- Я вчера обгорела немножко.

- А... У Лиды крем есть. Принести?

- Спасибо, Вадим. Я уже намазалась.

Невдалеке из норки выскочил суслик. Застыл серым столбиком, нереши­тельно свистнул. Увидел Вадима и юркнул обратно. Сверху щелкнуло:

- Внимание на косе!

"Ду-дум-м!.."

- Слушай, Карина, а чего ты пошла в геологию?

- А что?

- В общем-то, ничего. Непонятно просто, куда вы все деваетесь после получения дипломов. На геофаке две трети личного состава девочки. А работают... Та замуж вышла и дома сидит, другая лаборанткой при кафедре, эта моды демонстрирует... Хоть в детсад воспитательницей, лишь бы в поле не ехать. Начинаются книжек - горы, пустыня, тайга... Палатки, гитара, песни-пляски у костра, коньячок под шашлычок. Сезон поработает, и решает - все. Хватит. Никаким пряником в эту "романтику" не заманишь.

Вадим замолчал, не по­нимая, к чему он все это наговорил. Совсем ведь не то хотелось сказать! Вообще ничего не хотелось говорить, а просто сидеть рядом с этой тоненькой, смуглой девочкой и молчать. Си­деть и молчать. И чем она его так зацепила?.. Точно, как в той песенке: "Я гляжу ей вслед - ничего в ней нет. А я все гляжу..." Разве что, глаза - днем изумрудно-зеленые, к вечеру малахитовые с коричневатым оттенком. Вадим такие видел впервые. Ну, глаза, ну зеленые, ну и что? Мало ли, у кого какие глаза!

Каринка взглянула на него и села, обхватив руками загорелые коленки.

- Не знаю, Вадим. Мне пока нравится. Мы еще в детдоме втроем с подружками решили после восьмого класса в нефтяной поступать. К нам в школу перед экзаменами геолог приходил, рассказывал. Молодой такой, в очках и с бородкой. Так говорил интересно! Все девчонки на него моментально запали.

- Наверное, Сергей Векслер. На такие мероприятия всегда его посылают. Этот кому хошь мозги запудрит. Умный парень, начитанный, а уж язык подвешен... Пять лет, как диплом получил, а уже партией командует. На Каспии стоят, в Дагестане.

- Ага. Подружки к нему на практику попали. А я сюда попросилась, хотела настоящую пустыню посмотреть.

- Насмотришься, - усмехнулся Вадим, - хотя здесь и не совсем настоящая. Полу.

Достал барбариску, протянул Каринке.

- Хочешь?

- Давай. Как, помогает?

- Да, вроде. Лешка говорит, самовнушение.

С некоторых пор эта девчонка действовала на него удиви­тельней образом. Было в чертах лица ее, глазах, голосе, манере держаться что-то такое, чего Вадим никогда не смог бы сформулировать даже для себя, но это "что-то" придавало ей новое, незнакомое и необъяснимое качество. Вроде, она случайно оказалась здесь, на этой Земле, и теперь с интересом оглядывается, познавая мир, в котором ей предстоит жить. Его и тянуло к Каринке, и почему-то побаивался оставаться с ней наедине. Когда она на него смотрела, Вадиму казалось, что его обволакивает легкая, незримая, но удиви­тельно прочная паутинка. К своим двадцати пяти годам он, слава богу, научился держать себя с женщинами просто и непринужденно. "Влопался я, что ли? - усмех­нулся Вадим, - да ну, чепуха, мне давно уже не шестнадцать. Хотя... Себе-то врать не надо. Ни к кому ведь такого не было. Познакомились, сходили в кино, в кафешке посидели, переспали раз-другой... И все. Разве что, Наташа Лукина?"

В четвертом классе эта светловолосая голубоглазая девочка сидела через ряд от него и на пару парт впереди. Он тогда зачитывался Грином, и именно такой представлял себе Ассоль. Пялился на нее все уроки, из-за этого чуть на второй год не остался! После каникул, однако, наваждение прошло - он открыл для себя Джека Лондона.

- Вадим, у тебя есть девушка?

Вадим вздрогнул. Да что она, телепат? Однако... Вот так, в лоб! Краем глаза взглянул на Каринку.

