– Неужели не выучил и таким образом пытался заработать зачёт? Не верю, учил же всю ночь, да и когда у тебя были проблемы с учебой? Тогда что происходит? Я тебя уже не понимаю.

– Тох, я, конечно, могу рассказать, но ты вряд ли поверишь, - ответил довольно туманно, искренне надеясь, что парню будет достаточно и пространных объяснений. Просчитался, или, точнее сказать, зря понадеялся.

– Интересная точка зрения, но почему бы тебе не спросить моё мнение на этот счёт? - в голосе Глубоковских мне послышались искры злой иронии.

– Тогда поехали домой? - с надеждой спросил я, преданно заглядывая парню в глаза. – Я всё расскажу, и твоё право - верить или нет.

Антон кивнул, украдкой вздохнув, а затем стрельнул глазами в сторону остановки.

…– Ну, в общем-то, это всё.

Я действительно рассказал Тоше всё - до последней мелочи. И то, что чувствовал сначала в присутствии Шрама - эту странную тягу, желание дотронуться и наговорить всякой херни - и то, что иногда (очень редко, да и несущественно) чувствую подобную тягу к нему, Антону, и про голос в голове, который предложил провести с Коломенским эксперимент на выяснение, так сказать.

Глубоковских задумчиво нахмурился, потер виски.

– Мне трудно вообще думать о подобном, всё настолько запутано и серьёзно… Но в данной ситуации я вижу только один разумный вывод - ты не до конца вытеснил разум Донского из этого тела, поэтому две души, будем говорить грубо, сейчас сожительствуют в одном теле. Большинство места занимаешь ты, мой толстый друг, но факт присутствия Ярика, как по мне, налицо.

– И что делать? - скривился я. В словах Тоши был смысл, и не верить ему было бессмысленно. Действительно - а что ещё? Не вторжение же инопланетян, в конце концов. Но, признаться, делить тело с кем-то ещё не хотелось. Яр ведь может… Да мало ли, что он может! Все его безрассудные поступки и не сосчитаешь сразу.

– Жить, - утешительно похлопал меня по плечу Антон, улыбнувшись. – Ты же не чувствуешь больше тяги к Резцову? - я кивнул. – Вот и отлично. Правда, я не совсем понимаю, что имел ввиду Донской под “кое-что понять”. Ты что-то понял? - Тоха задумался.

Выдавив из себя самую жалкую из ныне существующих улыбок, покачал головой. Нет, конечно. Ничего не понял.

Тоха хмыкнул, явно заподозрив обман, но сделал вид, что ответом доволен.

– Знаешь, - крайне тяжело вздохнул парень. – Я ведь не могу простить тебе всё произошедшее просто так. Так что, - Глубоковских выдержал драматическую паузу. Я и без паузы был на нервах, но старался не выдавать себя открыто. Просто слегка покусывал щеку изнутри. – Ты переезжаешь на родину.

Подумав, что ещё можно выкрутиться с помощью юмора, я выпалил:

– Только не обратно в Серые норки!

– Дебил, - мрачным голосом произнёс Антон, когда до него дошёл смысл моего высказывания. – Я говорю про эту квартиру, - он ткнул пальцем в столешницу для усиления эффекта понимания. – И ты даже варежку сейчас не открывай, отказ воспримется как отрицание факта тринадцати лет крепкой дружбы!

Я молча поднялся со стула, попутно скидывая с ног тапочки.

Послышался скрип - это Глубоковских чересчур резко вскочил со своего места.

– Ты… Лёха! Какого?!… - возмутился он, следуя за мной по пятам.

В коридоре я обулся и оделся - молча. А затем хлопнул дверью прямо перед носом бледного, как поганка, друга.

…”Ставить меня между дружбой и чем-то ничтожным, вроде переезда, ха! Каков, оказывается, наш Тошенька! Да это же просто подло! Пусть подумает над своим поведением”, - думал я, медленным шагом направляясь в сторону остановки.

Телефон в кармане звонил, не успокаиваясь. Справедливо рассудив, что Антон должен успокоиться в ближайшее время, не стал даже смотреть на экран, искренне не желая бороться с угрызениями совести. На пятом звонке всё же не выдержал, да и не в стиле Тохи это - названивать, как в скорую при инсульте. Звонил действительно не Глубоковских.

Голос Кирилла звучал нервно и как-то надрывно. Когда я снял трубку, он обложил меня трехэтажной матной конструкцией и облегчённо вздохнул.

