…Тук-тук! С трудом открыв глаза, я взглянул на висящие на стене часы. Четыре утра. Я и сам не понял толком, что произошло, но уже бежал открывать дверь, в которую не уставали требовательно стучать. Учитывая то, что это мог быть кто угодно из знакомых, заставлять ждать визитёра я не хотел. В любом случае, кто бы там ни был, я его побью.

За дверью, к сожалению, оказался тот единственный человек, которого я ударить за раннее пробуждение не мог. Лерка, увидев моё заспанное лицо, кинулась на шею с радостным визгом. Перед этим я успел заметить рядом с её ногой дорожную сумку.

– Какого?… - не успел возмутиться я, как сестра уже втиснулась между мной и дверным косяком, войдя в квартиру. Критично осмотрев коридор скептическим взглядом, девушка прикусила нижнюю губу и наконец обратила внимание на моё недовольное восклицание.

– Я надеюсь, у тебя сейчас здесь никого нет? Просто если где-то там, в комнате дрыхнет полуголый лазурный мальчик, будь добр проводить его домой, окей?

Я застыл посреди коридора каменной статуей, не в силах даже заматериться. Похоже, за те полгода, что мы связывались только через социальные сети, Лера окончательно переняла привычки мамы и стала не видящей берегов мегерой.

– Ох, ты чего, отупел за то время, что мы не виделись? - по-своему восприняла моё молчание сестра, сощурившись. Я наконец смог разлепить губы, не открывающиеся от шока.

– А ты, похоже, вконец охуела, мелкая?! - шепотом заорал я. Девушка поджала губы.

– Значит, кто-то есть, - сделала она выводы и без прямого ответа. – Ладно, чёрт с ним, пусть спит, но поверь мне, как только Этот проснётся, я…

Антон, с одних трусах, явно недовольный тем, что его так рано разбудили, потягивался в проходе между комнатой и коридором, что делало его похожим на кота.

Мне вдруг в голову пришла прекрасная идея, как проучить Лерыча, и я, улыбнувшись, аки чеширский кот, с нежностью произнёс:

– Доброе утро, - Тоха вздрогнул и тут же разогнулся из позы натянутой тетивы, чтобы вылупиться на меня, наверняка выглядящего сошедшим с ума. – А у нас гости, - я сжал шею Леры, будто бы невъебенно рад её видеть.

– А… Антон! - вырвалась из моих «объятий» девушка и уже было кинулась на шею Глубоковских, но я удержал её за капюшон и дернул на себя, сжав руками.

– Нельзя. У него производственная травма, - прошептал я ей на ухо, намерено утаив, повреждения какого характера у парня на этот раз. Пусть думает, что хочет. Ну и пусть мой голос звучит так, словно я рассказываю о своих «заслугах», это же вообще не показатель.

– Так вы?… - глаза Лерыча расширились, словно у золотой рыбки, и она точно как аквариумный житель, раскрыла рот, хватая воздух губами. Сестра беспомощно пыталась что-то сказать, но её попытки раз за разом проваливались. В конце концов, из её глаз брызнули слёзы, и она прижалась ко мне, развернувшись и упёршись лицом в мою грудь. Она по-прежнему была холодной, а ещё и отвратительно мокрой, но я лишь сжал её крепче.

Тоха, ничего не понимающий, вдруг посмотрел в мои глаза и вздрогнул.

– Я пойду… оденусь.

Комментарий к Глава 27: “Рыжий ураган.”

* - (сл.) сигареты.

========== Глава 28: “Отдельно.” ==========

Отлипнув от меня, Лерка, как по закону жанра, прилипла к Антону и не собиралась, видимо, отпускать его теперь всю жизнь. Честно говоря, это жутко раздражало. Нет, не подумайте ничего такого - то, что в детстве Лерыч без устали втирала родителям, что Тоха будет её мужем, вообще не имеет к ситуации отношения.

Глубоковских, улыбаясь, рассказывал о тех двух годах, что он жил в другом городе, забавные истории и прочую ерунду, которая должна была рассмешить благодарного слушателя. Не меня. Я лишь в лишний раз убедился, что пропасть между нами стала огромной, что нам никогда не стать прежними. Мои ценности круто изменились за время службы в армии, он стал независимым, уже сформировавшимся мужчиной. Да. Я ему больше не нужен, несмотря на то, что сам нуждаюсь в нём больше, чем в чём-либо в своей жизни.