- У меня даже жена была.

- Как это, "была"? Вы разошлись, да?

- Перед самой армией женился по дурочке. Как честный человек. Сначала письма шли. Потом перестали. Через год приехал в отпуск, выяснилось, что укатила на море, отдыхать. Непонятно, от чего. А когда совсем вернулся, осталось только официально развод оформить. А тебе что, это так интересно, да?

- Извини. Я больше не буду, если тебе неприятно.

- А кому такое может быть приятно, Кариночка?

Из-под кустика тамариска выползла маленькая черепашка. Подняла змеиную головку, подслеповато оглянулась. Вадим пошарил рукой и кинул в нее комочком засохшей глины. Черепашка мгновенно втянулась под пан­цирь и стала похожей на обычный серый булыжник.

- Зачем ты ее? Она ведь тебя не трогает. Здесь ее дом, а мы у нее в гостях.

- Больше не буду. - Вадим внимательно посмотрел на Каринку, - слушай, Карина, у тебя что же, совсем никого родных нет? На каникулы ты куда ездишь? Ну, вот после этой практики, например?

Из "смотки" выглянула Вера:

- Карина, пойдем, перекусим. Вадим, давай с нами.

- Спасибо, Верочка. Мне же работать надо. Мы с Лешкой уже успели, пока вы ставилась. Обедайте.

Каринка встала и отряхнула приставшие к платью песчинки.

- К маме. И на каникулы, и на выходные, и на праздники. Иногда, даже после занятий. Или к бабушке.

- Постой, непонятно что-то... Как это, "к маме"? А почему ж тогда ты в детдоме жила? Она что, от тебя отказалась? И бабушка тоже? И ты простила?

- Нет, - Каринка поправила растрепавшиеся на ветру волосы, - никто от меня не отказывался. Это сложная история. Я тебе когда-нибудь расскажу. Может быть.

Она повернулась и пошла к "смотке". Черепашка осторожно высунула голову, загребая лапами, развернулась и уползла за куст. Вадим поднялся и полез в станцию.

- Внимание на косе! Даю отсчет... Огонь!

- Внимание... Огонь!

- Резо, готов?.. Огонь!

И так пятнадцать раз, пока со стомет­ровыми интервалами не будет отстреляна вся "коса". Метод "ОГТ" - тема кандидатской диссертации главного геофизика треста, Ю.Г.Ковалевского, которую тот год назад успешно защитил.

- Даю отсчет: Три. Два... Огонь!

- ... Огонь!

- Вад, на восьмую группу... Огонь!

- Может, все-таки, закуришь? На, держи сигарету, не мучайся... Ладно, Вадим, не обращай внимания, это я от зависти. Огонь!

- Огонь!..

- Огонь!..

Все, конец. На сегодня отстрелялись. В мегафон:

- Девочки, подъем! Смотка-перестановка.

Вадим поставил последнюю ленту на перезапись, взял со стола рубашку и вытер пот со лба. Посмотрел на термометр - 34 градуса. Цельсия. Спадает к вечеру. Днем было тридцать семь. И это последняя декада мая. Весна. Что здесь в июле будет? На Устюрте уже в это время ходить по песку можно было только в кирзовых сапогах. Правда, это порядочно южнее.

Лешка сидел на полу в дверях станции, свесив наружу ноги. Подошли Лидка с Верой. Делегация.

- Лешь, может не будем перестановку делать? Устали все очень. Вчера на базу приехали уже затемно, даже в душ сходить не успели. Поужинали, и спать. А, Лешенька? Вадик, скажи ему. Смотку сделаем и поедем, ладно? Мы все тебя поцелуем.

Лешка промолчал и только глянул на них с укоризной. Начинается. Вадим подождал окончания цикла, переключил диапазон усиления. Посмотрел начало кривой. Потом обреченно вздохнул и обернулся.

- Надо, девочки. Стране нефть нужна, понятно? Продукт стратигицкий. А нам всем премия. Так что давайте без разговорчиков.

Лешка пошарил в пустой пачке, смял ее и выбросил.

- Лидок, подожди. Дай сигаретку. Мои кончились.