– Слава Богу, я до тебя дозвонился! Ты президент, что ли, Яр? Совсем страх потерял!

– Ты долго будешь петь дифирамбы в мою честь, Шрам? - скривился я, и мой голос подействовал на Резцова отрезвляюще. – Чётко и по существу давай.

– Мы тут с Денисом…

– Совет да любовь. Благословляю вас, дети мои. Что ещё от меня требуется?

– От тебя требуется сообщить Виктору Ланнову, что Филатов не при делах, и его необязательно было вязать прямо у меня на глазах, Лис!… - гудки в трубке непрозрачно свидетельствовали о завершении разговора.

– А лисички ищут спички, чтобы поджечь гребанное синее море, - пробормотал я глухо, набирая номер отца.

========== Глава 15: “Рыжий.” ==========

Папа ответил не сразу - я успел сесть в автобус, идущий до главного управления, и написать смс Киру, что, мол, помогу чем смогу, не сцы.

То, что Филатова взяли, может значить много чего, но основная мысль понятна - крентец ему. Я, конечно, попытаюсь помочь, но… Но не обещаю, в общем. Отец сейчас будет очень жестоко мстить за мою смерть, и Денис с его невинным ангельским личиком для него сейчас, что* красная тряпка для быка. И что делать? Я начал грызть ногти. Как доказать невиновность парня, если мне всё равно не поверят? Ну, разве что…

Психология… Установка… Выгорание…

Буду давить на психику, ясно. Это, конечно, жестоко, но другого выхода нет. По крайней мере, доступного мне.

Телефон завибрировал. Я быстро принял вызов.

– Здравствуйте, Виктор Александрович, добрый день.

– Добрый, Ярослав, у тебя что-то важное? Мне нужно идти на допрос - мы взяли настоящего гонщика.

– Виктор Александрович, именно по этому поводу я и звоню, - уверенно произнёс я. – Филатов ни в чём не виноват. Я уверен в этом.

– Это, конечно, интересно, но…

Ясно, мало ему моей уверенности. Всё понятно.

– Позвольте мне присутствовать на допросе - я вам докажу.

– Что ж… - как-то страдальчески вздохнул в трубку папа. – Приезжай.

– А я уже почти, - выпалил радостно, вылетая из автобуса.

Возле управления столкнулся с Кириллом, но успел лишь показать ему, что всё “окей”. Кажется, Резцов мне не поверил. Но что уж тут поделать?

…– Здравствуйте, - поприветствовал я всех, войдя в кабинет отца. Несколько капитанов, пара майоров… Хм, неплохую инфосеточку Виктор Александрович себе намутил. Такие дяди не только наркошу найдут, но и Чикатило за неделю вычислят. Самый сок наших органов, что называется. Среди них я не без удивления обнаружил Юру Борзова. А он тут каким боком? А, хотя нет, я понял. Сдал, блядь.

– Это Ярослав Донской, мужики, - представил меня папа, а я пожал мужчине руку, подойдя ближе. И снова уставился на информатора с проблемами с памятью. Ясно же ему сказали: никому, ептвоюмать, не рассказывать. Тайна! Вето! Ахтунг! На скольких языках ему нужно было донести? Правый уголок губ нервно дернулся - как и всегда, когда я пытался скрыть свой гнев. – Ярослав, это Юрий Борзов, он и нашёл Филатова…

– Да, знаю, - огорошил всех, даже самого Юру. – Вас же просили, молодой человек, на эту тему не распространяться, - тоном старика-профессора произнёс я.

– Ярослав? - Виктор Александрович не стал гнать вперёд паровоза, но в глазах блеснул гнев.

– Мы с Антоном и ещё одним парнем, моим другом, позвонили Юрию вчера и попросили пробить по базе номера машины рейсера. Вчера же и съездили туда, всё разузнали.

– Почему не сообщил? - рявкнул отец, чуть приподнимаясь.

Я не дрогнул.

– Не посчитал нужным. Подозрения не оправдались. Дно можно судить только за ночные гонки. Вон права отберите, заслужил своими выкрутасами, но наркотики… Он даже не знает, как они выглядят. Я серьёзно. Парень абсолютное, простите за каламбур, дно в этом вопросе. Он до сих пор мультики смотрит по Диснею утром. Так что, - я развел руками, мол, ничего не попишешь.

– Допустим, ты говоришь правду, - решился говорить один из капитанов - крепкого телосложения мужик, лет сорока, не больше. – Почему не сообщил никому? Самосуд? Это ведь тоже статья.