– Самосуд? - я сделал вид, что ослышался. – Зачем же? Мне нужно найти корни этого дела. Дно, будь он хоть трижды наркобарон, лишь звено в длинной цепи. А мне нужны организаторы.

– Цели у тебя, конечно, - усмехнулся капитан.

Юра всё ещё продолжал сверлить меня внимательным взглядом. Подозревает в чем-то?

– Мои цели вполне достижимы в кратчайшие сроки, - возразил я. – А вот если следовать вашей логике и копать под каждого встречного, то до сорока моих лет ничего не найдёте.

Папа сжал ладони в кулаки.

– Мальчишку всё равно допросим, - решил он твёрдо. – А потом вернёмся к Шираеву…

– К кому? - воскликнул я неожиданно для всех. – Вы сказали Шираев?

– Знакомая фамилия? - удивился тот самый капитан, слегка прищурившись.

– Девичья фамилия моей матери, - кивнул я.

Все присутствующие почти одновременно вскочили со своих мест и начали что-то обсуждать. В этом общем гуле голосов от меня ускользал весь смысл их слов. Я посмотрел на отца и вздрогнул. Такие хищные улыбки ничего хорошего окружающим не сулят.

…Человек, которого взяли изначально, действительно оказался родственником Ларисы Донской, в девичестве Шираевой. То ли братом, то ли сватом, но фактом было то, что ни в каких базах они вместе не проходили. Как будто и нет между ними родства. Программисты с уверенностью говорили о хакерском вмешательстве. Следы затерли хорошо, и хрен его вообще знает, дошли бы наши доблестные органы до правильных выводов без меня, или нет. Я бы гордился собой, если бы не тот факт, что, по сути, человек, торгующий наркотой, является теперь моим родственником. От таких связей хотелось быстро отбрехаться, но я мог лишь продолжать думать.

Глагол “рассказал” в контексте с Денисом выглядел подозрительно, а вот Шираев болтал без умолку - всё выкладывал: и схроны, и подельников в бизнесе. Поэтому стоило позвонить Дине и спросить: “А не этот ли парень тебе случаем говорил что-то про меня?”

Радомир всё с уверенностью подтвердил. Точно он. Прекрасно. Мало того, что родственник с радостью сообщил моему другу о смерти Донского, притворившись другим человеком, так ещё и наркотой похоже снабжал. Ну что за придурок этот Ярик, а? Одни проблемы с ним всегда.

Филатова допрашивать так и не стали. И даже права оставили, как ни странно. Так что я, слегка поиздевавшись над парнем, проводил его до машины Кира на парковке. Рыжий прыгнул на заднее сиденье и разлегся там, как кот перед жарой. Кажется, заснул. Резцов в благодарность за освобождение страждущих - выразительно покосился на Дена - предложил подвезти меня до дома. Я согласился. Почему нет?

Мне многое нужно было успеть сегодня, а потом ещё с Тохой помириться (переехать к нему действительно, что ли?)

В квартире быстро переоделся во всё чёрное и позвонил Толе - моему “иногда личному водителю” - и попросил его приехать. Я собирался навестить предков Ярика. И пусть хоть земля дрогнет - а я всё выясню.

…– Признаюсь, неожиданно, что ты приехал, - натянуто улыбнулась Лариса Михайловна, ставя на стол вазочку с печеньем и конфетами. – Мы ждали тебя на новый год, родной. Что тебя заставило приехать?

И почему я автоматически добавил к её словам “так невовремя”?

– У меня должна быть веская причина, чтобы просто навестить родителей? - склонил голову, усмехнувшись. – Вы не на другом конце света живёте, тут и пешком дойти - как раз плюнуть, а Толя очень помог, приехал по первому звонку. Он вас разве не предупредил?

Маман, кажется, хотела скривиться, но вовремя пришла в себя и в очередной раз улыбнулась.

– Почему он должен отчитываться по таким мелочам? - бедный Анатолий, его же теперь живьём закопают! Нужно будет забрать его с собой.

– Кажется, ты нервничаешь… мама? - я обманчиво спокойно и безмятежно улыбался, помешивая ложечкой свой горячий чай, на самом же деле выискивая в леди Донской признаки лжи. Нужно было подойти к вопросу аккуратно и тактично, иначе миссия грозила завершиться провалом, чего я допустить не мог. Диктофон уже записывал каждое наше слово.