Нет. После того, как закроется дело о дерзком ограблении Тохи, закроется и дверь в наше общее прошлое, что ненадолго приоткрылась с его приездом в город. Мне надоело. Мне бесконечно настогребло упиваться собственной душевной болью. Я просто хочу освободиться и…

– Итак, Антош, прости что перебила, но мне нужно кое-что спросить! - прервал мои мысли голос сестры в очередной раз за это утро. Она выглядела целеустремлённее обычного, а глаза её сверками решительнее, чем у капитана Америки. Я даже немного испугался её напора. – Вы встречаетесь, или этот придурок, - нет сомнений, придурком в этот раз оказался я. – Снова наплёл мне чёрти что?

– Мы?… - удивился Глубоковских, но я перебил его на полуслове, влез в разговор самым похабным, но действенным способом - без разрешения.

– Не встречаемся. Он вернулся в город, ему негде было переночевать. А тебя я подъебнул, - показал сестре язык, вспомнив детство, что до сих пор горело в заднице неспокойным огнём, выглядя при этом спокойнее удава. Сестра вернулась с конференции из другого города ранним утром и не решилась будить родителей, которые и так мало спят, - вот спасибо, меня, типа, можно не щадить - и я просто обязан был её наказать. Тоха в свою очередь стиснул зубы, опалив меня злобным взглядом, но не сказал ни слова, чтобы подтвердить или опровергнуть мой вариант.

– Ты!… - возмутилась Лерка, набрав в лёгкие воздуха, а потом вдруг неожиданно успокоилась и уставилась на Глубоковских, как на реинкарнацию Иисуса Христа. – Но подожди, тётя Аня же в городе?…

Люблю свою сестру за то, что она обожает придираться к словам - иногда это так полезно!

– Не понял? - удивился и я, криво ухмыльнувшись.

– И не поймёшь, - процедил сквозь зубы Антон, отодвигая стул, ножки которого с противным визгом проехались по половой плитке. Я поморщился от резкого, неприятного для моего чуткого слуха звука. А в следующее мгновения я уже был схвачен за грудки, вздернут на ноги и прижат к стене, которая, к слову, была прямо за моей спиной, всего лишь в нескольких сантиметрах. – Я похож на клоуна, Ланнов? - я молчал, и Тоха обратился с этим же вопросом к Лерычу, которая лишь испуганно замотала головой, вскакивая со своего места и прижимаясь спиной к подоконнику. – Видишь, умные люди так не считают! А какого, извините мой французский, хуя ты тогда мне тут возникаешь?! Я тебе, по-моему, всё ясно вчера сказал, но если ты вдруг не расслышал, повторю ещё раз! Я! Тебя! Блядь! Хо!… - он выкрикивал каждое слово отрывисто и чётко, как при расчёте по порядку номеров на физкультуре, но на последнем слове я просто заткнул его, прижав руку ко рту и сердито глянув на сестру, что до сих пор не вдупляла, какого хера происходит в этом съехавшем мире.

– Иди погуляй полчаса, нам надо поговорить наедине! - шикнул я на девушку, которая тупо, не задумываясь, кивнула, и через пару секунд её в квартире уже не было.

– Ты понимаешь, что теперь об этом узнают мои родители, да что там мои, Анна Владимировна тоже будет в курсе? - спросил я после минутной паузы. Антон уже не держал меня, лишь стоял преступно близко, почти прижимаясь своей грудью к моей, но молчал. В ответ на заданный вопрос парень кивнул. – То есть вчерашнее выступление было не просто даром данайцев, а… - я не смог подобрать правильного слова, и Глубоковских автоматически отшутился в классической манере:

– Б. Да, всё именно так. Что ты, блин, постоянно начинаешь нотации читать?

– Я просто хочу, чтобы ты понял, что я тебя уже не отпущу… никогда, - возразил я, глядя на Тоху с долей настороженного удивления. Я упорно ждал слов «Это наёб, Лёха, успокойся» из уст друга, но тот всё продолжал внимательно смотреть в мои глаза с лёгкой полуулыбкой на губах.

– Знаешь, Ланнов, я ждал этого момента пятнадцать лет, - сообщил мне парень с привычной для него лёгкостью. – Чтобы ты вот так серьёзно смотрел мне в глазах, ища подвох, но при этом твои руки чуть тряслись, прямо как сейчас.