём, и показывая, что не станет отступать от своих намерений.
Оба мужчины сглотнули, чиновник выжал из себя вежливую приторно-сладкую и безбожно фальшивую улыбку и, решив, что требовать ещё и плату за проезд может быть рискованно, как и продолжать пытаться учить в столь неподходящем месте зарвавшихся чернокнижников неявной силы уважать власть, ответил:
- Ну, если Вы уверены и так настаиваете... - и громче и без улыбки добавил, снова резко ткнув мужика - Валет, хватит смущать нашего нового друга своим взглядом, и подвинься, пока твой зад не прирос к доскам!
Маг кивнул облегчённо и вскочил легко на вожжи, рядом с их постоянным седоком, поспешно отодвинувшийся так, что теперь маг, сумевший-таки поднять на руки барсука, сидел рядом с ним, а Расс располагался на его коленях. Доверять ценного зверя человеку маг не стал, несмотря на то, что и без того нелёгкая и немаленькая тушка, из-за своей ноши, увеличилась в размере и весе ещё на половину. Если неправильно пристроить ношу или не удержаться - поездка эта могла кончиться отдавленными чужой мохнатой тушей конечностями, а уж, если притихший, прижавший лапы, втянувший голову и взъерошившийся зверь решит махать лапами или ещё чего, то маг сам виноват.
Расс попытался возмутиться при поднятии его с земли, и дёрнуться, в очередной раз, издав какой-то тонкий невнятный тихий чуть скрипучий звук, но короткие лапы беспомощно загребали воздух. Ухватиться было не за что, да и других путей неагрессивного высвобождения не наблюдалось, так что он предпочёл пока больше не дергаться. Затихнув и замерев, барсук, сидел сжавшись, шумно дыша и молча, явно не собирался показывать каких-то ещё признаков сознания. Можно было решить, что он обиделся, но у него на это были и другие причины. Во-первых, ворох эмоциональных потрясений не способствовал конструированию речи чужого языка. Во-вторых, от горького корня язык и челюсти онемели, и это физически стало ещё труднее. В-третьих, что-то ему подсказывало, что лучше не демонстрировать свою разумность в данной ситуации и лучше вообще поменьше обращать на себя внимание.
Темнокожий странник, понимая всё неудобство ситуации и чужое недовольство, однако считал, что, по завершении этой поездки, ему, вероятно, придётся много извиняться и объясняться перед травником, но думал, что с этим и со сложившейся ситуацией уже ничего нельзя поделать. Сейчас же хвостатому чародею было не до этого - сейчас настало время выполнить часть его части уговора, и наложить на скакунов печати усиления, безусловно, способные помочь им мчаться по дороге на предельно возможной скорости. Под этими чарами лошади промчатся всю ночь, а может и более, на пределе и без отдыха, невзирая на то, что, обычно, при такой нагрузке и не запряжённые кони требуют смены раз десять в сутки, вот только расплачиваться за это придётся не только магу. Подобные нагрузки сильно повредят повозку и на последующем здоровье скакунов скажутся не в лучшую сторону, возможно, не только в плане механических травм и измождения. Но 'цель оправдывала средства', а маг то ли не подумал о будущем животных - то ли смирился со злом, возможно, причиняемым им.
*_*_*
Повозка неслась по открытой местности, грохоча и подпрыгивая, что убавляло шанс, что кто-то нападёт на неё на ходу. Риск быть догнанными и пойманными был меньше, а вот налететь на что-то, куда-то свалиться, перевернуться или развалиться для самой повозки и её груза - возрастал многократно. Всех пассажиров вместе с кучером заносило и подбрасывало, вынуждая сдавлено ругаться, вскрикивать, стенать, охать и держаться за повозку. Из-за неудобства езды, сидевшему внутри кузова и державшемуся за борт чиновнику тоже было не сладко. Терять бдительность и физическую ему вряд или стоило, ибо сундук на дне кузова, оседланного человеком вместо лавочки, тоже подбрасывало с угрожающим грохотом.