– Почему же? - она сжала ручку чашки сильнее, чем было нужно. Потряхивает? Что ж…

– Просто подумал, что у тебя скоро важная премьера в театре, вот и…

Глаза женщины удивлённо расширились.

– Ты знаешь?

– Мадам, да я ваш поклонник, - хмыкнул иронично. Ради такой реакции стоило разузнать о ней побольше. На театральных подмостках мать Ярика была самой что ни на есть настоящей королевой. Как она играла Маргариту!… Ну, это слова Коваль. – Надеюсь, роль Татьяны тебе удастся особенно, мам. Я с нетерпением жду премьеру.

В глазах Ларисы Михайловны заблестели слёзы. Она положила свои ладони поверх моих.

– Боже, Ярусик, я так рада, ты даже не представляешь себе, как приятно знать, что ты интересуешься…

– И всё же, мама, мне кажется, что тебя беспокоит что-то более серьёзное, чем очередная премьера, - детка, да я же просто прирожденный актёр! Ещё бы слезу пустить, но это, кажись, даже лишним будет. – Расскажи мне.

Эта женщина… такая женщина! Что и требовалось доказать - она всё знает, хоть и не в подробностях, это её гложет, а то, что я стал проходить практику у Ланнова, едва не довело её до нервного срыва!

В отличие от супруга, Донская верила в сына и его дедуктивные способности, а посему была совершенно уверена в том, что я рано или поздно докопаюсь до истины. Докопался.

Не знаю, терки какого уровня были у Анны Глубоковских и Николая Донского, но факт их наличия имелся. Убивать меня, да и Антона, на самом деле никто не собирался, просто так получилось, а может Сатурн был в созвездии Овна, хрен их знает, но, тем не менее, убили.

Анну Владимировну хотели просто припугнуть - мол, в следующий раз машина (или кирпич, тут как повезёт) пролетит точнее. А получилось так, как получилось. Ну, действительно, и что теперь сделаешь?

Мне после такого признания стало до ужаса тошно.

“Ну, так вышло,” - и это все оправдания человека, который виновен в смерти молодого, ни в чём неповинного парня? Да вашу мать! Ну нахуй оно вообще, а?!

Когда я собрался уходить, встав из-за стола, Лариса Михайловна встала передо мной на колени и слезно умоляла никому не рассказывать. Я был настолько убит полученной информацией, что просто не переварил сказанное, бездумно покачав головой. Не согласен, что бы она там не говорила.

– А ты знаешь, что я в тот же день чуть не умер от передоза? - сказал как-то мрачно, безэмоционально, стараясь причинить женщине как можно больше боли. Почему моя семья собирает людей на поминки, а эти сидят тут и?… Блядь. – Ланнов умер в реанимации, а я в своей постели, после очередной вечеринки.

Донская заплакала ещё горше, вцепившись в мою штанину.

– Почему вы даже не попытались меня спасти? Почему вам было наплевать на меня все эти годы? Почему я вырос таким ублюдком? Ведь всё идёт из семьи. Вы вполне смогли бы отправить меня на лечение от зависимости. Но не сделали этого. Вы вообще ничего не дали мне, кроме денег. Любовь, забота, семейные узы? Пустой звук, старая, несмешная история. Ты постоянно в театре, отец дрочит на свои богатства, как кощей на иглу, я закидываюсь наркотой. А в итоге? Что в итоге? Блядь. Всё, заебало.

– Тебе нужно было идти в театральное, - раздался за спиной мрачный голос Донского-старшего и его же ленивые аплодисменты. Два охранника, стоящие по обе стороны от мужчины, выглядели решительно и грозно. – Хороший монолог. Почему, мама, почему? - он скопировал мой голос, чуть сфальшивив. – А ты никогда не думал, что я, как ты выразился, “дрочу” на свои деньги, потому что желаю обеспечить безбедное существование своей семье до седьмого колена? Ты не думал, что стал наркоманом лишь по своей вине? Ты не думал, что всё, что у тебя есть - заслуга моя, щенок?! - под конец голос Николая Александровича сорвался на рев. – Ты - никто без меня, неблагодарная тварь!

Я героически выстоял первую волну чужого гнева, в конце вытерев с лица несуществующую слюну отца Яра. После этого он вздохнул, оскалившись, и отдал приказ своим ротвейлерам отнести меня наверх.